Проклятие весны (ЛП) - Буше Аманда

Сегодня ему хотелось вбить ей хоть толику здравого смысла. Хорошенько встряхнуть. Крепко обнять. Раствориться в ней. И никогда не отпускать.

Его мучили мысли об отвергнутом поцелуе, возбуждая до боли. Сердце изнывало от мук, хотя не только оно одно. Затвердевшая и налитая от желания плоть лишь усугубляла положение.

Быстрые вздохи Рейн ласкают своим теплом его подбородок. Такие пухлые губы. Её глаза медленно закрываются...

Словно насмешка богов, обрёкших его на вечные муки, Рейн предложила ему губы, которые он мечтал целовать дни и ночи напролёт всю свою жизнь.

Дарик провёл рукой по лицу и принялся расхаживать взад-вперёд.

Каким собственно он представлял себе будущее? Что Рейн станет его спутницей и источником радости, пока он будет исполнять свой долг, плодя наследников со злобной Астреей во имя Рааналеда?

Что Рейн утешит его? Будто она никогда не выйдет замуж и не нарожает собственных детей?

Что, возможно, когда-то у них будет тайный роман и они познают друг друга, как им обоим хотелось?

Жар в груди нарастал, пытаясь отвоевать место у огромной ледяной глыбы. С губ Дарика сорвалось ужасное проклятие.

Как он мог быть таким эгоистом? Разве он однажды уже не разрушил жизнь Рейн?

Он не осознавал этого раньше и не обдумывал ясно, но, тем не менее, спланировал всё, чтобы сделать грядущее более терпимым. Своё будущее.

Теперь у Рейн появился лучший вариант.

Дарик выскочил из своей комнаты в предрассветной темноте, даже не захватив свечу, с болью в сердце, но твёрдым намерением всё исправить. Рейн уже привыкла, что он будил её. Она не испугается, и ему придётся сказать ей, что он сожалеет о том, что был так строг с Альдо. Король с юга более выгодная партия, чем неудачник-принц без имени и дома, почти женатый на другой.

Дарик немного постоял перед дверью Рейн, ― собираясь с духом, чтобы сказать то, что должно, ― прежде чем постучал. Ответа не последовало. Он толкнул дверь, ожидая увидеть спящую девушку. Вместо этого обнаружил горящую свечу и раскрытую книгу на аккуратно застеленной постели.

Ему стало дурно от смеси страха и боли. Она ушла. Он отверг её, и Рейн покинула его. Отправилась в их последнее путешествие без него.

Дарик вошёл в спальню и закрыл за собой дверь. Он ни на секунду не поверил, что она убежала за поцелуями в Верхний Эш, и уж точно не в Нижний, где порой бывало весьма опасно. Она отправилась на поиски ведьмы с Кургана.

«Взяла ли она с собой Сорена?»

Грудь Дарика снова сдавило, и ревность пронзила нутро, столь же жгучая, как зимний ветер. Сорен был влюблён в Рейн почти так же давно, как и он сам.

И всё же, лучше с Сореном, чем вовсе без сопровождения. Личный охранник отца будет защищать её ценой собственной жизни. Отбросив зависть, Дарик понадеялся, что Рейн не одинока в засушливой пустыне, окружавшей Эш со всех сторон. Она умела ездить верхом, владела мечом и луком, но заботливая натура делала её лёгкой мишенью для любого, желающего воспользоваться её мягкосердечием. Плюс, как водится, холодными ночами в голодные стаи собирались и охотились саблезубые гончие.

В отчаянной попытке найти хоть намёк, где её искать, Дарик поднёс свечу к книге и начал читать.

«Оставленный открытым проход вёл к великим водопадам, некогда обрушивавшимся с вараков Альдер.

Ходит молва, что теперь уже пересохший водяной каскад защищает почти недоступную пещеру высоко на склоне утёса, где сокрыты редкие залежи кровавых камней – минералов, используемых для разрушения проклятий».

Дарик затаил дыхание и продолжил читать.

«Название тёмно-красного драгоценного камня берёт своё тайное начало из легенды, согласно которой Брэйлиан порезала палец об острые вершины высоких Альдер, помечая континент сим сокровищем».

Он резко захлопнул книгу. Рейн нашла кровь Брэйлиан.

Дарик сунул старинный том под мышку. Возможно, там сокрыты и другие полезные сведения. В голове прокрутилась дюжина различных сценариев того, что сделала Рейн после его ухода из библиотеки. Упомянутые склоны находятся на северо-востоке, в четырёх днях пути верхом. Пешее путешествие более утомительно, и она бы никогда не потратила драгоценное время на прогулку, когда можно поехать верхом на Арджуне.

Дарик заглянул в гардеробную.

Плотный плащ и тёплые сапожки бесследно исчезли.

Он низверг поток проклятий. Зная Рейн, она помчалась во весь опор.

Дарик поспешил собрать провизию. Она могла уже на несколько лиг ускакать от города, но у него более ретивый жеребец. Он найдёт её, а потом устроит вполне заслуженную взбучку за то, что она ушла без него.

Дарик лишь уповал, чтобы она не угодила в беду, пока он до неё доберётся и не сможет лично отчитать.

Рейн никогда не считала себя трусихой, однако, была вынуждена признаться хотя бы самой себе, что боится. Вдалеке завыли саблезубые гончие. Псы тявкали и рычали подле разорванного ужина. С другой стороны, сейчас ближе к завтраку, но, опять же, вряд ли саблезубые переживают, когда и что есть ― главное, свежую и окровавленную плоть.

Ночь оказалась темнее, чем ей изначально думалось, и от звука сцепившейся за еду стаи Рейн вздрогнула. Обычно глаза привыкали к полумраку, и очертания становились более чёткими, но только не сегодня, с тонким полумесяцем и ветвями ― пускай и без листвы ― такими толстыми в чаще леса.

Ветер завывал громче гончих, и Рейн поплотнее укуталась в плащ. Весна, пускай и своеобразная, пришла в Леден, однако, воздух ещё пах её сестрой Зимой.

Рассвет, казалось, никогда не наступит.

Рейн подумывала взять с собой Сорена, но ей не хотелось ставить того перед выбором: покинуть свой пост или позволить ей отправиться в путешествие самой. Хотя, если ему меньше чем через две луны суждено стать её личным охранником до конца их жизни в Пейрре, то, возможно, он бы согласился раньше вступить в свои обязанности.

Однако Сорен к глубокому раздражению Рейн умел наставлять её на путь истинный, а она не хотела, чтобы её отговорили ехать без Дарика. Она была слишком зла и обижена, чтобы прислушаться к доводам рассудка, и уж тем более выслушивать нравоучения Сорена.

Однако сейчас, в ночном сумраке, когда холодный ветер дул ей в лицо, а где-то за спиной бродили саблезубые гончие, она пожалела, что не разбудила Сорена. Но порой тот приводил её в замешательство своим пристальным вниманием. Не такой уж Сорен старый, наоборот, подтянутый и красивый. Беда в том, что ей хотелось, чтобы Дарик смотрел на неё таким взглядом, чего никогда не происходило.

До прошлого вечера.

Рейн стала покусывать нижнюю губу. Дарик выглядел таким измученным и отчаявшимся. А она взяла и бросила его. Не сказав ни слова. Не оставив записки. Ничего. Оглядываясь назад, она поняла, насколько ужасно поступила.

От её громкого вздоха у Арджуна дёрнулись уши.

«По крайней мере, я оставила открытой книгу на том месте, где речь шла о крови Брэйлиан. Если Дарик захочет, то сможет ко мне присоединиться».

Треснула ветка, и Рейн застыла. Звук доносился не сверху, а прямо перед ней. Она прищурилась, глядя на узкую тропу, но первые лучи солнца, такие слабые, лишь слегка окрасили кромешную тьму в серый.

Рейн едва могла разглядеть внезапно бросившуюся к ней фигуру. Своими криками и размахивающими руками человек вынудил Арджуна встать на дыбы. Удержав равновесие, Рейн постаралась ударить мужчину хлыстом, когда тот попытался сбросить её с седла. Разбойник не сдавался, снова напугав Арджуна. Он ударил коня по морде, и бедное животное встало на задние копыта почти вертикально.

Рейн смогла удержаться, но чьи-то руки схватили её со спины и потащили. Арджун опустился на четыре копыта и шарахнулся в сторону. Рейн упала на землю, а над ней нависло двое мужчин. Конь помчался по тропинке в противоположном направлении, прихватив с собой провизию, запасную одежду, меч, лук и стрелы.