Мятный сон (СИ) - Пишу Яна

— Почему я не знал об этом? — сказал Джерри.

— Не знаю, но должен был. А теперь представь, если мы отреставрируем и сделаем из неё раритетную яхту. Да любой коллекционер купит её за миллион двести тысяч! Мы ждали подобной находки все эти годы! Теперь понимаешь?

— Миллион двести?! — наконец оживился голос друга.

— Если не больше! Более того, это не просто предположение, я уже знаю нескольких любителей такого раритета и, возможно, мы не успеем закончить реставрацию, как выстроиться из них очередь у наших дверей.

Джерри подошёл к выходу и, размышляя, уставился на улицу.

— Я смогу наконец закончить свою яхту, а ты сможешь не месяц, а пол года расслабляться в отеле "всё включено" и по приезду к тому же обновишь себе тачку.

— Зачем? Я свою Импалу ни на что не променяю.

— Так за пол года тебя разнесёт так, что твой Шевроле твою тушу просто не потянет. Вот "лосятник" — самое то. — послышался смешок друга.

— Не волнуйся, я окружу себя барышнями и они не дадут мне поправится.

— Ну да, я же забыл. Ты зря время не станешь терять.

— А без них отдых — не отдых. Джерри, ром, белый песок и загорелая красавица — синонимы меня. — театрально ткнув себя пальцем в грудь, сказал Джер.

— Ну, так как? Теперь мотивирует?

— Стоило с этого начать! Сказал бы, "Джерри, работка на миллион двести", а то всё непонятные истории про деда и его лодку мне впариваешь. — я только изогнул бровь.

— Сегодня нужно отметить это дело, ты же знаешь, Николас, как я люблю тратить ещё незаработанные деньги. — довольно сказал Джер.

— Пойдём к Фарруху, выпьем за исполнение твоей мечты. Сто лет там не был, может и Джоузи там уже не работает.

— Не-е-ет, мы пойдём к Фарруху за исполнением нашей мечты. Поедешь со мной к доминиканкам, может они излечат твою душу и израненное сердце. — кривляясь сказал Джерри.

— Смотри, чтобы ты не оказался сейчас в том месте, где излечат твои нос и бровь. — ответил я.

— Всё, всё, шутка. Я помню, что ты с моим подарком сделал, выпотрошил грушу, как мешок опилок. — он замолчал на минуту и задумчиво посмотрел на меня.

— Что, Джерри? — спросил я, когда его взгляд задержался на мне ни на один десяток секунд.

— Вот если серьёзно, Николас, неужели ты и вправду не понимаешь, что эта девушка нереальна?! Ты столько лет потратил на её поиски! Нет её! Понимаешь? Нет! Не существует. — нервничая, сказал Джерри. Немного смягчившись, он продолжил.

— Николас, разве тебе не хочется нормальных, реальных отношений? Я поддерживал тебя как мог, пытался понять. Но я всё равно не пойму. Ты просто себя съедаешь заживо. Понимаешь?

— Да, Джерри, ты прав!

— Что? Ты, ты, наконец понял, дошло? — недоверчиво спросил Джерри.

— Да, я понял. Понял, что ты не понимаешь и не поймёшь, потому что ты не любил Её. — я начал нервно шагать, а он следить за каждым моим движением.

— Не может быть сон настолько реален, понимаешь? А если всё же её нет, то мне не нужна другая! Я не смогу полюбить кого-то так же сильно, как мою Мятную. Не смогу… — Джерри смотрел лишь с грустью, считая, что я схожу с ума, либо уже сошёл.

С минуту он молчал, но затем начал что-то говорить. Я же его не слышал. Бурил взглядом дальний угол мастерской и думал. Думал о том, что в чём-то я всё-таки был согласен с Джерри. Не жить обычной жизнью бывает порой очень сложно, особенно, когда просыпаешься посреди ночи с диким непреодолимым желанием ощущать её тепло рядом, обнимать, целовать, в конце концов утонуть хотя бы раз в наших объятиях, хотя бы раз ощутить её губы… Я не говорю уже о том, чтобы родить детей, воспитать их, а самим состариться вместе. В такие моменты неконтролируемого порыва, бег — мой спаситель. Я просто бегу долго, долго. Истязаю себя, заставляя сердце выплясывать 180 ударов в минуту, чтобы в конце наступило долгожданное облегчение, с обновлёнными мыслями, в которых я всё так же предан Ей, всё так же готов жить и не предавать свои чувства, найти её либо здесь на земле, либо где-то там в параллели сна. Джерри ещё что-то говорил, а когда он завершал свою речь, я повернулся к нему и стал слушать, делая вид будто и не выпадал из беседы:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Николас, в любом случае, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если любишь её, люби. Только вот на свадьбу со сном я не приеду. — я вымученно улыбнулся. Он улыбнулся в ответ с гримасой сочувствия.

— Ладно, хватит грузиться, братан, меня волнует другой вопрос, мы сегодня бухать будем?

— Будем, но в меру. — сказал я.

— Ты надоел со своей мерой, мы оторвались неудачно всего-то пару раз! — жестикулируя, стал возмущаться друг.

— Ну, не пару. Мне кажется лучше запомнить отличный вечер, чем вспоминать откуда тату или непонятный контракт. Я уже молчу о том, как перепив с тобой, мы прощались с жизнью. Или ты забыл? — сдерживая улыбку, спросил я.

Джерри изменился в лице, вспомнив, как мы лежали с алкогольным отравлением, задыхаясь и слыша звуки собственного сердца.

— Я думал, что сердце вылетит. Страшно было настолько, что я первый раз стал молиться вголос. — Джерри как-то нервно засмеялся, а я вспомнил детали той ночи и лицо впервые так сильно напуганного друга.

— Да… — протянул я.

— Но, всё равно ты старый дед. — ворча, ответил Джерри, а я лишь ухмыльнулся ему в ответ. — В любом случае, пьём за мой счёт.

— Ок.

На этом наш разговор, сменился активной работой и до вечера мы с Джерри трудились так и не присев, мечтая поскорее начать реставрацию исторического "Карибиан 22".

Вечером, к восьми, мы договорились с ним встретиться в баре Фарруха. Часы показывали ровно восемь, когда я оказался в стенах заведения. Людей сейчас было не так много, но к девяти обычно свободного места уже не найти. Так как Джерри задерживался, я заказал себе своё любимое нефильтрованное и сел в более уединённом месте, потихоньку потягивая пиво.

— Вот так встреча! — послышался сзади меня писклявый голос, от чего я непроизвольно скривился. — Николас, милый, давно я тебя здесь не видела! — всплеснув руками, проговорила девушка. — Почему один сидишь, скучаешь?

— Привет, Джоузи! — ко мне подошла местная певичка.

— Привет, привет. — протяжно сказала она, при этом нагнувшись так, что вся её грудь была наружу, в метре от моего лица. — Хочешь я проведу вечер с тобой? Вспомним наше прошлое.

— У нас нет с тобой прошлого. — холодно ответил я.

— Конечно, но в моих мечтах и вот здесь, и вот здесь. — девушка стала откровенно себя демонстрировать, указывая на область груди.

— Мечтать, Джоузи это хорошо. — проговорил я, отодвигаясь от назойливого тела блондинки.

— А ты не изменился, всё такой же бука. Может я спою тебе и твоё сердце растает, а?

— Слушай, Джоузи, ты нормальная девушка, найди себе того, кто будет тебя ценить.

— Я сейчас с ним разговариваю. — кокетливо сказала она, потянувшись своей рукой к моему лицу.

Но я успел отвернутся, чувствуя при этом сильное раздражение.

Джоузи с её манерами и стилем жизни можно описать одним словом — "вульгарность". Не смотря на это, лицо девушки могло бы выглядеть довольно мило, если бы не слой макияжа. Но в голове этой двадцатисемилетней барышни не переставал гулять вечный февраль, с полным отсутствием чувства самосохранения и уважения к себе. Если бы не жила она в Ричмонде, а например в одном из городков штата Техас, при этом работая в придорожном баре, давно бы влезла с головой в неприятности.

— Джоузи, не хочу с тобой ругаться, давай договоримся, ты идёшь работать, помня о благоразумии ко мне не приставать. Договорились?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, сладкий, договорились. Мне и так уже нужно идти, сам знаешь, Фаррух не любит опозданий. Но петь я буду для тебя всё это время. — она поцеловала свои пальцы и быстро коснулась моего лица.

Я даже не успел среагировать, как она, смеясь, убежала на сцену. Схватив микрофон, она сказала:

— Это песня посвящается моему Николасу. Милый, для тебя. — отправив мне воздушный поцелуй, она начала петь.