Мятный сон (СИ) - Пишу Яна

— Ты смог увидеть её лицо?

— Нет. Видел лишь частями. Светлую кожу, под которой виднеются венки. Особенно натуральная тату из вен на шее. У меня просто крышу сносит от неё! И этот тугой пучок светлых волос на макушке… А фигура, такая нежная, родная. — с закрытыми глазами детали её образа были настолько настоящими, что руки сами стали вырисовывать этот облик в воздухе комнаты.

— Братан, ты болен. Я знаю всё, что тебе сносит голову. Вокруг столько классных тёлочек. Чё ты зациклился на этой Мятной или как там её?!

— Я люблю её.

— Ты сам себя слышишь?! Ну не можешь ты прожить всю жизнь вот так? Ты понимаешь это?!

— Да, Джерри, я понимаю это. Но ещё больше я понимаю то,… — замолчал я.

— Что ты понимаешь? — уставился на меня друг.

— Не знаю, Джерри. Не знаю. — сказал я полушепотом. — Ты понимаешь, она так реальна во снах, что кроме неё мне никто не нужен! Я люблю, люблю "реального" нереального человека. Я люблю её и от этого схожу с ума, ты это понимаешь?!

— Да, Николас, понимаю. Ты и без неё был всегда сумасшедшим.

На правое плечо опустилась рука друга, даря пахлопывания сочувствия.

— Что мне делать? — задаю риторический вопрос себе, ведь, вряд ли будет сказан дельный совет со стороны Джерри, для которого она лишь плод моего воображения и какого-то психического расстройства.

— Даже не знаю, может обратишься к психологу или к врачу?

— Сам знаешь, что без толку. Мне нужен результат, а не просто болтовня или побочки от пилюль.

— Как давно она снилась тебе, не считая сегодня?

— Что, хочешь быть моим психотерапевтом? Они хорошо зарабатывают, кстати. Лично своему я платил кругленькую сумму за сеанс в сорок минут. — слышу как хмыкнул друг.

— Ты мне задолжал, брат. Если посчитать часы выслушивания твоего больного бреда, в моем дворе должен стоять Лехус. — улыбаясь сказал Джерри, как всегда исковеркав название дорогой марки.

— Извини, но таковы издержки дружбы, брат.

— Нет уж. Таковы издержки брака. А я пока не звал тебя под венец.

— Чтоб я без тебя делал? — сказал я, вкладывая в слова явный сарказм.

— Я о том же.

— Это был сарказм. — уточнил я, заметив, что Джерри не понял моих слов с подтекстом.

— Ааа… — ответил он, заставив меня умилиться его непроницательности.

Смотря на Джерри, я задумался: что влияет на наши с ним разные взгляды в определённых жизненных вопросах? Неужели, небольшая разница в возрасте, может так сказываться на взрослых людях? В нашем случае я старше всего на два года, но иногда, чувствую себя сорокалетним занудным мужиком посравнению с бруталом-Джэ, у которого ещё детство играет в заднице, а в голове тусы и бухло. Не смотря на некую несовместимость и порой кардинально разные взгляды, мы дружим шестнадцать лет. Я очень ценю этого человека, люблю как брата и готов был бы защитить его, даже если бы это стоило мне жизни. Одно из ярких качеств его личности — готовность. Готовность прийти в любую минуту на помощь, поддержать, чем сможет.

— А ведь я даже не звонил тебе сегодня, тогда как ты здесь…

— Оказался? — опередил меня Джерри.

— Да!

— Мэдис позвонила. — как-то отрешённо сказал он.

— Ясно. И как она?

— Была расстроена. Плакала.

— Вот я кретин! — тяжело вздохнув, ответил я.

— Что ты сделал, чтобы довести её до слёз?

— Я заснул в гостиной, калитка была открыта, заедает зараза, и, видимо, она, вошла, не докричавшись, ну, и, в общем, застала меня в бреду, а когда она меня разбудила, то первое, что мне нужно было, это выгнать её, иначе, не знаю, я. Просто я хотел защитить её от себя же и сделал это не совсем вежливо, даже грубо. Не знаю… Мне нужно извиниться перед ней. — я стремительно потянулся за телефоном и хотел было набрать телефон Мэдис, как Джерри меня вовремя остановил.

— Ты собираешься сейчас это сделать? Не думаю, что в шесть утра она будет рада слышать твои извинения.

— Точно, ты прав, прав, я не подумал.

— Да… А чего она так поздно приходила?

— Вроде бы, документы какие-то принесла, хотя я и сам не понимаю, зачем было так поздно их нести. Странно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Странно… — протянул я.

Я стал чувствовать усталость. Сердцебиение замедлилось, успокоилось, глаза отяжелели и стали слипаться, но время было уже шесть утра, а дел на сегодня было слишком много, чтобы пойти и проспать до обеда.

— Ладно, хватит грузиться. Нужно что-то позавтракать и, если ты в силах, можем раньше приступить к работе. — сказал я Джерри, потирая лицо. — Как слышно? — пощелкал я пальцами у лица друга, который находился явно не со мной. — Ау!

— А, да. Прости, чё-то я расклеился. Мне нужно взбодриться. Пойду приму душ. С тебя кофе и омлет с овощами. — на этом он встал и направился в сторону ванной.

— Джер! — на меня посмотрели два сонных и недовольных глаза, устало ожидая последующих слов. — Спасибо тебе, что приехал! Не знаю, чтобы делал без такого друга как ты.

Я знал, что он не любит подобного рода благодарности. Всегда смущается, поэтому даже не удивился тому, что Джерри просто отшутился в ответ.

— Скоро эта лавочка закроется, брат. Пользуйся моим великодушием пока есть возможность. Не вечно я смогу терпеть твой скверный характер.

— А ты быстро учишься. Я-то думал, стоит отправить тебя на курсы сарказма.

Он хмыкнул и на этом вышел из кухни. А со мной остался чёткий вопрос, "Что тревожит его?".

***

— Джерри, у меня хорошие новости! Я нашёл того деда. Он готов продать свою посудину на наших условиях. Так что у нас работки прибавилось на полных два-три месяца вперёд. — судорожно надеваю рабочий комбинезон, всё ещё ощущая волнительную дрожь в руках.

— Не понял какого деда? Какая работа? — сказал недовольно Джерри, нанося финишный слой лака на деревянные детали интерьера каюты.

— Помнишь, месяц назад я увидел в гараже у очень странного деда эксклюзивный "Карибиан 22". Так вот, я наконец смог с ним встретиться.

— Классно. И? — промямлил в респираторе Джерри.

— Что и?! Он готов её отдать почти за даром.

— Круто. — ответил безрадостно друг.

— Что-то не наблюдаю радости. Что случилось, Джер?

Джерри закончил вскрывать лаком деревянную деталь, отложил краскопульт, сдвинул на шею свой респиратор и только, когда положил в рот по привычке сладкий леденец, заговорил:

— Я хотел сделать перерыв хотя бы на месяц. Я выдохся, Николас. — жуя свою конфету произнёс друг.

— Ты же сам понимаешь, что этот проект может принести нам немалый доход? Поэтому расслабляться некогда. — заметив колебания Джерри, решаю его переспросить. — Понимаешь или нет?

— Ну не такой уж немалый, Николас. — как-то уныло был дан мне ответ.

— Джер, это отличный эксклюзивный экземпляр со своей историей. Ты знаешь что-то про эту модель?

— Ну? — вместо "нет, не знаю!", говорит он своё любимое "ну?", ожидая от меня объяснения.

— Её выпуск прекратили ещё в двадцатых. Тогда она была не слишком популярной, а если точнее, то этот проект провалился из-за нестандартного подхода молодого архитектора Уайза. Люди просто не поняли и раскритиковали её в пух и прах, назвав "Карибиан" посмешищем для рыб, а архитектора негодным даже для проектирование барж. — я задумался, размышляя над тем, как бы я поступил, будь я этим архитектором.

— Ну и что дальше? — вырвал меня из мыслей, скучающий голос Джерри.

— А дальше? Многие великие вещи были недооценёнными, но спустя годы их уникальность и шедевральность была доказана. Как оказалось, "Карибиан" вошёл в список таких вещей. Жаль только Уайза. Архитекторские компании, после его всем известного провала, не хотели принимать на работу. Он долго пил, но как-то нашёл в себе силы выбраться и поехать в Японию. Там он смог себя реализовать и создать собственные уникальные проекты яхт. Однако не дожил до момента, когда по его проекту "Карибиан 22" стали создаваться все известные тебе люксовые однокаютные яхты. Он умер в сорок лет, не знаю конкретно от чего, но писалось, что причиной смерти была предпосылка его сильного пьянства в молодости. Наверное цирроз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})