Рага Сикс - Фрэнк Лаургия

4

Проснувшись и открыв глаза, Ориент увидел сидящего в изголовье постели Юлиана.

- Эй, - закричал Юлиан, - он проснулся.

Ориент попытался сесть, но, почувствовав сильную боль в запястье, посмотрел на свою кисть. Она слегка распухла, а глубокая боль в боку заставила его поменять позу.

- Болит, Оуэн? - спросил Юлиан.

Ориент кивнул и медленно поднялся.

- Доброе утро, - сказал он сквозь зевок.

- Уже почти день.

Юлиан вскочил и выбежал в другую комнату, а когда вернулся, за ним со стаканом сока шла Санни.

- Привет! - она уселась на край матраца и передала стакан Оуэну. Он выпил сок, а Санни нежно убрала ему волосы со лба. - Как ты себя чувствуешь?

- Думаю, что выживу, - потирая поясницу, пробурчал Ориент.

Санни осмотрела его запястье.

- Могло бы быть и хуже, - заключила она и показала свою руку: вся ладонь была испещрена короткими глубокими складками. - Ты знаешь, что это? - спросила она.

- Ручная граната!

Ориент покачал головой. Санни взяла пустой стакан и встала.

- Ты был в пекле.

Вдруг Юлиан вскрикнул:

- Мама, у Оуэна седые волосы.

- Не смейся над несчастными людьми, - прыснула Санни.

- Не беспокойся, Юлиан, - сказал Ориент. - Называй все своими именами, - он посмотрел на Санни. - Помнишь голого короля и его невидимую одежду? И, кстати, об одежде: откуда у тебя этот наряд?

Санни улыбнулась. На ней были черные босоножки с длинными, завязанными выше колена, шнурками, жилет изумрудного цвета с блестящими нитками, розовый шарф, повязанный в виде тюрбана вокруг головы, юбка в красных и желтых цветах.

- Мама - цыганка, - радостно объявил Юлиан.

- Сегодня утром, пока ты спал, я занималась делом, - Санни махнула рукой в сторону противоположной стены. Ориент, так как сильная боль в пояснице затрудняла его движения, с трудом повернулся. У стены стоял открытый обшарпанный деревянный сундук, а в нем изобилие блузок, бус, платьев, шарфов, свитеров, жилетов и шляп. Рядом стояло много обуви. - Это все мои вещи.

- Очень нарядные, - любезно заметил Ориент.

Какое-то время они смотрели друг на друга, потом Санни подошла к матрацу и села возле.

- Если мы тебе мешаем, ты только скажи, Оуэн.

- Не в этом дело, - Ориент потупил глаза.

- Юлиан, - резко сказала Санни, - мы уходим, одевайся, - с этими словами она поднялась.

- Одну минутку, - Ориент взял ее за руку и усадил на постель. Прежде чем что-либо предпринимать, выслушай меня внимательно.

- Ты хочешь сказать, мы не входим в твои планы, не так ли? - ответила Санни спокойно. - Я все понимаю, и подробности меня не интересуют.

- Не то. Ты говоришь не то, - Ориент погладил ее по шее. - Ты должна понять: я не могу давать волю чувствам... Я сначала должен найти себя.

Санни промолчала, но Ориент почувствовал, что она натянулась, как струна.

- Если ты останешься, - продолжал он, - значит ты меня понимаешь, и мы будем пока только друзьями.

Санни расслабилась и прижалась к нему.

- Тебе надо многое узнать обо мне, - сказала она мягко. - Ты знаешь почему я перевезла сюда свои вещи?

Ориент покачал головой.

- Потому что я нужна тебе, - сказала она сердито. - И, - она подняла простыню, разглядывая его обнаженное тело с грустью, - потому что такие как ты мне очень нравятся, - с этими словами она вскочила на ноги и потащила простыню за собой. - Почему бы тебе не принять душ? - предложила она. - А уже потом будешь искать себя. Мы уходим. У нас дела.

- Вы не ругаетесь? - с тревогой спросил Юлиан, когда Санни подошла к нему и стала помогать ему зашнуровывать ботинки.

- Нет, - ответила Санни. - Мы уходим, но вернемся. Поживем пока с этим Оуэном.

Ванная комната находилась в середине коридора, ведущего в комнату Джокки, напротив небольшой кухни. Ориент нашел мыло, шампунь и начал мыться под горячей водой, чередуя ее с холодной. Потом он взял полотенце, обтерся и, обмотав его вокруг пояса, вернулся в комнату.

В комнате Ориент сел на край матраца и поискал в сумке свежую рубашку. Он решил, что купит новый прибор для бритья и необходимые вещи сегодня же: теперь рядом нет Сорди и обо всем придется заботиться самому. Роясь в сумке, он наткнулся на конверт, который Джокки швырнул ему прошлой ночью, и открыл его. Внутри было немного желтых сухих травинок.

Ориент улыбнулся: Джокки - предусмотрительный хозяин. Затем он отыскал в своей одежде серебряный ящичек, подаренный Сорди, открыл его и вытащил листок папиросной бумаги. Высыпав траву на листок, скрутил тонкую сигарету. Закурил и, затягиваясь, стал внимательно изучать узор на коробке. Этот узор был его мандалой - особым медитационным узором, полученным от наставника Ку в последний день пребывания на Тибете.

Ориент сделал попытку освободить свое сознание от всего, кроме запутанных в клубок образов. Он почувствовал, как расслабились мышцы шеи и попробовал согнуть пальцы поврежденной руки, продолжая концентрировать внимание на нужном образе. По мере того, как работа сознания набирала силу, боль в руке стала утихать.

Ориент поднялся. Положив наполовину выкуренную сигарету в пепельницу, снял с себя полотенце, расстелил его на полу, скрестив ноги, сел на полотенце и начал с простых физических упражнений. Сперва Янь - медленное и томное расслабление мышц тела. Он продолжал их до тех пор, пока тело не стало полностью послушным. Боль в боку еще какое-то время беспокоила, но и она поддалась его воле. Затем приступил к упражнениям Инь - для дыхания. Его управляемое дыхание согласовывалось с физическими движениями, создавая новый ритм, который отделял сознание от тела до тех пор, пока сознание не воспарило над его плотью. Спокойствие обволокло сознание подобно кашмирскому платку - теплому, легкому и мягкому, - выталкивая его своим ничтожным весом вперед, к свету. К свету. К неугасающему излучению. Ориент сделал глубокий вздох, и тело как бы с легкостью раскрылось, разорвало мешающую двигаться, невидимую паутину. И вот он уже там, парит в центре раскаленного добела сгустка всей земной сути. Вот его генетический код. Уникальная форма его существования, прошлого, настоящего, будущего. Он ощутил в себе одновременно тысячи смертей, рождений и жизней. Он был здесь, но одновременно везде, и парил над гладкой поверхностью чистого, живущего, а не отражающего света.

Ориент окунулся в этот свет, ощущая скрытые приливы и отливы Вселенной. Он находился в нем целую вечность, пока неутомимые потоки не вынесли сознание назад, к берегам мысли. Тогда Ориент открыл глаза, приподнявшись, сел и сделал глубокий вздох. Затем пошевелил руками и ногами. Он почувствовал себя заново родившимся. Ориент оделся и начал сворачивать новую сигарету, а в этот момент, когда он укладывал ее в коробочку, вошел Джокки.