Проблема уха - Константин Исмаев

По-видимому, к этому моменту гипноз (или что-то еще, что было применено мошенниками к Брынзину) стал ослабевать. Брынзин ощутил неясное беспокойство. Беспокойство было вызвано следующими факторами: во-первых, Эдуард Борисович установил, что у него нет с собой зубной щетки, а во-вторых, он вспомнил про жену, запертую в его московской квартире. «Плачет, наверное, сучка», — с неожиданной нежностью подумал вдруг Брынзин и прослезился сам. Однако, обнаружив, что он летит к черту на куличики не один, а в солидной компании людей, точно так же, как и он, побросавших самые срочные дела, Брынзин успокоился. Кроме того, в свое время он читал книгу Брегга про чудо голодания и знал, что человек может обходиться без еды сколь угодно долго; эта теория уже прошла вполне успешные испытания на шахтерах и ветеранах. Поэтому относительно судьбы жены он тоже перестал волноваться, и в этот момент объявили посадку.

Всего вместе с Брынзиным в небольшой Ту-134 село человек двадцать — двадцать пять. Почти сразу же объявили взлет, самолет разбежался и лихо оторвался от земли, унося с собой в неизвестность элиту столичного бизнеса.

В роскошно обставленном салоне самолета играла приятная музыка, стюардессы принялись разносить какие-то марочные и, по-видимому, очень редкие вина. Во всяком случае, Брынзин, у которого был большой опыт по части напитков, ни одного названия не знал. Тем не менее, вина были очень хорошими, и Эдуарду Борисовичу очень понравились. Он выпил бокал, потом другой, неожиданно и незаметно для себя отключился, и тут ему привиделся кошмар.

Он обнаружил себя в каком-то кресле, похожем на зубоврачебное, причем руки и ноги его были пристегнуты ремнями. К нему с недоброй улыбочкой приближался садист в белом халате и со шприцем, а в шприце (откуда-то Брынзин знал это совершенно точно) был инсулин его, брынзинского производства. Садист приблизился к связанному предпринимателю вплотную, профессионально закатал Эдуарду Борисовичу рукав и, сколько Брынзин ни кричал и ни пытался сопротивляться (впрочем, ремни держали достаточно крепко), стальное жало все же впилось ему в вену.

Дальше была темнота.

Наконец, сознание вернулось к предпринимателю. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на песке. Было жарко. Солнце ослепительно сияло и пекло почти точно над головой Брынзина, а еще над распростертым телом Брынзина стоял какой-то детина недюжинного роста, в черном кожаном пальто до пят, по покрою больше похожем даже на шинель, в зеркальных темных очках, с незажженной сигаретой в углу брезгливо перекривленного рта, мрачный и небритый.

И тут гипноз отпустил предпринимателя, и к нему вернулось осознание мрачной реальности.

«Попал все-таки. Вывезли», — понял он.

— Здравствуйте, Эдуард Борисович, — глухим голосом произнес бандит, стоящий над Брынзиным.

— Здравствуйте, — отозвался предприниматель, лихорадочно соображая, что же делать. «Чего они хотят?»

— Ясно чего, — отозвался внутренний голос, — денег, чего же еще? Вопрос только, сколько.

«Никак чечены!» — ахнул про себя Брынзин. «А похоже, — он покосился на бандита, отошедшего в сторону от предпринимателя и присевшего на какой-то валун, торчащий из песка, все так же с назажженной сигаретой во рту. — Плохо дело». Опыт подсказывал ему, что в таких ситуациях перво-наперво нужно выиграть время.

— Что от меня требуется? — хриплым голосом проговорил Эдуард Борисович.

— От вас? Ничего, — ответил бандит, доставая из кармана пальто зажигалку.

«Так. Даже хуже, чем я думал. Никак хотят все. Ну уж это — ландыш вам, как говорится, по всему лицу… Интересно, как они собираются этого добиваться, — воинственно подумал Брынзин и тут же похолодел. — Придурок, он бы еще шубу напялил».

— Вы разрешите, я позвоню? — как можно непринужденнее произнес он. Вопрос, конечно, был рассчитан на лохов. Кто ж ему даст звонить сейчас, без предварительной подготовки. То есть обработки.

Однако странный бандит еще раз удивил Брынзина.

— Конечно, звоните, — сказал он, разглядывая Эдуарда Борисовича, как тому показалось, с любопытством. Впрочем, глаз за стеклами очков все равно не было видно.

Ошалевший от радости Брынзин полез в карман и вытащил телефон. Телефон был весь в песке. «Еще этого не хватало, — в панике подумал Брынзин и нажал на кнопку. Но дисплейчик послушно загорелся зеленым светом, Эдуард Борисович набрал нужный номер и, замирая сердцем, приложил трубку к уху. Там, куда звонил Брынзин, отозвались сразу.

— Але, — сказал немногословный мужской голос.

— Миша, это Эдуард. Немедленно бери всю бригаду, — слышишь, всю! — и приезжай, — зачастил Эдуард Борисович, отворачиваясь от темной фигуры, сидящей на валуне, и закрывая телефон собой, как Александр Матросов вражескую амбразуру, — меня вывезли. Да. Да. Немедленно! — почти закричал Эдуард Борисович, каждую секунду ожидая пистолетного выстрела в спину.

— Куда приезжать-то? — резонно поинтересовался собеседник Брынзина.

Этот простой и естественный вопрос неожиданно поставил предпринимателя в тупик. Действительно, куда?

Он растерянно посмотрел по сторонам. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась песчаная пустыня с барханами и редкими кустиками каких-то растений. Над головой воспаленно разбухало солнце, а в десятке метров от Брынзина по песку деловито чапал по своим делам симпатичный серый варанчик.

— Разрешите, я объясню, как проехать, — раздался голос у Брынзина за спиной.

Бандит в черном аккуратно вынул трубку из руки не оказавшего сопротивления Брынзина и приложил ее к уху. Минуты две он молчал в трубку, а потом передал ее Эдуарду Борисовичу.

— Все нормально, — услышал пораженный предприниматель жизнерадостный Мишин голос. — Все объяснили. Выезжаем. Жди. — И Миша дал отбой.

Миша прибыл на удивление быстро — брынзинский конвоир даже не успел докурить сигарету. Эдуард Борисович тоже курил и расхаживал по песку взад и вперед, когда на гребень соседнего бархана, метрах в двухстах, выползли две серебристых «паджеры» и, меся колесами песок, поползли к Эдуарду Борисовичу.

«Ага!» — подумал Эдуард Борисович и воспрянул духом.

Джипы приблизились, стал слышен звук моторов. Они подъехали вплотную и остановились. Двери машин открылись, и оттуда выпрыгнул Миша с бойцами.

Эдуард Борисович облегченно вздохнул и покосился на отморозка в пальто. Тот все так же невозмутимо сидел на валуне и чертил на песке какие-то знаки.

— Привет, — сказал Миша как ни в чем не бывало, протягивая Эдуарду Борисовичу жесткую мускулистую ладонь. — Ну, какие проблемы?

Брынзин мотнул головой назад, в том смысле, что проблема сидит на камне за его спиной.

— Ага, — понимающе сказал Миша, делая шаг в сторону, чтобы обойти Эдуарда Борисовича.

— Здорово, — сказал Миша, обращаясь к неизвестному. Тот оторвался от своей кабалистики и посмотрел на Мишу; на стеклах очков засверкало солнце. Миша не стал тянуть резину и сразу же перешел к делу.

— Подольская группировка, — внушительно начал он. — Миша Кролик. Это мои босячки. — Он мотнул головой, представляя босяков.

— Очень приятно, — сказал неизвестный таким тоном, как будто ему и впрямь было очень приятно. Миша озадачился.

Он почесал нос.

— Не понял, — сказал он, наконец, после паузы. — Ты пацан или ты не пацан?

— Об чем базар, — отозвался неизвестный.

— Представиться надо, — осторожно сказал Миша.

— А, да. Конечно, — согласился неизвестный. — Иван Заведеевич.

— Кто? Заведеевич? Не знаю такого, — удивился Миша. — Еврей, что ли?

— Ну, — сказал неизвестный.

— Ну, ваще, — сказал Миша. — Еврейская мафия, — он хохотнул и подмигнул Брынзину. — Ты с кем работаешь-то, Заведеевич?

— С кем работаю? — переспросил неизвестный.

— Да, — сказал Миша.

— С Агнцем.

Миша приподнял брови. Несколько секунд он соображал.

— Не знаю такого, — повторил он, наконец. — Это из каких?

Неизвестный выпрямился. Было похоже, что ему надоел этот базар.

— Знаете, ребята, — сказал он, — а поезжайте-ка вон за тот бархан. Там и познакомитесь.

— Щас, — язвительно ответил Миша. — Ты нас совсем за лошков держишь? А если там засада?

— А я с вами поеду, — просто сказал неизвестный.

— Вот как? — сказал Миша после некоторого раздумья. — Ну что ж, поехали, — решился он. — Только если там засада, тогда сам понимаешь… кх, кх… — он комично оттопырил правый указательный палец в сторону неизвестного и несколько раз дернул кистью, имитируя отдачу.

Неизвестный ничего не сказал.

— Ну, поехали, съездим. Посмотрим, — многообещающе сказал Миша, и вся компания погрузилась в машины. Миша сел последним. — Ты не очень торопишься? — предупредительно поинтересовался он у Брынзина перед отъездом. — Обязательно дождись нас, мы быстро.