Проблема уха - Константин Исмаев

— Антарктиду, — сказал Андрей.

— Тогда можешь вернуться на улицу. А я лично хочу в…

Но они не успели вкусить от волнующей атмосферы международных путешествий, флюиды которой, казалось, концентрированно клубились под потолком, обтекали компьютерные мониторы с сидящими за ними сотрудниками и завихрялись вокруг небольшого декоративного фонтанчика в центре офиса. Из-за финиковой пальмы в кадке рядом со входом выдвинулся не замеченный ранее охранник и загородил проход.

— Далеко идем, молодые люди? — так, довольно фамильярно, начал он разговор.

— Что значит — далеко? — фыркнул Саша, которому охранник сразу же не понравился. — Вот хотим куда-нибудь поехать отдохнуть. Римские каникулы там, парижские тайны. Или у вас тут не турагентство?

— Турагентство, — подтвердил охранник. — А деньги у вас есть? — последовал циничный вопрос.

— Ого! Ничего себе! — возмутился Саша. — Первый раз такое слышу. Конечно, есть. Что же я буду делать в Париже без денег?

Покивав головой, как бы подтверждая полную резонность и внутреннюю логичность последнего Сашиного высказывания, охранник тем не менее прохода не освободил.

— Понятно, понятно, — сказал он. — Но дело в том, что у нас очень дорогое обслуживание. Наша специализация — эксклюзивные индивидуальные туры. Не всем по карману.

— Ага. Ну так это же тем более интересно! — заявил Саша. — Мне, например, давно осточертел этот типовой турецкий сервис. А у вас тут эксклюзивные туры, оказывается. Как хорошо. Ну-с, давайте посмотрим. И в чем же они у вас заключаются? — И он сделал попытку обойти охранника с левого бока.

Но тот сделал шаг в сторону и Сашу не пустил.

— А кроме того, — заявил охранник, — наше агентство не гонится за валом. Своих клиентов оно отбирает само. И вы, молодые люди, увы (такова злая судьба! — мог бы сказать он), нам не подходите. — И в подтверждение этого охранник слегка прихлопнул дубинкой себя по бедру, как бы ставя точку.

— Ладно, пошли отсюда, — буркнул Андрей, — хватит выкамариваться, — он дернул Сашу за рукав.

Вполне возможно, что они так бы и сделали, но в этот момент стеклянная дверь на улицу широко распахнулась, в помещение ворвался ледяной ветер, а вместе с ним вошел дебелый мордоворот в короткой дубленке и перстнях. Добродушным взглядом крокодила, из известных соображений косящего под лучшего другана копытных, он бегло скользнул по Саше, Андрею и охраннику. Затем, больше не обращая на них ни малейшего внимания, он двинулся вперед, к столикам с оформляющими девушками.

Саша попытался было пристроиться в кильватере, но цербер не дремал. Он ловко вклинился между мордоворотом и Сашей и пресек попытку прорваться.

— Шли бы вы домой, молодой человек, — серьезно произнес охранник.

Чувство собственной значительности — страшная вещь. Несмотря на Андрея, попрежнему тянущего его за рукав, Саша уперся, потому что не упереться он просто уже не мог.

— Слушайте, я не понимаю, что тут у вас за сервис такой ненавязчивый? Сегрегация? А? — со звенящими нотками в голосе начал он, наступая на охранника. — Знаете что, мой камуфлированный друг, давайте сюда менеджера. Или кто там у вас главный. А чего это вы так улыбаетесь?

— Не-а, — сказал охранник.

— Что «не-а»? — передразнил Саша. — В чем дело-то?

— Идите, молодой человек, идите, — нагло сказал охранник, — ваш товарищ правильно говорит. Отсюда, — он поднял руку и сделал пальцами жест, означающий «до свиданья».

Сашу это доконало. Он отпихнул Андрея в сторону.

— Ну, вот что, козел! — выкрикнул он, имея ввиду не то Андрея, не то охранника, но больше, наверное, все-таки охранника. — Или ты сейчас…

Но козел не стал его слушать. Он приблизился к Саше, аккуратно, двумя пальцами взял его за воротник и мягко подтолкнул в спину к выходу.

Это уже было слишком.

— Р-руки! — дискантом взвизгнул Саша, дернулся было вырваться, но не сумел. Тогда он крутанулся вокруг своей оси, или, вернее, вокруг кисти держащего его за шиворот охранника, и изо всех сил пнул его в колено, а потом прыгнул на него примерно таким же образом, каким ребенок орангутана запрыгивает на кормящую мать. В результате последнего действия охранник не сумел удержать равновесия и рухнул на ковролин, причем на груди у него оказался вцепившийся мертвой хваткой Саша. И, наконец, для кучи, Саше на спину навалился еще и Андрей, в слабой надежде растащить договаривающиеся стороны и погасить начавшийся конфликт с мордобоем.

Дальнейшее у Андрея запечатлелось как-то смутно, но, кажется, в конце концов их все-таки выкинули на улицу.

— Ч-черт, — пробормотал он, поднимаясь с колен и обеими руками одновременно ощупывая голову в поисках повреждений. В двух шагах от него по тротуару на четвереньках полз какой-то сумасшедший. Андрей подошел к нему и легонько похлопал его костяшками пальцев по затылку.

— Вставай. Люди смотрят, — добрым голосом сказал Андрей, а затем прибавил еще кое-что. — Довыеживался?

Саша тихонько застонал, но все же кое-как поднялся с земли и принял относительно вертикальное положение.

— Ой, мамочка, — прошептал он. — Ой, мамочка. По-моему, у меня сотрясение мозга.

— Не знаю, как сотрясение, — сказал Андрей, — но разжижение точно есть. Какого петуха ты полез в бутылку? Может, тебе уколы от бешенства поделать?

— Не знаю, — пробормотал Саша. — Честно. Не знаю, что на меня нашло. — Он повернулся и виновато посмотрел на Андрея.

В его глазах было такое искреннее, детское и неподдельное недоумение, что Андрей смягчился.

— Ладно, — сказал он. — Хорошо еще, что в милицию не сдали. Парились бы сейчас в «обезьяннике». В лучшем случае.

— Да, — сказал притихший Саша. — Но все-таки они суки. Совсем оборзели, — пожаловался он.

— Это еще не повод на них бросаться, — сказал Андрей.

— Я же извинился.

— Что-то я не слышал.

— И так голова трещит.

— Сам виноват.

— Виноват, виноват, — начал снова раздражаться Саша. — Тебя послушать, так я вечно во всем виноват.

— Ну а кто же — я, что ли?

— Мог бы, по крайней мере, меня удержать.

— А я что делал, — проворчал Андрей. Он хотел было добавить, что проще удержать бешеного хорька с необратимым распадом личности, но вовремя вспомнил советы Дейла Карнеги и перевел разговор на другую тему. — Что это у тебя такое?

— Где?

— Да вот.

— А, это? Не знаю.

Саша только что обнаружил, что держит в кулаке какую-то круглую штуку.

— Ну-ка, дай-ка, — сказал Андрей. — Это значок. У кого ты его оторвал?

— Да пес его знает, — признался Саша. — Сейчас разве упомнишь? У кого-то из них, видимо.

— Молодец, — сказал Андрей.

— Конечно, лучше, если бы это был бумажник, — сказал Саша.

— Интересный значок, — протянул Андрей, вертя в руках плоский металлический диск размером с дырку от небольшого бублика.

— Дай мне тоже посмотреть, — попросил Саша, — я даже и взглянуть-то толком не успел.

— Да. Странная картинка, — сказал он через несколько секунд, вертя значок в руках и рассматривая его под разными углами.

На значке была изображена длинная вереница верблюдов, бредущих по барханам неизвестной пустыни к далекому горизонту. Несмотря на то, что все они были повернуты к предполагаемому наблюдателю тылом, и лиц их не было видно, от картинки веяло такой печалью и безнадегой, что Андрей невольно вздохнул. Неизвестно почему он вдруг вспомнил спектакль «Синяя птица» по пьесе Метерлинка, смотреть который он ходил в детстве с родителями.

— Мы длинной вереницей пойдем за синей птицей, — сказал он, сглотнув.

— Чего? — удивился Саша.

— Что чего?

— Чего ты сейчас сказал?

— Я?

— Да.

Андрей несколько секунд молчал, потом махнул рукой.

— Да так. Фигня. Пойдем, что ли?

Саша убрал значок в карман.

— Ну, пошли.

Они двинулись вперед и некоторое время шли молча, пока не дошли до Пушкинской площади, или, по-простому, до Пушки.

Спускаясь в переход, Саша, наконец, нарушил молчание.

— А куда, собственно, мы идем? — спросил он.

— Нет денег, нет денег, нет денег, нет денег, нет денег. Нет денег. Нет денег! — сказала ему старуха нищенка, прижавшаяся к стене перехода. Она слегка раскачивалась из стороны в сторону. Мантра ее, повторяемая нараспев громким визгливым голосом, по-видимому, действовала на прохожих угнетающе: старуху старались обойти заранее, и в этом месте течение толпы делало поворот в сторону.

— Нет денег! — вскрикнула старуха, протягивая к Саше темную высохшую ладонь, сложенную лодочкой.

— Молчи, сволочь, — буркнул Саша, отшатываясь от старухи и быстро засовывая руки в карманы.

— Нет денег, нет денег, нет денег… — донеслось ему вслед.

Саша полез в карман за сигаретами. Оказалось, сигареты кончились. Он сделал шаг в сторону и обратился к двум мужикам в длинных черных пальто, стоящим у киоска и о чем-то разговаривающим. Один из них курил.