Хрупкая связь - Ольга Джокер

— Это давно было?

— Пять с половиной лет назад, — мгновенно уточняю. — По залёту.

— Оу, — улыбается Сабина. — Со стороны даже не видно.

Со стороны многое было не видно. Для всех. Но не для тех, кто был в курсе. Я досталась Владу в качестве наказания, но мы довольно быстро поладили и привыкли друг к другу. Любовь, конечно, не случилась, но и никакой катастрофы не было, потому что главная — уже произошла для меня.

Нужно отдать должное моему мужу: он не трогал меня и не давил в первые годы нашей жизни, потому что досталась я ему в малопривлекательном состоянии. Вместо слов Влад предлагал необходимую тишину и действия, вместо требований — присутствие, а вместо претензий — понимание.

— Очаровательное платье, макияж и причёска, — восхищённо говорит Сабина. — Немного не в моём стиле, но оторваться просто невозможно!

Она возвращает мне телефон, после чего тянется за новой порцией печенья.

— У нас с Асланом не будет столько гостей — только самые близкие. Но это и неважно. Главное, что я стану женой лучшего мужчины, которого только встречала.

В голове срабатывает тревожный сигнал, поэтому я встаю с дивана и подхожу к кофемашине, чтобы заварить себе латте. Я сама виновата, что поделилась историей с Владом. Теперь получаю ответку.

Просто я всегда максимально открыта и искренна с клиентками. Им это нравится.

Этой встречи, в принципе, могло бы не быть, если бы мне не захотелось сделать что-то наперекор Аслану. А еще доказать скорее себе, чем ему — что мне уже всё равно.

— Мы с ним познакомились два года назад, — продолжает Сабина. — Мои родители купили дом напротив дома его дяди.

Подойдя к окну, я делаю обжигающий глоток напитка, игнорируя жжение на языке и нёбе.

— Это происходило неосознанно, но долгое время я отказывала каждому потенциальному жениху, который приходил свататься в наш дом. У нас так заведено: старейшины делают предложение, а отец или братья принимают решение. Но я всегда оставалась непреклонной и никого к себе не подпускала, потому что чувствовала — размениваться не стоит.

Когда у дяди был юбилей, Аслан как раз прилетел к родственникам из-за границы на пару недель. В тот день в доме было шумно и весело. В толпе мало кто замечал, как Сабина то и дело выбегала вслед за Тахаевым на крыльцо — подышать свежим воздухом и послушать о новейших разработках в мире технологий.

Дальше были романтичные переписки на расстоянии, а потом — новая встреча, но уже с помолвкой и переездом Сабины в Штаты в прошлом году.

Я слушаю и слушаю. Воспринимаю это как кино или сказку, но не могу удержаться от воспоминания, где наши с ним переписки были другими: грязными и пошлыми.

Я просила Аслана дрочить на камеру и в ответ показывала себя с разных ракурсов. Меня это забавляло, его — раззадоривало.

Сомневаюсь, что подобное он позволял себе со своей невестой.

— Ох, а вот и он, — спохватывается Сабина, когда раздаётся звонок телефона. — Мой жених обещал забрать меня, как только закончит дела.

Я невольно цепляюсь взглядом за подъехавший автомобиль, слепящий фарами, и наблюдаю, как Аслан выходит из машины — теперь уже далеко не из старого, потрёпанного «Форда».

8

Мы с Сабиной отбираем несколько платьев из свадебных каталогов, чтобы определиться с фасоном. Даже если эти варианты не подойдут, у нас будет отправная точка для дальнейших переговоров с дизайнерами, ателье или для продолжения поиска.

Я оформляю заказ максимально быстро, поэтому платья из разных салонов привезут уже завтра в одно место — ко мне.

Это значит, что мы с невестой Аслана встретимся снова. И, скорее всего, не раз. Нас ждёт плодотворная работа. К счастью, абстрагироваться у меня почти получилось — если не вспоминать о чёрной агрессивной «Ауди», дежурящей у торгового центра.

Сабина — моя последняя клиентка, поэтому, пока она примеряет брючный костюм, который заприметила на стойке, я выключаю электроприборы, убираю ноутбук в сумку и опускаю жалюзи на окнах.

Понедельник выдался адски сложным.

В восемь вечера у меня раскалывается голова и настойчиво урчит желудок. Я мысленно предвкушаю, как окажусь дома, разогрею ужин и лягу спать вместе с Ами. Обычно её болтовня перед сном действует на меня расслабляюще, как таблетка крепкого обезболивающего.

Костюм невесте Аслана приходится по душе — я аккуратно упаковываю его в фирменный пакет, пока девушка забирает верхнюю одежду из примерочной и отзванивается жениху, сообщая, что уже почти закончила.

— Алина, не подскажете, где здесь уборная? — спрашивает Сабина, когда мы подходим к выходу.

— Женская — в левом крыле второго этажа.

— Спасибо! Тогда до завтра?

— Да, до завтра.

Я тепло прощаюсь и беру какао с маршмэллоу в кофейне на первом этаже нашего здания, где после семи практически никого не бывает.

Бариста, привычно кивая, молча готовит мой заказ. Это своеобразный ритуал: выпить горячий сладкий напиток в конце рабочего дня. Кажется, это единственное, что всегда удерживает меня от эмоционального взрыва.

На улице уже стемнело, свет рекламных вывесок лениво переливается на мокром асфальте, а ветер опасно завывает над крышами домов.

Я просовываю руки в рукава пальто, закидываю сумку на плечо и изо всех сил пытаюсь игнорировать автомобиль Аслана с выключенными фарами, стоящий у входа, — до тех пор, пока не врезаюсь в его широкую грудную клетку, забыв посмотреть по сторонам.

Нюховые рецепторы ощутимо обостряются, детально воспроизводя в памяти моменты, которые я предпочла бы навеки стереть, чтобы не терзать себе душу при каждой встрече.

Аромат мужского парфюма — терпкий, с едва уловимыми нотками табака и кедра — мгновенно накрывает с головой, обрывая все связные мысли.

— Осторожно, — Аслан хватает меня за локоть, прижимая к уху телефон и прощаясь с собеседником на другом конце провода.

Немного повертев мобильный в руках, он прячет его в карман расстёгнутой настежь куртки. Под ней — чёрная рубашка и такие же чёрные брюки. Очевидно, дела были действительно серьёзными, потому что раньше молодой гений избегал всякого официоза.

Я высвобождаюсь от захвата, нащупывая почву под ногами, поднимаю взгляд и сталкиваюсь со смесью строгости и удивления, которая качает невидимыми магнитными волнами. Челюсть Аслана чуть напряжена, а взгляд — долгий и пристальный. Он смотрит на меня так, будто анализирует и пишет коды прямо на моём лице.

— Не стоило преграждать мне дорогу, — спокойно отвечаю, делая шаг назад, чтобы вернуть себе хоть какое-то личное пространство.

Холодный ветер треплет волосы и забирается под полы