Герой на все времена (ЛП) - Риди Сара

— Потому что я чертов Лиам Стоун.

Он подавился смехом.

— Скажи это, — требую я.

Язвительная улыбка кривит его губы.

— Потому что я чертов Лиам Стоун.

— И имею весь этот мир.

Он начинает смеяться. Сначала тихонько посмеивается, потом хохочет.

— Скажи это.

— Я имею весь этот мир.

Лиам ухмыляется, и у меня перехватывает дыхание. Он выглядит еще красивее, еще великолепнее, чем мне до сих пор доводилось его видеть. На экране он воплощал сексуальность, но здесь и сейчас он... вау, если бы мир мог видеть его теперь. Вот почему он был знаменит, не благодаря своему таланту, а благодаря этому необработанному магнетизму.

Я сжимаю пальцы и борюсь с желанием прикоснуться к нему.

Прочищаю горло.

— Ты чертов Лиам Стоун, — говорю я. — Теперь веди себя соответственно.

Он борется с улыбкой на своем лице, пытается убрать ее, но не может.

— Ты чокнутая, понимаешь?

— Да. Я знаю, — улыбаюсь в ответ.

Он смотрит на меня, и его глаза становятся теплыми и счастливыми. В моем животе зарождается дрожь, откликающаяся на его взор. Я не чувствовала ничего подобного почти семь лет. Я стою в густой тишине и чувствую, как он ласкает меня взглядом. На мгновение становлюсь просто женщиной, а он — просто мужчиной. Приоткрываю губы, и у меня перехватывает дыхание. Сейчас нет ничего, ни его разрушенной карьеры, ни того, что я вдова или пытаюсь спасти Бин...

Бин.

Я прочищаю горло и разрываю зрительный контакт.

— Эй, — он тянется ко мне, и я отступаю.

— Ты готов? — Я краснею от низкого, горлового звука моего голоса. Много лет назад мне говорили, что мой голос заставляет мужчину думать о сексе и сигаретах. Сейчас я впервые слышу это сама.

— Определенно, — он опускает руку, и я расслабляюсь. — Спасибо за это.

— Конечно. — Я снова прочищаю горло. — Пойдем. Ты можешь поехать со мной.

— Мы делаем это?

Я киваю.

— Тренировки начинаются сегодня.

Глава 6

Лиам

Мы подъезжаем к крошечному желтому дому в стиле кейп-код с коричневыми ставнями. Джинни направляет свою развалюху на травянистую парковку рядом с гаражом. Ее стереосистема врубает басовитый поп, и когда я выхожу из машины, мой плащ развевается на ветру. Мимо проезжает мальчик на велосипеде и поворачивает голову, чтобы посмотреть.

— Я чертов Лиам Стоун, — повторяю я себе под нос, потому что сейчас мне кажется, что это самое глупое решение, что мне приходилось принимать, и мне нужна поддержка.

Я закрываю дверь и ступаю на сухую траву. Затем оглядываюсь вокруг. Улица плотно заставлена маленькими домами. Они различаются по своей сути. Маленькие, желтые, бежевые или белые, заборы из цепей и коричневая трава. У некоторых есть цветы, у большинства нет. Какие-то стоят с окнами, заколоченными досками, но большая часть жилые. В конце есть дом с ржавой машиной на бетонных блоках.

Джинни выключает двигатель, музыка останавливается, и она выходит из машины.

— Добро пожаловать в Сентрвилль, — говорит она.

Я одергиваю свой плащ. Он развевается, как будто мы на съемочной площадке, и я позирую для снимка на киноафишу.

Следую за ней, пока она идет по траве к входной двери. Я отстаю от Джинни на добрых десять футов, она идет быстро. Не успеваем мы дойти, как дверь открывается и оттуда выбегает маленькая девочка. Она лысая, одета в шорты и полосатую кофточку с капюшоном. Готов поставить свой последний доллар, что это Бин.

Она смотрит только на свою маму. Подбегает и бросается в объятия Джинни.

— Мама. Ты вернулась. Финик и Редж здесь. Мисс Хизер подбросила их бабушке, чтобы та присмотрела за ними. Мисс Хизер собирается в салон. Они не пускают детей, потому что это модно, но она сказала, что мальчики не ходят в салоны, а такой девочке, как я, он не нужен, потому что у меня больше нет волос, а потом Финик сказал «нафиг» и еще какое-то плохое слово, а Хизер сказала «следи за языком», а Финик сказал «ты мне не мать», а потом...

Я смотрю на малышку в изумлении. Она не переводила дух. Фактически, весь рассказ одно длинное слово без пауз. Меня она тоже пока не заметила. Это просто невероятно. Джинни приседает и кивает головой, слушая свою дочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бин делает большой вдох.

— Где бабушка? — спрашивает Джинни.

Бин делает паузу.

— В магазине, потому что у нас закончились огурцы, а она сказала, что огурцы — единственное, что останавливает приливы жара и страданий. Потом Финик сказал, что есть и другие вещи, а бабушка сказала...

— Где Финик?

— Он в подвале, играет в видеоигры. Но дедушка сказал, что ему нельзя, потому что от видеоигр дети сходят с ума, и тогда...

— Где дедушка?

— Он ищет лестницу. — Бин больше ничего не говорит. Вместо этого она делает большие глаза и поджимает губы, словно пытаясь промолчать.

— Почему он ищет лестницу?

Бин складывает губы в тонкую линию.

— Бин?

Ее лицо краснеет, а затем она испускает долгий вздох.

— Потому что.

— Да?

— Потому что я обыграла Реджа в китайские шашки, и он закинул мою фигурку Лиама Стоуна на самую высокую ветку орехового дерева, потом я плакала, а он назвал меня большим дитем, потом вышел дедушка и сказал, что ему придется найти лестницу.

Она вздыхает и обхватывает себя руками.

Джинни притягивает ее ближе и целует в макушку.

— Не переживай. У меня есть кое-что получше, чем фигурка.

Бин фыркает.

Затем я делаю шаг к ней. Ее глаза расширяются, они скользят по мне от ног до лица. И тут она делает то, чего я не ожидал. Она испускает крик и начинает прыгать.

Джинни поворачивается ко мне и ухмыляется.

Наконец, Бин снова обнимает свою маму.

— Он здесь, он здесь.

Джинни смеется, и я потрясен радостью, которую слышу в этом смехе.

Бин поднимает на меня глаза, на ее лице благоговение.

— Я знала, что ты настоящий. Редж сказал, что ты не настоящий, но я знала, что ты и правда существуешь.

Мой плащ развевается, и теперь я благодарен ветру. Чувствую, что не могу подвести эту малышку.

— Это правда. Я настоящий, — говорю. — Я Лиам Стоун.

— Ты понимаешь, что это значит? — спрашивает Бин.

— Что же?

— Дедушке не нужна лестница. Ты можешь взлететь и достать мою фигурку.

***

Дерево — большой старый грецкий орех, около тридцати футов высотой. Фигурка, ужасная копия меня, с черным плащом и буквой «С» на груди, висит на ветке примерно в трех четвертях на пути к вершине. Двадцать футов вверх. Конечно. Я могу это сделать.

— Ты не должен этого делать, — шепчет Джинни.

Она отводит меня в сторону. Она действительно выглядит переживающей, что заставляет меня волноваться о том, как выглядит мое лицо. Бин, маленький хулиган Редж, дедушка Бин и подросток по имени Финик, выглядящий угрюмым, все здесь. Бабушка вернулась из магазина и на кухне готовит соленья и лимонад для «шоу».

— Все в порядке, — я вытираю сладкую струйку, стекающую по моему лицу.

Признаюсь, когда я увидел высоту дерева, мне захотелось развернуться и убежать. В детстве я никогда не лазил по деревьям. А когда лазил в кино, меня пристегивали страховочным ремнем. Но даже ремни не уберегли меня от падения.

Я делаю долгий вдох.

— Надо как-нибудь это сделать, — говорю я.

— Да. Но это не часть тренировки. Я хотела, чтобы ты бегал. Поднимал тяжести. Не... тебе не станет плохо?

— Я в порядке.

Подхожу к стволу дерева. Самая нижняя ветка находится примерно в пяти футах от земли. Если я ухвачусь за нее, то смогу забраться наверх.

— Пять баксов, что он не достанет, — комментирует Редж.

— Конечно, достанет, — утверждает Бин. — Он же супергерой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тогда почему он не летает?

— Потому что он хочет полазить, — объясняет Бин.

— Нет, это потому, что он неудачник.

— Следи за языком, — предупреждает Финик.

— Дети, — призывает дедушка.