Старый грубый крест - Терри Биссон

связанных с фильмом и всем прочим. Но люди понимают, что это будет. Все места были забронированы полностью в первую неделю, когда мы только объявили о круизе в каталоге.

Gorp.com: Будет ли Гигантик одноразовым проектом?

Судзуки: Мы надеемся устраивать его каждый год. Посмотрим, как пойдёт. Это самое дорогое наше мероприятие на сегодняшний день, но посмотрите, что вы можете получить за свои деньги: вкусная еда, прекрасное вино, даже бальные танцы — а в конце незабываемое приключение, в котором у вас есть довольно хорошие шансы выжить.

Gorp.com: Но без пассажиров третьего класса? Без поломки рулевого управления, как это может быть аутентичным?

Судзуки: Мы не говорили о полной аутентичности. Главное для нас — донести дух этой катастрофы. У нас всего 1800 пассажиров и членов экипажа, но соотношение спасательных шлюпок к пассажирам точно такое же, как было в оригинале. Так что последние несколько часов должны быть довольно напряжёнными.

Gorp.com: Есть какие-нибудь расчёты, сколько времени будет проходить Гигантик?

Судзуки: Максимум четыре-шесть дней. Мы три дня будем плыть на север, а потом начнём искать айсберг. Кстати прямо сейчас раздаётся десятиминутный свисток.

Gorp.com: Тогда мне лучше сойти на берег.

Судзуки: Не хотите присоединиться к нам? Я всегда рад видеть представителя Gorp.com на борту. Я составлю вам компанию, как члену экипажа. Вы получите униформу и маленький револьвер — но без спасательного жилета!

Gorp.com: Очень заманчиво, но у меня пунктик насчёт холодной воды, к тому же мне нужно уложиться в дедлайн.

Судзуки: Понимаю вас. Возможно, вы будете нашим гостем в Гонолулу в декабре на Пёрл-Харбор, нашем первом международном проекте — совместном производстве США и Японии. Там вода наверняка будет теплее.

Gorp.com: Вы очень добры. Я подумаю об этом. А пока желаю удачи, капитан Судзуки.

Терри Биссон, Руди Рюкер

2+2=5

Единственное, что можно делать в старости, так это убивать время. Однажды вечером мы с Джеком прошли четверть мили от дома престарелых «Конец нашего путешествия» до сетевого кафе «Хамп» в торговом центре «Стрип», а мимо проносились машины, и всем, кроме нас, было куда спешить.

Магазин был почти пуст, и пара парней-барриста о чём-то спорили. Один предлагал другому пятьдесят или даже шестьдесят долларов за то, чтобы он сделал что-нибудь скучное. Я не понял, в чём заключалось что-нибудь скучное, поэтому, когда второй парень подошёл, чтобы протереть наш стол, я спросил его об этом.

— Ему было интересно, если бы мне кто-нибудь заплатил, стал бы я считать вслух до десяти тысяч по единице, — сказал парень, теребя кольцо в носу, которое было своего рода экзотическим украшением для Гарродс Крик, штат Кентукки. — Но это слишком глупо, — добавил он. Он пересёк пустую комнату, поправляя стулья.

Я быстро провёл подсчёты карандашом на бумаге, пока Джек потягивал свой ромашковый чай. Раньше я был страховым агентом, и цифры — моя стихия.

— Полагаю, что, вероятно, мог бы сосчитать до десяти тысяч за день, — сказал я Джеку через некоторое время.

Он, конечно, поспорил по этому поводу — что-то насчёт дыр в числовой строке, но потом согласился с моей точкой зрения и продолжил вычисления дальше, обрабатывая их в уме. До того, как его уволили из-за нервного срыва, Джек был профессором математики в Университете Луисвилля.

— Ты мог бы считать до десяти миллионов в год, — объявил Джек через минуту. — А, возможно, если бы какой-нибудь человек произносил слова очень быстро, он мог бы достичь миллиарда, прежде чем умереть. Если предположить, что он начал в молодости. Если предположить, что от этого никто не отвлекал.

Я подозвал барриста с кольцом в носу и сообщил ему новости, но его мысли уже были заняты другими вещами.

— Мы скоро закрываемся, — сказал он.

— А может, мне стоит начать считать, — сообщил я Джеку, когда парень отошёл. — Я мог бы установить новый мировой рекорд. Мой собственный плевок в вечность, способ стать бессмертным.

— Давайте поищем, — сказал Джек, вытаскивая огромный сотовый телефон, который он носил в кармане брюк. Это была небрендовая модель, «Уортлберри», которую он выбрал на распродаже в «Радио Шэк» в торговом центре рядом с нашим домом престарелых. Он всё время носил его с собой, хотя никто никогда не звонил ему или мне, кроме рекламных автоматов. Наши жёны умерли, а дети переехали на побережье. Они не смогли найти интересную работу в Кентукки. У нас с Джеком были только мы друг с другом, медсестра Амара и Гектор, парень, мывший посуду и убиравший в наших комнатах.

— Поищем что? — спросил я у Джека.

— Поищем, есть ли на веб-сайте Победителей, номинация подсчитавших до наибольшего числа, — вытащив свои запачканные тяжёлые очки для чтения, он начал тыкать в крошечные кнопки на большом мобильном телефоне. — У меня есть интернет на этой хреновине, помнишь, Берт?

— К чёрту компьютеры, — сказал я. — Я лишился работы из-за Java-скрипт.

— Как будто я не слышал, как ты говорил это семьсот раз, — сказал Джек. — Ты — неудачник. Динозавр. Старый пень.

— По крайней мере, я не сошёл с ума и не напугал своих учеников, — сказал я. — И я не говорил им, что мир сделан из дыр. А ты — придурок. Чокнутый. Псих.

— Ты сказал об этом уже четыреста раз, — сказал Джек, тыча кончиком ручки в клавиатуру на экране. — Я не сумасшедший, и я был прав. Мир похож на прокладку блока цилиндров или, нет, на пенопласт. Дыры триангулируют вселенную; они, так сказать, являются кольями для палатки, которые не дают всему этому разлететься вдребезги. И тайна заключается в том… — но ты ещё к ней не готов. Вот Победители, — он положил сотовый телефон на стол так, чтобы я мог видеть экран. То, что я увидел, было размытым мерцающим пятном.

— Очки, — напомнил мне Джек, не без злобы.

Я нашёл свои запачканные тяжёлые очки для чтения и изучил дисплей. Веб-сайт рекордсменов был продолжением старой Книги рекордов Гиннесса, с той разницей, что у Победителей было гораздо больше категорий. Они зарабатывали свои деньги, собирая информацию о рекордсменах, чтобы на них можно было ориентироваться в рекламе.

— Здесь говорится, что Рекорд подсчёта без посторонней помощи составляет двенадцать миллионов триста сорок пять тысяч шестьсот семьдесят восемь, — сказал я, всматриваясь