Дорогой Одина. Волчица - Сайра Вервольф

Сегодня ночью он опять пришёл и начал свою игру. Волчица проснулась с первым же аккордом, выведенным умелыми руками. Не раздумывая над тем, что делает, подбежала к шкафу и надела чёрное платье с капюшоном. Шёпотом прочитала молитву Богам и выскользнула за дверь. Сбежала по лестнице.

Внутри душа замерла от радости. Как же тяжело признаваться себе, что все эти дни ждала и мысленно звала таинственного музыканта. Увидеть его и понять, что за демоны терзают его душу изнутри. И какой он? Красивый или так себе?

На последней мысли одёрнула себя. Да какое имеет значение, как он выглядит? Главное – душа. То, что скрыто под плотной одеждой и не показывается никому из живых из страха быть осмеянным. Сердце, раненое глупыми людьми. Надежды, похороненные под грудами боли. Мечты о светлом и великом. Всё правильно. По другому быть не может. Только тот, кто познал душевную боль, может так играть. Пробуждать ото сна и вести за собой. Крысолов из Гамельна.

На улице было темно. Звёзды спрятались за тучами и не могли осветить дорогу. Луна куда-то ушла с небосвода, хотя по календарю до новолуния было далеко. Уличные фонари вместо того, чтобы светить, решили взять выходной на сегодняшнюю ночь. В воздухе пахло приближающимся дождём.

Их дом находился на окраине и сразу через дорогу начинались пустыри, болота, заброшенные гаражи и ещё дальше, за ними, железная дорога. А ещё дальше – лес. Чужой лес. Волчица не любила его и старалась обходить стороной. Звериные инстинкты предупреждали об опасности каждый раз при приближении к нему. Спустя время она бросила эту бесполезную попытку познакомится с зелёным великаном. Не хочет, ну и пусть.

Звуки музыки привели на один из пустырей. Девочка шла бесшумно, но всё равно он услышал лёгкие крадущиеся шаги. Повернул голову и улыбнулся уголками губ. Она замерла на месте, боясь пошевелиться.

– Не думал, что в такое время у меня будут слушатели. – Молодой человек положил гитару на колени и полез в карман куртки за сигаретами и зажигалкой. – Извини, если разбудил.

– Как называется твоя музыка? – Неудачливая шпионка сделала медленный неуверенный шаг к нему. Всего один шаг. Но всё равно сердце испуганно ухнуло вниз и там же и замерло.

Парень рассмеялся, отчего капюшон с его головы упал и обнажил волнистые черные волосы. Они были длинными, до плеч. Волчица почувствовала аромат лесных трав и костра. И дороги. Он пах большой дорогой и бензином.

– А тебя не учили что сначала нужно поздороваться, а потом представиться? – Левая бровь изогнулась и поползла вверх. Глаза лукаво блестели под непослушной чёлкой.

– Я думала, что ты знаешь, кто я. Здесь все знают меня. – Малышка показала рукой в сторону спящих домов.

– Я не все. – Теперь он улыбался по – настоящему. – Я дитя дороги. И прибыл сюда неделю назад.

– Дитя дороги? Как это?

Парень с любопытством посмотрел на неё, прикидывая, издевается она или вправду ничего не знает. Внимательный взгляд отметил, что она стоит босиком на холодной осенней земле и при этом не ёжится от холода. Отметил также странный покрой платья и то, что на шее у неё висел амулет с неизвестным ему символом. Не понятно почему, но маленький ангел, как он мысленно окрестил незнакомку, ему понравилась и он захотел узнать её поближе.

– Так называют байкеров. Байкеры это те, кто ездит на мотоциклах. Ты же знаешь, что такое мотоцикл?

Девочка кивнула. Она знала. Немного подумала и подошла к парню. Села рядом с ним, хотя внутри всё изнывало от непонятного страха.

«Немедленно прекрати! Нашла кого бояться».

– Я Волчица. Приехала сюда из Норвегии и, кажется, мне придется провести здесь всю жизнь. – Девочка посмотрела на свои ладони. Парень заметил шрамы на запястьях, но ничего не сказал.

– Приятно познакомится, Волчица. Я Оборотень. Ну а настоящее твоё имя как звучит?

Она назвала. Тихо, шёпотом. Но он услышал. Сказать, что он удивился, значит не сказать ничего.

– Никогда бы не подумал, что твоя фамилия настоящая. Без обид.

– Я не обижаюсь. – Печальная улыбка скользнула по лицу и спряталась в уголках губ. Была и нет.

Что она могла ему сказать? Прости, что своей экстравагантной фамилией отличаюсь от массы серых и невзрачных людей? Каюсь, челом бью в пол, то бишь землю, обещаю исправиться и стать ещё одной копией какого – то там Великого и Ужасного человека? Опять эти ярлыки, таблички. Как же надоело!

– Эй, мышонок, ты в порядке? – Глаза с золотыми крапинками оказались в нескольких сантиметров от девичьего лица.

«Мышонок» фыркнул. Совсем не элегантно, не по – дамски. Если бы мать услышала этот звук, то непременно прочитала бы лекцию о том, что воспитанные девушки так не делают. Тем более в общественном месте. Какой ужас!

«А я не девушка! Я дикая, невоспитанная зверюшка! И я не в общественном месте!»

– Я бы тебе сказала, что всё шикарно. Но это ложь. – Затуманенный взгляд зелёных глаз скользнул по очертаниям тёмных домов и гаражей. – Этот город сводит меня с ума. Эта страна лишает меня рассудка. Убивает. Медленно, день за днём. Человек за человеком.

– Всё так плохо?

– А разве у тебя иначе? – Горечь выплеснулась наружу колкой фразой. – Разве тебя не убивают тем, что пытаются сделать таким же, как все окружающие? Плясать под чужую дудку и думать, как остальные?

Оборотень запустил пальцы в волосы. Посмотрел на недокуренную сигарету. Вот же чёрт, совсем забыл про неё. Пришлось затушить о подошву ботинка и выбросить в кусты. Волчица с интересом наблюдала за его действиями, но никак не отреагировала.

– Знаешь, какой – то странный у нас разговор начался. Ты не находишь?

– Ай. Забудь. Я сегодня сама не своя. – Девочка сердито махнула рукой и поёжилась. – Ты не ответил на мой вопрос. Что за музыку ты играл?

– Ты всегда такая настойчивая? – Молодой человек предложил ей пачку с сигаретами, но она так свирепо посмотрела на него, что он сразу убрал руку.

– Это я ещё скромная.

Две пары глаз, зелёные и карие в золотую крапинку, пересеклись. У обоих на лицах отразилась одна и та же мысль, вызвав дружный смех. Малышка согнулась пополам, держась за живот и зажимая другой рукой рот на случай, чтобы их никто не услышал.

– Знаешь, обычно такое говорят парни. – Парень вытер выступившие от смеха слёзы. – Это мелодии испанской гитары.

– Красиво… Сыграй ещё! – Глаза ребёнка с мольбой смотрели в самую глубину зрачка, проникая в то место, где по поверьям древних прячется неуловимая искра – душа. Смотрела смело, уже не испытывая страха перед сидящим рядом знакомым незнакомцем в кожаной куртке.

Его не нужно было просить дважды. Сильные руки взяли гитару, тонкие пальцы лениво перебирали струны, давая жизнь мелодичным звукам. Девочка растворилась в музыке. Впустила её в свою кровь. Отдалась сердцем и душой. Тело двигалось в такт мелодии. Движения давались легко и просто. Словно она всю жизнь только и делала, что танцевала.

Ночной ветер донёс до ушей восхищенный полу возглас, полу вздох молодого человека. Юная танцовщица удовлетворительно улыбнулась. Одним плавным движением сняла капюшон, освободила волосы от заколки – краба и позволила им тяжёлой массой упасть на спину. Сейчас для неё не существовало никаких законов и правил поведения. Музыка вела её. Музыка звала. Она сама стала музыкой.

Тело резко замерло, когда звуки прекратились. Тяжёлый вздох. Снова села. Мало. Слишком мало. На минуту повисла тишина. Каждый думал о своём.

– Ты танцуешь как Богиня. – В глазах парня девочка читала восхищение. – Не боишься гулять ночью?

Волчица непонимающе посмотрела на Оборотня.

– Маньяки. Насильники. – Парень почувствовал, что краснеет. – Вдруг я один из них?

– Ты не один из них.

Он смотрел на неё, она на него. Без страха. Без лжи.

– Слушай, Оборотень. Если ты не собираешься ночевать прямо здесь, то могу предложить тебе наш дом. – Девочка неуклюже поднялась с земли и протянула ему руку. – А завтра познакомишься с моей семьей.

Видя, что молодой человек смотрит на неё странным взглядом, рассмеялась и нетерпеливо топнула ногой.

– Поторопись, пока я не передумала. И не делай такие глаза. Я не сумасшедшая.

Последние слова были произнесены с такой внутренней болью, что Оборотень понял: «мышонок» говорит серьёзно. Она доверяет ему и приглашает к себе. Ему не придется сегодня спать под открытым небом.

Когда они уходили с пустыря, девочка улыбалась своим мыслям. И чувствовала себя спокойной и умиротворенной. А вот Оборотень в который раз спрашивал себя, не спит ли он.