Еврейский музей Нью-Йорк - А. Крупнова

Модель Иерусалимского Храма может быть выполнена лишь по текстам, что и сделал автор данного миниатюрного макета. К таким изделиям евреи обращались не раз, зачастую они находили популярность и среди христианского населения, для которого Иерусалимский Храм также являлся значимым объектом.

Данный Тора-шилд имеет явные черты стиля барокко — на это указывают его форма и характерный декор. Щит украшен двумя львами, держащими корону, — традиционные символы царства, возможно, они отсылают к царю Соломону, построившему Храм. Между ними расположены скрижали с кратко записанными десятью заповедями, обычно украшавшие синагоги и находившиеся над синагогальным ковчегом (арон а-кодешем), в котором хранился свиток Торы.

Жизнь Морица Оппенгейма отражает процессы, происходившие в немецком еврействе в XIX веке. Он прошел путь от традиции к модернизации и эмансипации: родившись в гетто немецкого города Ганау, впоследствии Оппенгейм стал профессором франкфуртской Академии художеств. В середине этого пути был Рим, где творец не только достиг совершенства в академической живописи, но и познакомился с кругом назарейцев, австрийских и немецких мастеров, пытавшихся работать в стиле Ренессанса и средневековой живописи и часто обращавшихся к религиозной теме. Под их влиянием Оппенгейм создал множество полотен на сюжеты из Библии, близкие ему с детства.

Однако художник известен и как портретист. Наибольший успех принесло ему изображение Гёте, тот ходатайствовал о присуждении ему звания почетного профессора.

На этом полотне Оппенгейм представил себя, прежде всего, европейским живописцем XIX столетия: он гордо держит палитру и кисть. На заднем фоне — античная статуя, дань всеобщему увлечению Античностью, и картина на стене, возможно, работа самого художника.

Данное изделие (форма которого столь сложна, что назвать его шкатулкой можно лишь условно) являет собой любопытный пример соединения двух традиций. На Западе Европы начиная со Средних веков для благовоний использовались шкатулки в виде башен. Сосуды в виде фруктов (распространенные на Ближнем Востоке) становятся популярны в Восточной Европе с XVIII столетия. Этот предмет сочетает в себе обе формы.

Появление сосудов в виде фруктов — одно из многочисленных свидетельств восточного влияния на европейскую культуру, и на еврейскую в частности. В XVI веке Османская империя подчинила себе множество европейских земель, включая те, что сейчас принадлежат Венгрии, Чехии, Австрии и даже Украине. К тому же торговые и деловые связи с турками сохранялись на этих территориях вплоть до XIX столетия.

Кстати, ученые отмечают сильную связь еврейской культуры XVII–XIX веков с ближневосточным миром и в духовном плане. Так, хасидизм — течение, возникшее в XVIII столетии на территории современных Украины и Белоруссии и ставшее самым популярным в иудаизме, — имеет много родственных черт с суфизмом. Представленная шкатулка происходит из Бердичева, известного своим хасидским лидером рабби Леви-Ицхаком. Надпись на ней, содержащая 20 имен дарителей, вероятно, связана с хасидской практикой вручения подарков своему духовному лидеру-цадику, являвшемуся заступником и просителем за учеников в высших мирах.

Франсуа-Йосеф Хейм — один из самых знаменитых и почитаемых художников эпохи Реставрации Бурбонов во Франции (1814–1830), представитель академической школы. Рано проявив себя как талантливый живописец, впоследствии он участвовал в парижских Салонах — престижных выставках, регулярно проводимых городской Академией изящных искусств. Чаще всего Хейм обращался к библейским сюжетам, а также древней истории. Его работы украшают многие христианские соборы французской столицы, хранятся в Лувре и других музеях мира. Представленная картина является одним из двух эскизов к полотну «Разрушение Иерусалима римлянами», которое было выставлено на Салоне в 1824. Второй — в музее Метрополитен (Нью-Йорк).

Сюжетом выбрана трагическая страница истории — захват Иерусалима римлянами. Весной 70-го началась осада города, длившаяся около пяти месяцев. В конце концов римским войскам под предводительством Тита удалось взять его. Тех немногих, кто выжил в условиях голода и эпидемий, постигших осажденный Иерусалим, либо увели в плен, либо убили. Храм разрушили до основания (сохранился лишь фрагмент западной стены храмового двора — нынешняя Стена Плача). С этого момента Иудея окончательно прекратила свое существование как государство, на долгие годы оставшись в памяти и текстах еврейского народа.

Ханукальный светильник зажигают в каждом доме в течение восьми дней зимнего еврейского праздника Ханука. Поэтому такие вещицы в большом количестве изготавливались на протяжении многих столетий, и немалая их часть сохранилась в коллекциях предметов еврейского искусства.

Неоклассический стиль и аппликация из чугуна (грифоны и жертвенник) указывают, что, по всей вероятности, этот светильник происходит из Берлина и может быть приблизительно датирован. В начале XIX века чугун впервые стали применять в декоративных целях, в том числе в ювелирной продукции. Берлин находился на первом месте по его использованию, поскольку прусские власти старались стимулировать добычу и производство металлов в своем государстве. Неоклассицизм также поддерживали «сверху»: главный архитектор Пруссии Фридрих Шинкель объявил его германским национальным стилем.

Со временем чугунные элементы светильника покрылись патиной. Контраст между медным остовом, позолоченными крыльями грифонов и пламенем и черными фигурами самих существ придает завершенность этой композиции.

Мориц Оппенгейм, безусловно, подвергся влиянию Бидермайера — направления в немецком искусстве, обращавшегося к изображению камерных сюжетов, тихой уютной жизни бюргеров, семейных сцен.

Данная картина может рассматриваться в ряду произведений Бидермайера. Однако обращает на себя внимание ее политический подтекст, совсем не характерный для данного течения. На полотне изображен еврей-доброволец, вернувшийся с войны за освобождение Германии от наполеоновских войск (1813). Вероятно, он пришел к вечерней субботней трапезе. Семья очень рада его видеть, но отец с некоторым удивлением рассматривает запоздалого к началу субботы (то есть к закату солнца в пятницу) гостя и особенно его Железный крест — орден, тем не менее, являющийся и христианским символом. Эту работу Оппенгейм создал в контексте возвращения многих германских государств к законам, направленным на ограничение прав евреев. Художник хочет напомнить о роли евреев в защите страны. Картина, с одной стороны, полна патриотизма, а с другой — выражает беспокойство по поводу судьбы соплеменников автора. Интересно, что и ее содержание, и композиция похожи на интерпретации евангельского сюжета о возвращении блудного сына XIX века.

Жених и невеста, заключившие брак этим договором, Хаим Йосеф Тарика и Гиойа Исраэль, происходили из двух самых известных семей Родоса. Дедушка невесты Хаим Йегуда Исраэль был главным раввином острова, а ее отец, Михаэль Яков Исраэль и отец жениха, Самуэль Тарика, числились среди руководителей общины.

Вероятно, евреи появились на Родосе еще в I веке. В конце XIII столетия сюда переселилась большая группа сефардов из Испании. В начале XVI века произошло насильственное крещение всей общины, а когда в 1622 власть над островом захватили турки, более толерантные к иноверцам, чем христиане, почти все евреи возвратились к соблюдению своих традиций. В XIX столетии община Родоса насчитывала от 2000 до 4000 человек. Она стала одним из центров производства декорированных договоров и еврейских ритуальных предметов. Местные богачи тратили на свадьбы значительные суммы денег.

Данная ктуба — из числа самых богато украшенных договоров Османской империи XIX века. Изображенная архитектурная конструкция не встречается ни на какой другой ктубе и напоминает павильоны дворцов турецких султанов. Вдоль ажурного края договора записана цитата из книги Рут.