Еврейский музей Нью-Йорк - А. Крупнова

Зажигание свечей перед наступлением субботы, то есть на закате пятницы, является одной из важнейших заповедей иудаизма, возложенных на женщину. Первоначально это действие имело и практический смысл — освещение дома. Символический же состоит в том, что свет свечи приносит в дом свет Торы, свет рая, в котором вместе находились Адам и Ева. Женщина зажигает свечи за себя, мужа и всех своих детей (пока они не могут сделать этого сами).

Подсвечники, выполненные в виде человеческих фигур, выделяются из ряда подобных изделий. Хотя Тора не говорит четко о недопустимости фигуративных изображений (запрет распространяется только на создание идолов для поклонения), тем не менее еврейская традиция с большой осторожностью относится к запечатлению человека, тем более в объемной скульптуре. Факт, что в виде фигур выполнены предметы, непосредственно связанные с заповедями иудаизма, свидетельствует о достаточной просвещенности заказчиков. С одной стороны, видимо, их будущие владельцы недостаточно строго относились к законодательным тонкостям веры, а с другой, вероятно, для них было очевидно, что эти «человечки» как ничто иное далеки от образа, которому можно поклоняться.

Известно, что в Германии и Восточной Европе ханукальные светильники, а также «дрейдлы» — крошечные «волчки» или юлы для детской игры — обычно изготавливали в домашних условиях, заливая расплавленный свинец или олово в специальные формы. Вероятно, таким способом мог быть исполнен и данный предмет. Однако он имеет интересное устройство. Во-первых, чаще всего отдельные подсвечники или лампадки соединялись в один ханукальный светильник. Во-вторых, остается только догадываться, с чем связан выбор такой необычной формы — каждая из лампад представляет собой крошечный стул. Тем не менее есть неоспоримое доказательство того, что перед зрителем именно ханукальный светильник: на каждом «стуле» записаны две буквы — «нун» и «хет», которые расшифровываются как «нерот ханука», то есть ханукальные огни. Местечко Столин, откуда происходит вещица (расположенное на территории нынешней Беларуси), известно как важный центр хасидизма.

Перед зрителем — парадное платье из Марокко, состоящее из запахивающейся бархатной юбки («зелтита»), вышитой золотыми нитями и тесьмой, лифа и «гомбаза» (или жилета). Полупрозрачные съемные рукава («кмам») сделаны из шелка, вышитого золотом. Этот костюм был сшит для Масуды, невесты Давида Охайона из Марракеша, и передавался ее потомкам вплоть до XX века. По всей вероятности, такая модель платья («кесва иль-кбира») была принесена евреями Испании, бежавшими в Марокко от инквизиции в 1391 и во время изгнания с Иберийского полуострова в 1492. Оно, выполненное из дорогого темного бархата с золотой вышивкой, имеющиее отдельные рукава, напоминает средневековые испанские одежды.

Такой наряд надевали невесты по окончании предсвадебной церемонии «хенна», во время которой их тела украшали узорами хны; впоследствии его носили по праздникам. Облачение в платье сопровождалось декламацией и пением на испанском, а сама церемония распространилась именно в тех городах, где в свое время обосновались выходцы из этой страны.

Подобные одеяния производили глубокое впечатление на европейцев, посещавших Марокко. Ряд писателей и художников запечатлели их в своих произведениях.

Этот красочный халат, происходящий с территории современного Узбекистана, по всей видимости, могли носить мальчик или женщина из еврейской общины располагавшегося в этих краях Бухарского ханства. Бухара, древний город и одноименное государство, уже в VIII-IX веках «познакомилась» с евреями. К XIII столетию здесь формируются общины. Евреи, будучи гражданами мусульманской страны, обязывались платить особый налог, однако в целом их жизнь на территории могущественного ханства протекала благополучно. Основной деятельностью этих людей были торговля, а также изготовление и крашение тканей. Во время завоевания Средней Азии Российской империей (1864–1884) местные евреи заняли прорусскую позицию. При заключении в 1868 мирного договора, превращавшего Бухарское ханство в вассала России, ряд местностей, населенных евреями, вошли в состав Туркестанского края, включенного в Российскую империю.

Бухарские евреи сохранили самобытность своих традиций вплоть до настоящего момента. Большая их часть эмигрировала в Израиль, однако ряд общин продолжает существование в Бухаре, Самарканде, Ташкенте и других городах современного Узбекистана.

Это искусное ожерелье происходит из Саны, столицы Йемена, где, по преданию, евреи обосновались еще в VI веке до н. э. Библейские повествования о встрече царя Соломона с царицей Савской легли в основу легенд о связях еврейских царств с древними государствами Йемена. Археологические свидетельства подтверждают присутствие евреев в этой местности уже в III столетии. Жизнь еврейской общины на территории мусульманского Йемена складывалась по-разному, зачастую ее выживанию грозила серьезная опасность. Благодаря нелегальной эмиграции в Израиль в конце XIX века и в 1949-1950-х (в ходе специальной операции, проведенной израильтянами) значительной части йеменцев удалось обрести безопасность.

Одним из наиболее распространенных традиционных занятий йеменских евреев было ювелирное дело, чаще всего изготавливали серебряные украшения. Массовый отъезд евреев в 1949-1950-х фактически лишил страну целой «касты» ювелиров. Данное изделие имеет черты, характерные для ближневосточной традиции: к примеру, перекрест нитей ожерелья посередине и треугольные элементы, к которым они прикреплены. Такие украшения девочки и взрослые женщины Саны носили по праздникам. На обратной стороне треугольников начертан некий текст, возможно, магического характера. По всей вероятности, он записан значительно позже, чем изготовлено само ожерелье.

Это ожерелье происходит из Кочина, города на Малабарском побережье Индии, где с древних времен существует еврейская община. По легенде, евреи появились там еще после разрушения Иерусалимского Храма в 586 до н. э., однако первые достоверные сведения о них относятся к X столетию. Традиционно, на свадьбе кочинские невесты были украшены с головы до ног: золотые сережки, ожерелья и другие ювелирные изделия покрывали практически все тело. Но одна вещица предназначалась исключительно для торжества — короткое золотое ожерелье с черепаховым панцирем. Оно, имевшее особое значение, надевалось на шею девушки самым первым.

Как известно, коллекция ханукальных светильников весьма обширна и разнообразна, в том или ином виде этот ритуальный предмет изготавливался во всех еврейских общинах. Перед зрителем — редкий пример подобного изделия. Данный большой светильник имеет черты различных художественных стилей, он будто постепенно рос и развивался с течением времени. В центре вертикальной панели симметрично расположены львы и птицы, близкие народным мотивам (подобные фигуры можно встретить на еврейских надгробиях Восточной Европы). Ниже, рядом с емкостями для свечей (или масла), — лев и львица, выполненные в более утонченном и вместе с тем натуралистичном ключе. Грифоны, венчающие композицию, словно принадлежат другому мастеру: их очертания резче. Наконец, объемные фигурки обезьян, медведей, слонов и рыб, на которых стоит конструкция, отличаются от всех остальных элементов. Изображение львов, грифонов и птиц в еврейском прикладном искусстве имеет давнюю традицию и символический подтекст (к примеру, львы прочно ассоциируются с царским родом Иегуды), в то время как слоны появляются реже. Пальмы на верхней панели светильника, по всей вероятности, должны напоминать о райском саде.

Серебряные светильники из Северной Африки, подобные этому (происходящему из приморского марокканского города Эс-Сувейра), чрезвычайно редки, а узор, которым он декорирован, не встречается на других ханукальных лампах. Однако похожие мотивы можно увидеть на ювелирных украшениях региона. Так, к примеру, позолоченные розетки присутствуют на ручных и ножных браслетах и поясах. Еще один типичный элемент — выгравированные цветы, чьи лепестки равномерно расходятся от сердцевины к краям. Этот декор характерен для произведений из Эс-Сувейры, Менкеса, Марракеша, изготовлявшихся вплоть до первой половины XX века, когда ювелирное дело в регионе пришло в упадок.