Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы - Карел Чапек

Зербина (стоит над ним). Боже мой, какой красивый, бедный молодой человек! Любая девушка полюбила бы его. Почему он должен так рано умереть? Я могла бы ему сказать, какой девушке он нравится.

Тривален (делает шаг вперед, к публике, сурово). Пусть никто не вздумает сказать, что я убил его не по праву! Так было суждено. Почему он перебежал мне дорогу? Почему добивался Изабеллы? Изабелла предназначена мне.

Зербина (подходит к нему). Господин Тривален, Бригелла уступил мне вексель, который вы сегодня подписали с доктором и Скарамушем. Я его учла.

Тривален. Оставьте меня! Ведь Бригелла до сих пор не дал мне по нему и гроша ломаного.

Зербина. А это меня не касается, вы ничего доказать не сможете. Господин Бригелла взял с собой и ваш чемодан, и вашу одежду.

Тривален. Какой чемодан? Где Бригелла?

Доктор. Тише. Жиль умирает.

Жиль. О господа, я Жиль, и Грацио меня зовут и Пеппе Наппа тоже…

Как дальше?

Скарамуш (тихо). Ночью я родился,когда сошелся месяц серебристыйс мерцающей Венерою. Я лютня,le pale amant de la lune, стихи пою.

Тривален. Так было суждено. Разве мог он владеть Изабеллой? Разве Изабелла не моя? Она предназначена мне волею судеб. (Закладывает руки за спину и выпрямляется.) Разве я убил его не по праву? Разве теперь Изабелла по праву не принадлежит мне? Ведь я победил. Где Изабелла?

Скарамуш. Жиль мертв!

Доктор (встает и воздевает руки). Луна, твой возлюбленный умер!

Тривален (вскидывает голову и с облегчением вздыхает). Где Изабелла? Приведите ко мне Изабеллу, Зербина!

Зербина (с поклоном). Господин Тривален, карета ждала, господин Бригелла со мной простился… О, господин Бригелла — настоящий кавалер!

Тривален. Где Изабелла?

Зербина. Уехала. А я ей тетя, что ли, — сторожить ее? Уехала с господином Бригеллой!

Занавес

Разбойник[8]

Комедия

© Перевод Д. Горбова

Предисловие к первому изданию

Замысел и первый вариант этой пьесы возникли в Париже в 1911 году. Порожденные тоскою по родине, трудностью приспособиться к парижской обстановке, мучительным сознанием необходимости жить на чужбине, они выросли как воспоминание о молодости и свободе, о родном крае и товарищах, — попросту о родине. Впрочем, были они не только воспоминанием, но и прощанием.

Товарищи юных лет, признайтесь автору: разве этот Разбойник не списан хоть отчасти с вас самих — с вас, танцевавших в «Затишье»[9], тянувшихся к каждой девушке, срывавших каждую розу и в тоже время бунтовавших против господствующих вкусов в искусстве. Веселая непокорность и жажда жизни, сиявшие тогда в молодых глазах, не утратили своей силы и в воспоминании. Какая радость и какая гордость — чувствовать свою принадлежность к молодому поколению! Чувствовать себя новатором, завоевателем, разбойником, берущим жизнь с боя! Какая свежесть — в этой беззаконности, как героически носишь на плечах своих бремя безответственности!.. Но когда автор вернулся к вам с первым вариантом в кармане, он увидел, что вы уже простились с этой молодостью. «Разбойник» остался обрывком, не имеющим конца.

Дважды возвращался еще автор к Разбойнику: первый раз — чтобы сделать его американским завоевателем, заряженным действенной энергией, как лейденская банка; второй раз — чтобы превратить его в символическую фигуру — бога молодости со всеми чудесными атрибутами первобытного божества. К счастью, оба проекта рухнули… Во время войны автор думал было вернуться к мысли о прощанье; но тут помешала абсолютная неправдоподобность сюжета о Разбойнике в тот момент, когда этот рослый, сильный парень должен был бы быть на войне.

И только восемь лет спустя попытался автор восстановить первоначальный план, по возможности не нарушая заложенного в нем характерного ощущения молодости. Только сам Разбойник, который прежде был двадцатилетним, теперь достиг уже тридцатилетнего возраста.

Профессор — старик лет шестидесяти, невысокого роста, с седыми щетинистыми волосами и бородой, в золотых очках.

Профессорша — лет пятидесяти, лицо благородное, спокойное.

Mими — их дочь, двадцатилетняя девушка, с мягкими и нежными чертами лица.

Разбойник — молодой человек лет тридцати, высокий, бритый, довольно элегантный, в костюме слегка американизированного покроя; держится просто, непринужденно, без позы и претензии.

Фанка — служанка в семье Профессора, длинная, худая, как жердь, ходит босиком, немного похожа на мужчину.

Закутанная женщина — одета как нищая.

Цыганка — старая, толстая, в пестрых лохмотьях.

Лесничий — в зеленой форме, черноволосый, желчный молодой человек.

Шефль — маленький старичок, неряшливый на вид, неопределенных занятий.

Староста — высокий круглолицый крестьянин, в сапогах, говорит громко.

Сосед — бедняк, худой, в поддевке и широких штанах, босой.

Учитель — со светло-рыжей бородкой, в светло-сером костюме и пенсне.

Кузнец — шумный, черный, лохматый, грязный.

Шахтер — почернелый, печальный, с выгоревшими обвисшими усами, с рудничной лампой в руках.

Капрал, Франта — молодые парни, солдаты.

Пролог — толстый зажиточный крестьянин.

Лесники, молодые и отставные солдаты, вооруженные штатские, мальчишки и т. д.

Место действия — северо-восточная Чехия.

Декорации на протяжении всего спектакля представляют лесную поляну. Налево — двухэтажный дом: простой белый охотничий дом с балконом и зарешеченными окнами, обнесенный, кроме того, высокой стеной с тяжелыми, обитыми железом воротами. Вокруг — лес, направо — грубо сколоченная скамейка. Направо — дорога в город, посредине — дорога в деревню.

Действие первое

Пролог (выходит из леса, таща за локоть Разбойника). Веду-таки этого разбойника. Дайте дух перевести. (Вытирает пот со лба.) Ну что вы на это скажете? Утром, вот только выхожу это я за ворота, вдруг вижу — кто-то мои черешни рвет. Сердцовки. Я — к нему, а он мне — не угодно ли? «Идите скорей, говорит, рвите: сладкие, как мед». Понимаете, господа, если бы он меня вежливо насчет этих черешен попросил, я бы ему попросту отказал. Но он еще мне же предлагает, мне, владельцу! Не нахальство это?

Разбойник. Я…

Пролог. Что — я, я? Молчи уж. Ну, я тогда с него шляпу снял. Так что бы вы думали? Он снимает с меня мою, преспокойно надевает себе на голову и уходит. Ладно! А через час, вижу, с моими работницами на траве валяется, развлекает их…

Разбойник. Я им помогал.

Пролог. Нечего сказать: помогал! Я прогнал его, иду себе в лес — и что же? Он там в молодняк забрался, из моего деревца себе палку режет. Я на него собаку натравил, три сотни мне стоила, а он — что бы вы думали? «Пойди ко мне, Султан», — кричит, и пес, каналья, со всех ног к нему, лапу ему подает!

Разбойник. Я бы его себе взял: вы его колотите.

Пролог. Видали, каков разбойник? Нет, братец, больше ты уж ничего не возьмешь. К господам иди, а ко мне больше не суйся. У меня про тебя плеть и ружье найдутся. На, бери свою шляпу, ступай на все четыре стороны, кради и грабь в другом месте, у других черешни рви; все сразу же узнают, что ты за птица. Только говорю вам: следите за ним хорошенько. Это человек опасный: он на все способен. Загоняйте кур и уток домой, запирайте ворота. А то плохо будет! Глаз с него не спускайте. (Уходит.)

Разбойник садится на скамейку. Из ворот выходит Фанка.

Мими (сверху из окна). Погодите минутку, Фани… (Скрывается.)

Разбойник. Вам придется подождать.

Фанка. А вы кто такой?

Разбойник. Кто здесь живет?

Фанка. Наш хозяин. А чего вам надобно?

Разбойник. Ничего. А где ваш хозяин?

Фанка. Зачем он вам?

Разбойник. Да просто так. Он дома?

Фанка. Не все ли равно где? Что вам от него нужно?

Разбойник. Ничего. А где хозяйка?

Фанка. С хозяином. Что вы тут ищете?

Разбойник. Землянику.