Как рассказывать истории. Простая технология сторителлинга на сцене, работе и в кругу друзей - Мэттью Дикс

успел я насладиться моментом, как почувствовал укол досады. К тому времени я уже несколько лет выступал и преподавал сторителлинг, своими руками построив собственную репутацию в этой сфере. Я притягивал к себе предпринимателей, учебные заведения, некоммерческие организации и артистов. Так почему же, зная об этом, Элиша не сказала раньше, что именно сторителлинг стал ключом к ее сердцу.

Я признался ей, что история о том, как она в меня влюбилась, идеально укладывается в мою жизнь и лишний раз показывает, какую важную роль для меня сыграл сторителлинг в те последние годы, когда я преподавал и выступал.

– Выходит, я нашел идеальную жену благодаря сторителлингу! Я как тот бейсболист, который забил хоум-ран в правую трибуну, а мяч поймала женщина, на которой он потом женился. Это же потрясающе! Почему ты никогда мне этого не говорила?

– Я не собираюсь помогать тебе составлять идеальную историю своей жизни, – ответила она.

Хорошо, что я ее люблю. Но вы поняли, к чему я веду, да? Еще до того, как я начал выступать на сцене и ощущать себя рассказчиком, мое умение рассказывать истории уже принесло мне немалую пользу.

Кроме того, нужно четко осознавать, что сторителлинг подразумевает личный опыт и переживания. Реальные истории, рассказанные их непосредственными участниками.

У многих это ремесло ассоциируется с какими-то легендами или байками, но это далеко не так. Конечно, легенды, притчи и прочие народные сказания поучительны и содержат универсальные истины и важные жизненные уроки, но именно в личных историях есть та сила, какой никогда не будет у фольклора. Фольклор не убедил бы Элишу в том, что я – любовь всей ее жизни. И мои друзья не приглашали бы меня регулярно поиграть в гольф, если бы в перерывах между свингами я докучал бы им мифами и легендами. И на работу я бы не устроился, если бы на вопросы на собеседовании отвечал притчами.

Нельзя стать душой компании, рассказывая одни только народные сказки. Но самое главное – фольклор не обеспечивает столь сильной и прочной связи, какая возникает между рассказчиком и аудиторией, слушающей реальную историю из его жизни. Лично мне еще не случалось, слушая какое-нибудь древнее предание, внезапно ощутить близость с тем, кто его рассказывает. Да, я мог восхититься его навыками и умением красиво говорить, мне было бы интересно – но не создалось бы ощущения, что я узнал человека чуточку лучше. Тот, кто рассказывает притчи и легенды, производит впечатление высокоточного механизма с хорошо развитыми навыками, способного увлечь и заинтересовать почище телевизора, радио или роликов на YouTube, – но не затронуть за живое своей откровенностью и уязвимостью. Притчам и легендам уязвимость ни к чему; им не нужны честность и неподдельная искренность рассказчика. Да, они интересные, забавные, порой поучительные и нередко служат источником вдохновения и новых идей – но они нас не сближают. Истории же рассказываются для того, чтобы дать выход самым непростым, сильным и искренним эмоциям. Вот почему послушать их в театре или баре каждый вечер приходят тысячи людей по всему свету. Им нужно нечто настоящее; им нужны такие истории, после которых они безвозвратно влюбятся в рассказчика.

Отправляясь в это путешествие вместе со мной, помните, что у личной истории есть ряд обязательных критериев.

Перемена

Ваша история должна отражать некую перемену, а не просто череду знаменательных событий. Нужно, чтобы в начале ее вы были одним человеком, а в конце – другим. На первый взгляд перемена эта может быть совершенно неощутимой – не обязательно усовершенствование вас или вашего характера, – но что-то должно поменяться. Даже в самом плохом фильме главный герой со временем меняется. Так и ваша история.

Когда персонаж не развивается – это не история, а анекдот.

Побасенка. Байка, которую рассказывают за пивом или чем-нибудь покрепче на пляже или у костра. Как правило, эти байки – о смешных или страшных, порой даже чересчур эмоционально насыщенных событиях нашей жизни, ярких, однако не оставивших в душе ощутимого и долговечного следа. В этом нет ничего плохого, но не ждите, что собеседник влюбится в вас прямо за ужином в ресторане после такого анекдота. Не рассчитывайте, что его мнение по важному вопросу изменится или человек почувствует, что вы стали ему ближе после байки. В мире сторителлинга такие истории – как аттракционы в парке развлечений: захватывающие и веселые, но скоро забываются.

Три принципа баек об отпуске от Мэтта

1. Никто не хочет слушать про ваш отпуск.

2. Если кто-то спрашивает вас об отпуске – это просто из вежливости. См. принцип 1.

3. Если в отпуске с вами случилось нечто, достойное истории, значит, историю эту стоит рассказать. Вот только она не должна быть о качестве местной кухни или красотах места, где вы побывали.

Только ваша история

Нужно рассказывать свою историю, а не чужие. Люди с большей готовностью будут слушать о том, что случилось с вами накануне вечером, чем о том, что случилось с вашим другом Питом, даже если история Пита лучше вашей. Есть некая доля непосредственности и естественной уязвимости в том, чтобы послушать историю человека, который прямо сейчас стоит перед тобой. Это реальная и неподдельная эмоция. А для того чтобы рассказать чужую историю, не нужны ни мужество, ни честность, ни искренность.

Это не значит, что чужие истории нельзя рассказывать – просто важно найти свою собственную и повествовать о ней от первого лица.

В 1991 году я вместе со своим лучшим другом Бенджи жил в квартире в Эттлборо (это в Массачусетсе). Между собой мы называли ее «театром хеви-метала». Именно благодаря Бенджи у меня была крыша над головой. Он учился в Университете Брайанта, но на втором курсе решил уехать из общежития. Я же тогда оканчивал старшие классы, и родители ждали, что я вот-вот стану жить отдельно и вообще буду самостоятельным. Но идти мне было некуда, и я боялся остаться на улице.

Одноклассники считали дни до окончания школы в предвкушении новых приключений, а я почти весь последний год гадал, где окажусь, когда он закончится. И вдруг – спасение! Однажды теплым весенним вечером, когда мы с Бенджи сидели в кабине неработающего бульдозера рядом с тем местом, где должны были построить продуктовый магазин, он спросил, не хочу ли я жить вместе. Я не поверил своим ушам и пришел