Демоны водопадов - Анри Верн

– У вас есть хоть какие-то предположения о том, что случилось?

Питер Ван Хорн замотал головой.

– Нет,-ответил он, – никаких. Единственно, что Н'Анго сошел с ума…

Он помолчал, потом махнул рукой, как бы отгоняя какую-то навязчивую мысль.

– А, ладно! Рано или поздно все разъяснится! Я рассчитывал на помощь яшибе, вот и все. Жаль, ибо они мастерски управляют пирогами, и мы бы с ними быстро продвигались по всему району… Сейчас нужно найти место для лагеря, чтобы гребцы отдохнули. Отъедем подальше от деревни яшибе, чтобы не беспокоиться о нападении, пристанем, где последним сном спит мой бедный брат, раньше, чем это сделал старший…

Моран слушал его молча. Он не мог понять, почему Ван Хорн придает так мало значения неожиданно враждебному отношению своего друга Й'Анго. На его бы месте Боб из шкуры бы вылез; чтобы разобраться с этим, найти причину. А Хорн вместо этого говорит о совершенно других вещах, как будто он с самого начала знал причину этой враждебности.

«Решительно, – подумал Моран, – этот Питер Ван Хорн начинает казаться мне каким-то таинственным персонажем. И с этой таинственной личностью я ввязался в авантюру – карательную экспедицию против демонов водопадов. Или я сильно ошибаюсь, или будущее готовит мне еще сюрпризы..»

Глава 6

Могила Яна Ван Хорна была на правом берегу реки на вершине небольшого холма. Это была куча крупных, положенных один на другой камней, своего рода надгробие в метр шириной и два длиной. На вершине стоял большой крест с вырезанной ножом надписью: «Ян Ван Хорн».

Когда к середине пятого дня плавания стал виден холм, течение реки усилилось и появился легкий туман, окутывающий даль, что означало приближение водопадов.

Еще можно было продвигаться вперед, но Питер Ван Хорн пожелал посетить могилу брата. Кроме того, он решил дать полтора дня отдыха гребцам, прежде чем сделать бросок вперед.

Пока негры разбивали лагерь, Ван Хорн повел Морана к могиле брата. По дороге он собирал дикие цветы, чтобы положить их на надгробие.

Двое белых надолго застыли у могилы. Но, как подметил Моран, на лице плантатора не было видно великой печали и даже уважения. Скорее это было безразличие.

Так и не обменявшись ни словом, Боб и его компаньон вернулись в лагерь. Там первым заговорил Моран:

– Жаль, что при этом не смог присутствовать Донгбе…

Ван Хорн вздрогнул.

– Что вы хотите этим сказать?– спросил он голосом, в котором француз уловил некоторое подозрение.

– Я просто хочу сказать, вернее, выразить сожаление, что Донгбе мертв. Он бы тоже посетил могилу вашего брата.

Питер тяжело опустил голову.

– Да, Донгбе любил нас обоих, Яна и меня. Он был наш любимый черный охотник, и мы трое совершали прекрасные охотничьи экспедиции, рискуя наскочить на разъяренного слона или попасть в когти какого-нибудь хищника… Увы, Донгбе тоже мертв, и мне одному приходится оплакивать несчастного брата!..

Оба снова замолчали, и опять первым заговорил Моран.

– Не кажется ли вам странным, что жюжюрусы никак не проявили себя до нашего отбытия с плантации? – спросил он. – Да и теперь никто не замечал, чтобы они бродили вокруг наших стоянок. Отъезд экспедиции в район водопадов наделал немало шума, и логически жюжюрусы должны были пустить в ход всё, чтобы напугать людей, заставить их разбежаться.

– Жюжюрусам известно, что они раскрыты, так что вряд ли есть смысл заниматься запугиванием черных. Словом, они демаскированы, поэтому-то и не пытаются сделать что-либо против нас. Но бамбара явно предупреждены о нашем приближении и, конечно, уже создали небольшой комитет по встрече…

– А вы не боитесь, что наша небольшая группа будет разбита бамбара? Наскодько я понимаю, они довольно многочисленны…

– Я все это знаю, господин Моран. Но бамбара вооружены только луками, стрелами, дротиками и копьями– Если они нападут на нас или откажутся подчиняться, огонь наших карабинов быстро приведет их в чувство-

– Пусть небо услышит ваши молитвы! – воскликнул Моран.

Однако в глубине души он не разделял уверенности своего компаньона. Давно ушла в прошлое эпоха, когда при звуке выстрелов разбегались целые племена чернокожих, считавших своих поработителей полубогами…

Этой ночью Моран заснул, едва забравшись в палатку. Несмотря на свою хорошую физическую форму, он чувствовал усталость от палящего солнца, не слишком удобной пироги, где часами нужно сидеть, свернувшись и подняв колени, как мумия инков в Перу.

Когда он проснулся, было. ужо довольно светло, небо в щели плохо закрытого входа казалось серым.

Плохо закрытая палатка! Еще не прогнав остатки сна, Боб вспомнил, что; вчера, прежде чем лечь спать, он тщательно закрылся, чтобы не дать проникнуть внутрь мошкаре и всяким другим букашкам. Он помнил, что ночью не поднимался, и знал, что никогда не был лунатиком. Так что, по всем законам, палатка должна была остаться крепко закрытой… Но тем не менее…

Еще до конца не разобравшись в ситуации, Моран чуть-чуть повернул голову, глядя из– под опущенных ресниц. И тут он увидел руку • Она лежала на рукоятке его пистолета, который в кобуре висел в изголовье походной постели, и потихоньку пыталась его вытащить.

Боб, резко извернувшись, сильно ударил по кисти. Раздался крик боли, пистолет упал, и Моран тут же его схватил.

Одновременно он увидел похитителя и в первую минуту подумал, что это Питер Ван Хорн, но тут же понял, что ошибся. У незнакомца была длинная светлая борода, а волосы в беспорядке падали на плечи. Одежда была в лохмотьях.

– Это еще что такое?

Жесткий кулак ударил Морана в челюсть и отбросил назад. Одновременно кровать перевернулась и накрыла его. Когда Боб освободился и выскочил наружу, там никого не было.

И вообще весь лагерь еще спал, в том числе и одинокий часовой с карабином у костра.

– Итак, – прошептал Моран, – мой незнакомец скрылся…

Он снова забрался в палатку и спросил себя, почему он не поднял тревогу. Поставив кровать, Боб сел и долго тер глаза.

– Могу поклясться, что это был Ван Хорн, – пробормотал он опять. – Ван Хорн, но только небритый, лохматый и одетый вроде клошара из-под мостов Сены. Нет, решительно это не мог быть Питер Ван Хорн… Тем не менее…

Вдруг он вздрогнул, словно испугавшись своей мысли.

– Нет, это невозможно! Невозможно!

Целую минуту он, наморщив лоб, смотрел отрешенным взглядом, потом повторил:

– Нет, это невозможно! Невозможно!

Потом он стремительно вскочил,

– Может, это и не мое дело, но я должен быть уверен.

Он быстро оделся, затянул пояс и вышел наружу.