Институт компенсации морального вреда в российском гражданском праве - Андрей Воробьев

Закон РСФСР «Об охране окружающей природной среды» от 19 декабря 1991 г. (введен в действие с 3 марта 1992 г.)[73] предусматривал нормы о возмещении вреда, причиненного здоровью граждан неблагоприятным воздействием окружающей природной среды. В частности, в ст. 89 устанавливалось, что «вред, причиненный здоровью граждан в результате неблагоприятного воздействия окружающей природной среды, вызванного деятельностью предприятий, учреждений, организаций или отдельных граждан, подлежит возмещению в полном объеме».

Особо следует отметить попытки установления законодательных критериев определения размера компенсации за причиненный моральный вред. Так, в п. 2 ст. 89 названного Закона предусматривалось, что «при определении величины вреда здоровью граждан учитываются: степень утраты трудоспособности потерпевшего… иные расходы, в том числе упущенные профессиональные возможности… а также потери, связанные с моральными травмами, невозможностью иметь детей или риском рождения детей с врожденной патологией».

Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» от 7 февраля 1992 г. (введен в действие с 7 апреля 1992 г.)[74] закрепил институт компенсации морального вреда, причиненного потребителю вследствие нарушения прав потребителя. В ст. 13 (ст. 15 того же Закона, действующей с 16 января 1996 г.) устанавливалось, что «моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения… прав потребителя… подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда». При этом в Законе подчеркивалось, что компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

В Законе Российской Федерации «О статусе военнослужащих» от 22 января 1993 г. (введен в действие с 1 января 1993 г.)[75] было закреплено, что «государство гарантирует военнослужащим возмещение морального и материального ущерба, причиненного противоправными действиями должностных лиц… а также других лиц в результате: незаконного привлечения к уголовной или иной ответственности; незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу; незаконного осуждения; незаконного снижения в должности или воинском звании; несоблюдения условий контракта; незаконного лишения прав и льгот» (п. 5 ст. 18 «Страховые гарантии военнослужащим. Право на возмещение ущерба»).

Большое значение для юридической практики приобрели Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, принятые 24 декабря 1992 г.[76] (утв. постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 24 декабря 1992 г. № 4214-1). В ст. 25 Правил закреплялась обязанность работодателя возместить потерпевшему моральный вред. В ст. 30 устанавливалась обязанность работодателя возместить семье, потерявшей кормильца, моральный вред.

Системный анализ этих источников права показывает, что нормы института возмещения морального вреда оказались разбросаны по актам самой различной отраслевой принадлежности. Причем далеко не все из них соответствовали общим нормам ГК.

Вместе с тем проведенный анализ материалов правоприменительной практики показал, что требования о возмещении морального вреда стали активно заявляться гражданами с начала 90-х гг. В 1991–1994 гг. было несколько характерных судебных прецедентов. Так, в 1991 г. гражданин Р. В. Котык обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с требованием признать не соответствующим Конституции России обыкновение правоприменительной практики, в соответствии с которым решением Ленинградского районного народного суда г. Москвы от 14 января 1991 г. ему было отказано в возмещении морального вреда, причиненного действиями государственных органов и должностных лиц в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Конституционный Суд отметил, что ни ч. 3 ст. 56 Конституции РСФСР (в редакции от 12 апреля 1978 г.), предусматривавшая право граждан на возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей, ни Положение «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда», утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г., не дают оснований для расширительного толкования понятия «право граждан на возмещение ущерба».

По мнению судей Конституционного Суда России, обыкновение правоприменительной практики, которое нашло свое отражение в судебных постановлениях, упомянутых в жалобе Р. В. Котыка, сложилось при отсутствии в законодательстве норм о возмещении государством морального вреда. В настоящий момент оно не может иметь места. Дело в том, что 21 апреля 1992 г. Конституция России была дополнена ст. 67-2, согласно которой каждый гражданин имеет право на возмещение государством всякого вреда, т. е. не только материального, но и морального[77]. Кроме того, согласно п. 1 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. «О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы», на территории Российской Федерации применялись Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятые 31 мая 1991 г., в частности ст. 131 «Возмещение морального вреда» – как не противоречащая Конституции и иным законодательным актам Российской Федерации[78].

В 1992 г. появляются и первые результаты обобщения судебной практики по делам о защите личных неимущественных благ, рассмотренным с учетом новых взглядов на институт возмещения морального вреда.

18 августа 1992 г. принято постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от № 11 «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций»[79]. В этом постановлении Верховный Суд обратил внимание на то, что «право граждан на защиту чести, достоинства, деловой репутации является их конституционным правом, а деловая репутация юридических лиц – одним из условий их успешной деятельности. Это обязывает суды при рассмотрении споров о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц глубоко анализировать все обстоятельства каждого дела данной категории» (п. 1 постановления).

Верховный Суд разъяснил, что в силу п. 5, 7 ст. 152 ГК гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию, а также юридическое лицо, в отношении которого распространены сведения, порочащие его деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением. Компенсация морального вреда виновным должностным лицом или гражданином либо средством массовой информации определяется судом при вынесении решения в денежном выражении. При определении размера такой компенсации суд принимает во внимание обстоятельства, указанные в ч. 2 ст. 151 первой части ГК. Здесь следует предварительно заметить, что данное разъяснение имело и негативные последствия для практики, так как впервые и в противоречии с действовавшими в то время федеральными законами допускало возможность заявления требований о компенсации морального вреда в пользу юридических лиц[80].

Если не соответствующие действительности порочащие сведения были распространены в средствах массовой информации, – отмечалось в постановлении, – суд, определяя размер компенсации морального вреда, вправе также учесть характер и содержание публикации, степень распространения недостоверных сведений и другие заслуживающие внимания обстоятельства.

Кроме того, Верховный Суд разъяснил, что моральный вред, хотя и определяется судом в конкретной денежной сумме, признается законом вредом неимущественным. Следовательно, государственная пошлина должна взиматься на основании подп. «д» п. 1 ст. 3 Закона Российской Федерации «О государственной пошлине», а не в процентном отношении к сумме, определенной судом в качестве возмещения понесенного истцом морального вреда. Требование о возмещении морального вреда может быть заявлено и самостоятельно, если, например, редакция средства массовой информации добровольно опубликовала опровержение, удовлетворяющее истца.

Позднее в названное постановление был внесен ряд изменений, и оно утратило силу лишь в связи с принятием нового постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юридических лиц» № 3 от 24 февраля 2005 г.[81]