Противостояние - Владимир Познер

В. ПОЗНЕР: Но победы вы имеете в виду военные?

А. ПРОХАНОВ: Победы моральные, военные, политические, даже карнавалы шутовские.

В. ПОЗНЕР: А вы считаете, что глава государства — это вождь? Для меня он никакой не вождь — это избранный человек.

А. ПРОХАНОВ: Это в период политических карнавалов. А в период катастроф, конечно, он вождь. Более того, не просто вождь. Если это будут глобальные катастрофы, связанные с истреблением народа, то он духовный лидер. Я сейчас вернулся из Южной Осетии. Кокойты — это не президент, это вождь, лидер, духовный лидер, спасший свой народ от тотального истребления. Поэтому я вам говорю, что Сталин как часть сталинизма, вершинная, гордая часть, его основатель, выиграл эту страшную войну. Теперь он, конечно, виноват — первые потери, огромные потери. А где ваша европейская Франция? Она сдрейфила, поджала хвост.

В. ПОЗНЕР: Я никак не могу гордиться Францией. Она мало того что капитулировала без сопротивления, еще и повела себя, если не считать де Голля, не лучшим образом. Я же не защитник Франции в этом смысле, я пытаюсь понять ваше отношение к Сталину, который для меня является преступником, вообще-то говоря.

А. ПРОХАНОВ: А для меня — кумиром… Этот внезапный удар Гитлера за две недели уничтожил Францию, сбросил англичан в Ла-Манш. Этот страшный первый удар по России обернулся огромными потерями для Советской армии, отступлением, которые потом были преодолены. Но они не были преодолены Францией, понимаете?.. Если фашисты сумели одним мановением руки уничтожить шесть миллионов евреев, мановением руки — шесть миллионов! А советские люди в этой страшной войне потеряли двадцать семь миллионов, причем и мирных, и военных. Вы понимаете, какой силы было это зло фашистское?

В. ПОЗНЕР: А вы знаете, сколько потеряли немцы на войне — в цифрах?

А. ПРОХАНОВ: Немцы потеряли историческое будущее на этой войне.

В. ПОЗНЕР: Нет, сколько народу они потеряли? Семь миллионов. Семь — и двадцать семь!.. Ладно, скажите мне еще вот что: вы не сторонник выборов?

А. ПРОХАНОВ: Нет, я не сторонник выборов.

В. ПОЗНЕР: А как определить руководителя страны?

А. ПРОХАНОВ: Я не знаю. Не знаю, как определить руководителя страны, но выборы — это профанация. По крайней мере те, в которых я участвовал — как в советское время, так и сегодня.

В. ПОЗНЕР: Они вообще профанация — в мире? Как способ выражения народной воли не годятся?

А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что в нынешнем мире уже давно профанированы все либеральные ценности, демократические. Все демократические институты, по существу, являются камуфляжем. Это маска на новой реальности — уродливой, страшной, чудовищной. Я думаю, что неофашизм — на пороге мира. Поэтому я против выборов. И все технологии выборов, которые я знаю — наши в основном, а не их, — мне отвратительны.

В. ПОЗНЕР: Еще ваши слова: «Мир вступил в пору, когда либерализм будет формироваться в сильную руку. В диктатуру либерализма. Она, эта рука в железной перчатке, будет смахивать с лица земли целые народы, целые континенты, целые нерентабельные человечества». Как это понимать?

А. ПРОХАНОВ: Дискуссия, которая вышла из кулуаров и развернута в обществе, говорит о том, что человечество перенаселило Землю, причем не героями, не творцами, а народами-паразитами. Скажем, Африка. Зачем такое количество людей? Они только едят и требуют себе помощи, непрерывных траншей. Концепция золотого миллиарда утверждает, что надо бы сбрасывать эти континенты. Поэтому либерализм, который сейчас потерпел сокрушительную катастрофу в новом экономическом кризисе, ищет новых форм существования в мире. И эти формы — насилие.

В. ПОЗНЕР: Если опустить все эти слова и говорить коротко — вы сторонник того, чтобы так называемые народы-паразиты, в данном случае народы Африки, просто…?

А. ПРОХАНОВ: Вы меня неверно поняли. Так хотят системы и структуры, которая сейчас уничтожают афганский и иракский народы. И это есть либерализм. Либеральный фашизм. А моя точка зрения такова: эти народы, которые сейчас считаются паразитами, при изменении общей ситуации в мире — экономической, моральной и религиозной — могут стать народами-творцами. Потому что каждый отдельно взятый человек производит больше, чем способен потребить. Так что схватка между Гитлером и Сталиным еще впереди. Схватка между фашизмом и социализмом — впереди. И я надеюсь дожить до начала этой открытой схватки. И вы знаете, чью сторону я приму? Конечно же, Иосифа Виссарионовича, а не Адольфа. Кстати, Адольф-то может быть кем угодно. Он может быть русским, арабом, евреем. Это не обязательно будет немец.

В. ПОЗНЕР: А в чем принципиальная разница между будущими Адольфом и Сталиным?

А. ПРОХАНОВ: В том, что новый Адольф, как и старый, пытается выстроить человечество в иерархическом смысле: наверху пирамиды — бриллиант этих сверхлюдей, а внизу — корчащиеся народы, умирающие, мерзкие. Ну и по мере возгонки там более совершенные народы. А новый генералиссимус будет выстраивать народы в гармонии, в справедливости, в синтезе — в имперском синтезе. Так, как это делали все великие имперцы.

В. ПОЗНЕР: Хорошо. Я надеюсь, все, что вы говорили, было сказано абсолютно серьезно. Потому что тогда это интересно… Теперь я, с вашего позволения, передам слово Марселю Прусту, у которого к вам есть десять вопросов. Постарайтесь на них отвечать коротко. Первый: чего вы больше всего боитесь?

А. ПРОХАНОВ: Больше всего я боюсь, что моя вера в бессмертие окажется ложной, что бессмертия не существует.

В. ПОЗНЕР: Какую черту вы более всего не любите в себе?

А. ПРОХАНОВ: Размышление над темой, о которой я сказал вначале. В его недрах я пытаюсь увильнуть от страшного суда.

В. ПОЗНЕР: Какую черту вы более всего не любите в других?

А. ПРОХАНОВ: Предательство.

В. ПОЗНЕР: Кого из ныне живущих вы более всего уважаете? Есть ли такой человек?

А. ПРОХАНОВ: Вы, наверное, ждете, что я скажу «Макашов»… Из ныне живущих больше всего на сегодняшний день я уважаю моих детей.

В. ПОЗНЕР: А менее всего уважаете из ныне живущих? Есть такие?

А. ПРОХАНОВ: Конечно. Один из них уже не живет, а другой все еще жив. Горбачев для меня является синонимом мирового зла. А Ельцин — просто Люцифер.

В. ПОЗНЕР: Какое качество вы более всего цените в мужчине?

А. ПРОХАНОВ: Преданность и бесстрашие.

В. ПОЗНЕР: А в женщине?

А. ПРОХАНОВ: Красоту.

В. ПОЗНЕР: Когда и где вы были более всего счастливы?

А. ПРОХАНОВ: Счастливее всего был в момент, когда у меня родился третий ребенок, третий сын. Когда я жил с ними на даче, кругом цвел жасмин, и в комнате дачной с такими трепещущими занавесками у голубого потолка летала бунинская бабочка.

В. ПОЗНЕР: Каким талантом вы хотели бы обладать? Тем, которого у вас нет, очевидно.

А. ПРОХАНОВ: Талантом воскрешать, конечно.

В. ПОЗНЕР: Представ перед богом, что вы ему скажете?

А. ПРОХАНОВ: Я ему скажу: «Господи, Ты послал меня в это странствие, сделал меня Своим разведчиком, направил меня добывать опыт. Я честно выполнил Твое задание, пойдя по революциям, войнам, кавернам, сквернам. И вот я Тебе на ладони принес несколько крупиц этого опыта. Посмотри. Пригодится ли он Тебе? Если пригодится, возьми его — я буду счастлив. Если нет, сдуй его, как Ты это делал все миллионы лет, и я буду самым несчастным из Твоих рабов».

Александр Андреевич Проханов — безусловно один из самых ярких, парадоксальных и интересных собеседников, с которыми мне довелось встречаться.

Во время этого интервью я то и дело вспоминал слова Полония, сказанные им о Гамлете: «Though this be madness, yet there is a method in’t.». «Гамлета» переводили на русский язык не раз, этим занимались как выдающиеся писатели и поэты, так и вполне рядовые, но ни один перевод не может достичь уровня оригинала, особенно если оригинал сам стоит на недосягаемом уровне. Приведенная мной фраза буквально звучит так: «Хоть это безумие, тем не менее, в нем есть метод». А как точнее передать смысл фразы, сохранив красоту, поэтичность и афористичность оригинала? Но я, кажется, отвлекся.