Машина смерти - Антон Орлов

Между прочим, рискует… Они здесь вдвоем, охранной автоматики не видно, а Саймон Клисс, когда был эксцессером, получил кое-какую боевую подготовку. Достаточную, чтобы сделать отбивную из этого самоуверенного красавчика, который подговорил хирурга его изуродовать! Преисподняя вновь показала свой оскал. Саймон видел Эмми в зеркале, у себя за спиной. Он повернулся… и остановился.

Эмми – его работодатель, это во-первых. Надо сначала деньги получить, а потом уже бить работодателя. Во-вторых, те охранники, которые доставили Саймона сюда из косметической клиники, могут находиться в соседних помещениях – вдруг прибегут на шум. Он поступит умно: выполнит работу, заберет свой гонорар и после этого потихоньку устроит Эмми какую-нибудь пакость. Первоклассную такую пакость, в старых добрых традициях «Перископа».

– Одобряю твое благоразумие, – ухмыльнулся Эмми. – Если бы ты на меня бросился, финал был бы плачевный… для тебя. Почему ты недоволен своим новым лицом?

– Меня сделали уродом. Еще и лысым! Меня же теперь за Лиргисо примут – говорят, он, когда новое тело захватит, сразу делает эпиляцию, потому что у этих лярнийских полудурков никакие волосы не растут. Меня за него один раз уже приняли и чуть не удавили – из-за того, что я на плохую память пожаловался. Зачем вы оставили меня без волос? От меня же люди будут шарахаться! А это что – подбородок?.. Это, по-вашему, нос?! Траханные врачи в этой клинике! За такие пластические операции надо судить!

Эмми, выслушивая претензии, довольно жмурился. Потом заметил:

– Зато никто не захочет вселиться в твое тело, вот и блаженствуй. И никаких щупальцев вместо ушей. Кстати, Саймон, о твоем ухе… Ты его как будешь есть, с перцем или под сладким соусом?

– С перцем, – буркнул Саймон. Его уже начинало коробить от этой шутки. – Эммануил, зачем вам это понадобилось? Сами не понимаете, что это глупо?

– В интересах проекта. Ты в тюрьме смотрел телевизор?

– Смотрел.

Саймон стоял спиной к зеркалу и глядел на директора сверху вниз: холеный шалопай, который не нюхал настоящей репортерской работы, не мучился без дозы, не уходил от погонь, не сидел в тюрьме. Баловень преисподней. Он еще радуется, что удачно сострил! Посмотрим, как ты потом будешь радоваться…

– Мультфильмы про Умазайку видел?

– Про что?..

– Про Умазайку. Существо такое, персонаж мультсериала.

– Да что я вам, псих долбаный? – процедил Саймон, засунув сжатые кулаки в карманы куртки. Одежда на нем была новая и модная – выдали еще в тот день, когда Лейла притащила его в офис «Инфории». – Мультики смотрят сопливые дебильные детишки, в перерывах между кражей денег из папиных карманов, онанизмом, выполнением школьных уроков и другим таким же рукоблудием. Я – битый жизнью взрослый человек, зачем это мне? Сразу видно, Эмми, что вы пока еще недалеко ушли от тех детишек! – Он впервые назвал директора уменьшительным именем – пусть знает свое место. – Сколько вам лет, а?

– Двадцать пять. – Эмми не выказал признаков обиды (возможно, наконец-то почувствовал старшинство собеседника) и как ни в чем не бывало продолжил: – Мультфильмы про Умазайку популярны на многих планетах, в том числе на той, где живет героиня твоего репортажа. Нам удалось выяснить, что девочке нравится этот сериал, поэтому в клинике тебе придали сходство с Умазайкой. Так тебе легче будет привлечь ее внимание. Саймон, я много слышал об эксцессерах, но ты меня бессовестно разочаровал! В тебе нет ни капли обаяния. То, чем обладаешь ты, я бы скорее назвал антиобаянием.

– Соображать надо, – покровительственные нотки в голосе Клисса усилились. – Когда я работал в «Перископе», я сидел на мейцане – вот тогда я был обаятельным! Дайте мне хороший стимулятор, и от вашего разочарования останется один дурной запах. Ей-богу, Эмми, настоящей жизни вы и близко не знаете! Откуда же возьмется обаяние на пустом месте?

– Есть и такое, но это превыше твоего понимания. – Эмми презрительно сощурил свои холодные золотисто-желтые глаза. – Стимуляторы будешь принимать под моим контролем, ясно?

«Если я до них доберусь, плевал я на твой контроль», – подумал Саймон, а вслух сказал:

– Ну конечно, Эмми, вы здесь босс. Радужку вам перекрасили в той же клинике, где измордовали меня?

– Я не пользуюсь услугами дешевых клиник. Если тебе не нравится новое лицо, после выполнения работы мы восстановим твою прежнюю внешность, за счет фирмы. Посмотри мультфильмы про Умазайку, это поможет тебе войти в образ. Одного облика мало, ты должен будешь сымитировать стиль Умазайки. Надо, чтобы девочка сразу почувствовала к тебе симпатию. – Он смерил Саймона скептическим взглядом. – Учти, гонорар – только в случае успеха.

«Да будет тебе успех! Если что, из пальца высосу, а голос и видеоряд потом синтезируем – никто не станет проверять на предмет синтеза материалы какого-то паршивенького информ-клуба».

Эту мысль тут же вытеснила другая, тревожная: непохоже, что Эмми нужно всего лишь интервью. Он ведет темную игру, и что он хочет получить – непонятно.

Сейчас он с отсутствующим видом смотрел мимо Саймона, в зеркало. Саймон кашлянул. Эмми взглянул на него.

– Ты сказал, что тебя приняли за Лиргисо и чуть не убили. Как это получилось?

– Когда я ушел от правозащитников и от вашей суки Лейлы, – Клисс мешковато опустился на стул напротив Медо, – я подался в муниципальный дом. Знаете, что такое муниципальные дома?

– Нет.

Ну что ж, он так и думал.

– Эмми, вы живете в уютненькой теплице и никогда из нее носа не высовывали! Муниципальный дом – это коллектор для человеческого дерьма. Там оседают те, кому больше некуда пойти, вонючие плевки нашего якобы процветающего общества. Если бы я не согласился с ними выпить, меня могли прирезать. Все знают, что в муниципальном доме человеческая жизнь гроша не стоит. Они лезли в душу, а я не хотел говорить о себе, толпа ненавидит эксцессеров. Я сказал, что у меня амнезия, и тогда на меня набросились, избили до потери сознания, связали… Меня приняли за эту зеленую мразь в человеческом облике! Потом пришла полиция, и меня отпустили. – Саймон опустошенно вздохнул. – Полицейские ругались насчет массового психоза из-за Лиргисо, а вы сделали меня эпилированным, как этот лярнийский отморозок! Меня же на месте убьют, когда я отсюда выйду!

– Никуда ты отсюда не выйдешь, – холодно возразил Эмми. – Будешь сидеть здесь, наслаждаться своим отражением в зеркале и смотреть мультфильмы. Еще не хватало, чтобы наши конкуренты увидели тебя и присвоили идею.

– И долго я буду здесь сидеть? – Клисс забеспокоился.

– Пока не придет время взять интервью. Ты хотя бы знаешь, кто такой Лиргисо? Я наводил о нем справки. В отличие от тебя, Саймон, я предпочитаю получать точную информацию, а не пользоваться готовым продуктом массового психоза. На Лярне Лиргисо принадлежал к высшей аристократии расы энбоно, это разносторонне образованный интеллектуал, утонченный эстет. Он никогда бы не согласился занять твое место. – Эмми смерил Саймона брезгливым взглядом. – Лиргисо в подобном теле – это нонсенс.

– Озверевшей толпе этого не объяснишь. – Клисс в ответ на его взгляд заносчиво поморщился. – Ладно, не тяну я на ходячий манекен, так мне же лучше. А вы не боитесь, что Лиргисо захватит ваше тело?

– Нет.

Надменная, почти торжествующая усмешка небожителя, которому безразлична возня простых смертных. Похоже, Эммануил Медо убежден в том, что неприятности могут произойти с кем угодно, только не с ним. Что ж, эксцессеру Саймону Клиссу уже приходилось втравливать ребят такого пошиба в неприятности.

– Совсем ничего не боится только дурак, – он все же не удержался от намека на умственные способности своего нанимателя. – Эмми, подумайте, ведь этот склизкий лярнийский мертвец в краденом человеческом теле живет среди людей, бок о бок с нами!

– Почему мертвец?

– Потому что его собственное тело давно сдохло, а сам он жив. Это ведь ненормально! Кстати, он еще и гомик. Говорят, он жил с топ-моделью Вероникой Ло, хотя эта маленькая сучка в своих интервью все отрицает и орет на каждом углу, что она девственница, но мальчиков он тоже трахал. По телику сказали, он сотрудников своей фирмы принуждал к сожительству – ну, когда его разоблачили и был весь этот скандал год назад. Представляете, с виду человек, а на самом деле этакая тошнотворная дохлая нежить в человеческом теле, да еще норовит вашу задницу отыметь…

Эмми уже не сидел на столе, а находился рядом с Саймоном. Клисс успел слабо удивиться, и тут его оторвало от стула, воротник удавкой врезался в горло… Господи, да что же происходит? Эмми рывком подтащил его к зеркалу. Мелькнула карикатурная личина Умазайки, на заднем плане – светлая комната без окон, опрокинутый стул. Зеркало стремительно надвинулось. Удар, противный хруст, обморочная темнота.

Потом Саймон снова ощутил давление на горло. Без сознания он был несколько секунд, не больше… Болела голова. Эмми держал его за шиворот, так что ноги едва касались пола. Перед глазами слегка двоилось, что-то текло по лицу и мешало смотреть. Треснувшее зеркало забрызгано кровью. Лицо отраженного Саймона-Умазайки тоже в крови, а у отраженного Эмми лицо бледное и жесткое.