Когда улетают скрипки - Мария Фомальгаут

– Из него вылился чай… красного цвета. У людей внутри красный чай… красный чай…

Луноделы

– О, дырка под хвостом дьявола, вы что? – мастер смотрит на тощего начальничишку, как на врага народа, – этого? В первый цех? Помогать?

Начальничишка хватается за голову, так и жду, что начнёт рвать волосы:

– А кого? Этот, блин, ногу сломал, тот, блин, руку, этот, блин, голову, а я что? А я что, один за всех, как этот… Дрантаньян? О-охо, загоните вы меня, загоните…

Машет на меня руками:

– В цех его! В цех!

Мастер смотрит на меня, вижу, он так бы и убил на месте. А убьёшь, так кто у тебя вообще работать останется…

– О, заднее копыто Мефистофеля, храни меня Санта Мария… – оборачивается ко мне, вопит, – Люди здесь годами учатся, го-да-ми! Десятками лет! Учатся! Из поколения в поколение! А это! Полмесяца работал! И в первый цех! О, Санта Мария, грация плена…

Молчу. Тоже поминаю Санту Марию. Пусть она разрешит мне хоть одним глазком увидеть первый цех, святую святых. Я тихонечко. Я все по инструкции. Меня хоть в уголке поставить чего-нибудь взбивать или перемешивать. Я постою. Я…

Мастер кивает. Не понимаю, что это значит, идти за ним или катиться ко всем чертям и мефистофелям. Иду за ним. Такой шанс дается раз в жизни, такое нельзя упустить…

Вхожу в сияющую белизну. Мастер набрасывается на меня, куда ты в грязном прёшься, как к себе домой, сто дьяволов тебе в глотку и рога старого сатаны тебе в задницу. На меня напяливают халат, поверх моего, натягиваю перчатки, мастер заматывает мне голову платком, больно рвёт за волосы, терпи, терпи…

– Ну… вот здесь… по инструкции… читать-то умеешь, или окромя комиксов в руках ничего не держал?

Холодеет спина.

Это что-то новенькое.

– Я что… один буду?

– А ты чего хотел? Этот ногу сломал, тот голову, этот еще что… не маленький, чай… полмесяца уже… тут…

Обреченно смотрю на инструкцию.

Налейте в чан 7 500 000 литров свежего молока…

Италия славится своими сыроварнями. Традиции сыроварения в Италии уходят в глубину веков. Именно здесь появляются такие шедевры сыроварного искусства, как Буррата, Грана Падано, Горгондзола, Маскарпоне и Моцарелла, Пармезан и Рикотта Романа. Особо стоит отметить, что кулинары до сих пор не пользуются современными технологиями, отдавая предпочтения приготовлению по старинке, вручную…

…размешиваю молоко в исполинском чане, еще немного, и сам улечу туда…

– Ты сам-то туда не завались, чучелко ты моё! – громовой окрик мастера.

Вздрагиваю. Нет, все-таки есть в нем что-то человеческое, жалеет…

– Упадешь, из-за тебя потом молоко скиснет!

Тихонько киваю, ну-ну. Размешиваю.

Добавьте кисломолочную закваску в пропорции…

Рассчитываю пропорцию. Будь я проклят, если что не так насчитаю…

– Ты давай живее уже, чего копаешься?

Вспыхиваю ядерным взрывом:

– Поспешишь, людей насмешишь, знаете такое?

– Да каких людей, каких людей? – мастер, здоровяк под десять тонн, хватает меня подмышки, тащит к окну, – ты смотри, а? Вишь? Вишь, а?

Смотрю. Хоть убейте, ничего не вижу. Не понимаю.

– Ты на небо смотри! На небо!

Смотрю. На ночное небо, оскаленное звёздами.

– Новолуние…

– Ка-акое к хренам чертовым новолуние? Ты в календаре-то посмотри, исчадье ада и всех мефистофелей!

– Полнолуние…

– Полнолуние по календарю, сто кругов ада ему в глотку! А луна где? Где луна, а?

Кусаю губы. Нет луны. Нет.

– Во-о-от. До полуночи не сделаем, бошки полетят на хрен во все котлы ада!

– А… ч-что… до п-полуночи?

– А то сам не знаешь, тысяча дьяволов тебе в уши! Папа едет! Сам папа!

Еле удерживаюсь, чтобы не спросить – чей. Киваю, думаю, одним папой тут нашествие не ограничится, премьер прикатит, президент, еще кто-нибудь такой, от которого луну не утаишь, увидит, что луны нет, точно бошки полетят во все котлы ада…

Размешиваю.

Добавьте соль и специи…

– Да как ты мешаешь, как мешаешь, у тебя руки из жопы, или откуда? А плесень кто добавлять будет?

– Так потом же плесень…

– Слышь, он мне еще тут умничать будет!

Особо славится городок Реджо-Эмилия, в сыроварнях этого города делают не просто сыры – там каждый месяц изготавливают саму луну на небо. Данная традиция уходит корнями в глубокую древность, еще древние пращуры…

Замираю, чуть не роняю мешалку, которой размешиваю молоко.

Жду, когда эта тварь кинется на меня. Тварь не кидается, тварь выжидает, смотрит, принюхивается, пощёлкивает клювами, перебирает щупами, помаргивает фасеточными глазами.

Только с ума сойти мне не хватало.

Хватаюсь за соломинку, еще надеюсь, может, тут так разыгрывают нашего брата, подсунут к новичку какую-нибудь нехристь, и смотрят, как подскочит…

Конец ознакомительного фрагмента.