Беременна от Братвы (ЛП) - Фокс Мари

Боль взрывается в моей голове, когда его кулак касается моего виска. Мир наклоняется, темные пятна танцуют перед моим зрением. Мои колени подгибаются, борьба вытекает из меня, все становится размытым. Я смутно осознаю, как пол устремляется мне навстречу, звук моего собственного затрудненного дыхания наполняет мои уши.

Последнее, что я вижу, прежде чем все потемнеет, это лицо мужчины, бесстрастное и не тронуто моим страхом. Его голос эхом разносится во тьме, которая охватывает меня, холодный, клинический тон того, кто делал это тысячу раз.

— Возьми ее.

Глава 5 - Иван

Новости приходят, когда я подъезжаю к складу. Голос Максима на другом конце провода спокоен, как всегда, но в нем есть нотка удовлетворения, которая говорит мне все, что мне нужно знать.

— Все готово, — просто говорит он. — Мы ее поймали.

Я позволяю себе ухмыльнуться, чувствуя, как в груди разливается волнение победы. Наконец, первый шаг в нашем плане выполнен. София Престон в наших руках, а вместе с ней и рычаг, который нам нужен, чтобы поставить ее отца на колени.

Я глушу двигатель и выхожу из машины, холодный ночной воздух кусает кожу. Впереди маячит склад, снаружи неприметное здание, но внутри его стен все, что угодно, но не оно. Это место видело бесчисленное количество сделок, бесчисленное количество обменов властью. Сегодня это сцена начала конца для Престонов.

Пока я иду ко входу, мой разум уже прорабатывает следующие шаги. Империя Кейса Престона огромна, но у каждой империи есть свои слабости. Сегодня я держу его самое драгоценное.

Металлическая дверь скрипит, когда я толкаю ее, знакомый запах масла и холодной стали наполняет мои легкие. Я спускаюсь по лестнице в подвал, каждый шаг эхом разносится в тишине. Воздух становится холоднее, когда я спускаюсь, единственным звуком становится слабое гудение электричества.

Я встречаю Максима внизу лестницы. Он ждет меня, выражение его лица нечитаемо, но в его глазах есть искра, которая говорит мне, что он доволен собой. Он знает важность того, что мы только что сделали, вес приза, которым мы теперь обладаем.

— Все прошло гладко? — спрашиваю я, мой голос тихий, но слышен в ограниченном пространстве.

Максим кивает. — Она немного сопротивлялась, но ничего, с чем мы не смогли бы справиться. Она крепче, чем кажется.

Я ухмыляюсь, оценивая иронию. — Хорошо. Жесткость - это семейное качество, но здесь ей это не поможет.

Он указывает на дверь в конце коридора. — Она там. Под охраной, как вы и просили.

Я удовлетворенно киваю. — Тогда давайте посмотрим на нашего гостя.

Вместе мы идем к двери, звук наших шагов отражается от бетонных стен. Двое моих людей стоят по стойке смирно снаружи комнаты, их лица бесстрастны, но они выпрямляются, когда я приближаюсь.

Я толкаю дверь, и первое, что бросается мне в глаза, это ее вид. София Престон, золотой ребенок, драгоценная дочь Кейса, теперь сидит в холодной, тускло освещенной камере. Она прислонилась к стене, ее руки связаны спереди, свет сверху отбрасывает тени на ее бледное лицо. Ее волосы растрепаны, а на виске — едва заметный синяк, где ее, должно быть, ударил Максим.

Когда я вхожу внутрь, что-то не так. Она без сознания, ее тело безвольно прилегает к неумолимому бетонному полу. Я останавливаюсь, прищуриваюсь, разглядывая ее внешность. Она мне знакома, она соответствует образу, который я изучал бесчисленное количество раз, но... что-то в ней отличается.

Я достаю из кармана фотографию, которую ношу с собой с тех пор, как мы впервые решили сделать свой ход. На ней София Престон стоит уверенно, ее светлые волосы ниспадают на плечи, на талии видна маленькая татуировка в виде розы. В ней есть яркость, уверенность в себе, которых не хватает женщине, лежащей на полу передо мной.

Возможно, это просто потому, что она все еще без сознания, но…

Я держу фотографию рядом с ней, сравнивая их. Сходство неоспоримо, те же тонкие черты, те же золотистые волосы, но есть едва уловимое различие в ее лице, небольшое несоответствие, которое я не могу точно определить.

— Максим, — говорю я тихим голосом, не отрывая глаз от женщины. — Ты уверен, что это она?

Максим делает шаг вперед, его взгляд скользит между фотографией и женщиной на земле. — Это она, Иван. У нее в сумке было нужное удостоверение личности, вместе с вещами. Сомнений нет.

Я медленно киваю, хотя беспокойство в моем животе не рассеивается полностью. — Она выглядит иначе, — бормочу я, больше себе, чем ему. — Что-то не так.

Максим пожимает плечами, не обращая внимания. — Может быть, это из-за освещения, а может, из-за того, что ее вырубили. Она будет больше похожа на себя, когда проснется.

Я снова изучаю ее лицо, но чувство, что что-то не так, не покидает меня. Может, это просто контекст, видеть ее такой, лишенной уверенности и силы, которые она обычно излучает. Или, может быть, это что-то другое, что я не могу точно определить.

Я медленно выдохнул, убирая фотографию обратно в карман. — Присматривай за ней. Когда она проснется, я хочу знать об этом немедленно.

Максим кивает, на его губах играет довольная ухмылка. — Не волнуйся. Она никуда не денется.

Я наблюдаю, как женщина на холодном бетонном полу начинает шевелиться. Ее веки трепещут, слабый стон срывается с ее губ, когда она начинает приходить в сознание. Я делаю шаг назад, давая ей пространство, пока она медленно просыпается, ее движения сначала вялые, но становятся более целенаправленными по мере возвращения сознания.

София моргает несколько раз, ее зрение проясняется. Она садится, морщась, когда касается синяка на виске. Ее глаза, темно-зеленые, сканируют комнату, вбирая в себя ее окружение, холодные стены, мужчин, стоящих на страже, и, наконец, останавливаются на мне.

Страх мелькает на ее лице, но быстро сменяется стальной решимостью. Она стоит, хотя и неустойчиво, прижимаясь спиной к стене, словно готовясь к бою. Несмотря на страх в ее глазах, в них есть что-то еще, что-то стойкое, непреклонное. Этот взгляд не совсем соответствует моему образу Софии Престон, защищенной дочери Кейса.

— Чего ты от меня хочешь? — требует она, ее голос слегка дрожит, хотя она пытается звучать решительно. Я вижу, что она пытается сохранить самообладание, но в ее позе чувствуется напряжение, которое говорит мне, что она знает, что у нее большие проблемы.

Я не отвечаю сразу. Вместо этого я делаю шаг вперед, внимательно наблюдая за ней, изучая, как мерцают ее глаза опасением. — Ты ведь не София, да? — говорю я тихим, почти обвиняющим голосом.

Ее лицо бледнеет, краска отливает от ее щек, когда правда моих слов доходит до нее. Она не отвечает, ее губы сжимаются в тонкую линию, когда она скрещивает руки на груди, защищая ее. Последовавшая тишина говорит сама за себя, больше, чем любое отрицание, которое она могла бы предложить.

Растерянность Максима ощутима. Он делает шаг вперед, переводя взгляд с нашей пленницы на меня. — Что ты имеешь в виду? Как это возможно? Мы нашли ее удостоверение личности, ее вещи. Это должна быть она.

Я снова достаю фотографию Софии и подношу ее к ней. — У Софии Престон карие глаза, — говорю я холодным и точным тоном, указывая на изображение. — У этой женщины зеленые глаза.

Максим смотрит на нее, нахмурившись, когда он наконец замечает разницу. Она едва заметна, но неоспорима. — Черт, — бормочет он себе под нос, и его озаряет осознание. — Тогда кто же она, черт возьми?

Я не отвечаю ему. Вместо этого я снова обращаю внимание на женщину, мои глаза сужаются, когда я обдумываю свой следующий шаг. Мне нужно быть уверенным. — Сними рубашку, — командую я, мой голос не оставляет места для спора.

Ее реакция мгновенна, ее глаза расширяются от шока, и она инстинктивно крепче обхватывает себя руками, отказываясь подчиняться. — Я этого не сделаю, — говорит она, ее голос дрожит от смеси страха и неповиновения.

Я ожидал сопротивления, но это неважно. Мне нужно подтвердить свои подозрения, и есть один безошибочный способ сделать это. Я бросаю взгляд на людей в комнате, на охранников, которые стояли рядом, готовые вмешаться, если понадобится. Это не их задача.