Уголовных дел мастер - Владимир Колычев

Убийцу Фосина так и не нашли, дело безнадежно зависло, а через пару недель сняли и охрану. Ворсину, как и раньше, пришлось добираться на работу на троллейбусе, что позволило ему лишний раз убедиться, что люди к хорошему привыкают куда быстрее, нежели к плохому. Изольда Леонидовна, направившая в квартиру Фосиных убийцу, через месяц скоропостижно скончалась. Люди во дворе шептались, что старушку замучила совесть. Елена Константиновна, похоронив мужа, свою двухкомнатную квартиру продала. По настоянию Антонины Ворсин записался на прием к прокурору Киева, попросил походатайствовать о перемене места жительства. Как ни странно, через неделю его просьбу удовлетворили. Когда они переехали в девятиэтажку, Антонина первой предложила не говорить соседям, где и кем он работает.

– Так будет лучше и для них, и для нас, – резонно заметила она. – А будут спрашивать, говори, что трудишься юрисконсультом в коммерческой фирме.

С той поры в присутствии посторонних Антонина предпочитала не говорить о профессии мужа. Правда, через несколько лет выяснилось, что киллер все-таки не ошибся, отправил на тот свет того, кого ему заказали, а Изольда Леонидовна, судя по всему, прекрасно расслышала вопрос и направила гостя по нужному адресу.

Расследуя дело об убийстве столичного авторитета по кличке Рэмбо, милиция арестовала некоего Ристальщикова. Этот ничем не примечательный двадцатипятилетний паренек, хилый и узкоплечий, оказался настоящим профи. Признался в убийствах по заказу пяти человек, в том числе и Фосина. Как установило следствие, Фосин занимал должность гендиректора небольшой кондитерской фирмы, занял сто тысяч долларов у некоего Авербаха и отказался возвращать долг. Такая наглость стоила ему жизни, заимодавец заплатил Ристальщикову за ликвидацию должника пять тысяч долларов.

Унаследовав сладкий бизнес, Елена Константиновна оказалась благоразумнее покойного мужа. Когда Авербах потребовал от нее, учитывая нанесенный моральный ущерб, не сто, а двести тысяч долларов, безропотно подчинилась, хотя ей пришлось продать злосчастную квартиру и почти достроенный загородный дом. Авербах по достоинству оценил благоразумие вдовы и вскоре на ней женился. Объединив капиталы, парочка создала ОАО «Карма», за пять лет супруги подгребли под себя четверть конфетного рынка Украины. Фирма все еще раскручивалась, когда разразилась гроза – Авербаха задержали по подозрению в организации заказного убийства гражданина Фосина. Через семьдесят два часа ему удалось выйти на свободу. Понимая, что гулять на воле осталось недолго, он оформил дарственную на супругу, завещав ей все движимое и недвижимое имущество.

Когда прокурор подписал постановление на арест Авербаха, тот уже был таким же нищим, как и большинство граждан Украины. Став единственной хозяйкой «Кармы», Елена Константиновна после второго ареста мужа незамедлительно с ним развелась, за несколько дней ликвидировала бизнес, продав фирму за полцены. Авербах, вероятно, надеялся, что супруга сделает все возможное, дабы поскорее вызволить его на свободу или хотя бы скостить срок до минимума, но жестоко ошибся. Елена Константиновна еще до начала суда укатила на ПМЖ в Германию, забыв попрощаться с бывшим мужем. Авербаху дали двенадцать лет, а Ристальщикова приговорили к пожизненному заключению. Когда Ворсину поведали эту историю, он долго раздумывал, рассказывать ли об этом Антонине, потом решил, что будет лучше, если она так и останется в неведении.

Подозревать Антонину в том, что она копалась в его файлах, глупо, жена панически боялась компьютера и принципиально не хотела его осваивать. Сколько ни пытался Ворсин втолковать ей, что между компьютером и телевизором принципиальной разницы нет, Антонина только иронически улыбалась и презрительно поджимала губы. Она считала, что вреда от компьютера гораздо больше, чем пользы.

– Во-первых, зрение со страшной силой портится, – утверждала она. – Посмотри на себя: за два последних года ты полдиоптрии потерял. Во-вторых, компьютер до такой степени развращает человека, что он без этого электронного костыля и шагу ступить не может. Я уж не говорю о компьютерных играх – это погибель для молодежи. Психиатр, с которым я часто общаюсь по службе, прямо таки места себе не находил, когда мы беседовали. К нему мамаша примерно нашего с тобой возраста привела своего балбеса. Осмотрел он парня, никаких аномалий, только щитовидка слегка увеличена, но после Чернобыля такое наблюдается практически у всех киевских детей. Единственная странность – больно неразговорчив, слова не вытащишь. Видит – женщина едва сдерживается, чтобы не разрыдаться. Стал утешать, дескать, повода для беспокойства нет, здоровье у парня по нынешним временам отменное. Она и рассказала кошмарную историю.

Богдан учился в институте, а по вечерам составлял компьютерные программы для фирмы. Иногда звонил и предупреждал родителей, что переночует на работе. Утром, как правило, приезжал домой, завтракал и отправлялся в институт. Примерно полгода назад пропал на два дня. Вернувшись, сделал вид, будто ничего не произошло. После этого случая Богдан все чаще являлся домой под утро, а на вопрос, где был, обычно отвечал: «На работе». Но, позвонив директору фирмы, его отец, Олег Константинович, узнал, что сына уволили за прогулы.

Когда парень в очередной раз не явился домой, Олег Константинович позвонил в институт, где ему сказали, что студент неделю не посещает занятия. Спустя трое суток после исчезновения сына родители написали заявление в милицию. Олег Константинович обзвонил все морги и больницы, но безрезультатно. И тут ему на глаза попалась заметка в газете, где речь шла о пареньке, который, «присев» на компьютерные игры, украл дома сто гривен и двое суток путешествовал по компьютерным клубам. Он вспомнил, что Богдан в последнее время по выходным дневал и ночевал у компьютера, играя в какую-то стрелялку. В Киеве сотни компьютерных клубов и интернет-кафе. Поиски Богдана могли затянуться надолго, если бы не помог случай. Поздно вечером позвонил парень, приняв Олега Константиновича за Богдана, спросил: «Ты все еще в „Бухте“ торчишь?».

Олег Константинович нашел в блокноте сына несколько телефонных номеров и наудачу стал названивать. Один из знакомых Богдана сказал, что «Бухта» – это круглосуточный компьютерный клуб, назвал его адрес. Через полчаса он с женой прибыл туда. Богдан сидел за компьютером. Посмотрел на родителей, как на пустое место, но, похоже, узнал. Взяв за руку, отец повел его за собой, как бычка на привязи. Он превратился в покорное и безвольное существо. Олегу Константиновичу удалось выяснить, что Богдан около года назад всерьез увлекся компьютерными играми, даже в составе команды участвовал в нескольких международных турнирах. Богдан просидел целый месяц под домашним арестом, а затем отец определил его в строительную бригаду. Он копает траншеи и потихоньку приходит в себя.

Сергей Антонович не удивился.

– История развивается по спирали: если раньше дети много читали, теперь их трудно оторвать от монитора, – убеждал жену Ворсин. – И ничего страшного в этом нет, во всем нужно руководствоваться здравым смыслом. Яд в малых дозах – эффективное лекарство, ты это знаешь не хуже меня. Я как-то на одном из сайтов прочел интервью с бывшим старшим оперуполномоченным питерского уголовного розыска. Сегодня он считается одним из лучших в России журналистов, пишущих о компьютерных играх. Когда этот мент сутками пропадал на работе и с риском для жизни искоренял преступность, то получал гроши. Однажды он купил популярную компьютерную игру, пару раз прогнал ее на компьютере, написал статью для московского журнала. Гонорар, который получил опер, превысил его месячную зарплату. После этого он уволился со службы, подался в обозреватели компьютерных игр. И в гробу теперь видал всю организованную и неорганизованную преступность!

– А кто тебе мешает заняться тем же самым?

– Если все сотрудники правоохранительных органов статьи кропать начнут, кто же бандитов ловить будет? – пожал плечами Ворсин.

– А ты не задумывался, что за служение злу всегда много платят?

– Что ты имеешь в виду?

– Вот я медик, получаю копейки, хотя более благородной профессии, на мой взгляд, в мире не существует. Учителя тоже с хлеба на воду перебиваются, а ведь от них будущее страны зависит. Ты работаешь следователем, избавляешь общество от всякой нечисти, а зарплата у тебя такая же никудышная, как и у меня.

– Можно подумать, что среди врачей коновалов мало, – заметил Ворсин, сообразив, куда гнет жена: с тех пор, как она ударилась в религию, везде подозревала происки дьявола.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – обиделась Антонина. – Не надо передергивать. Речь идет о профессии, а не об отдельных ее представителях. Если бы все медики были, как ты выражаешься, коновалами, тебя бы давно на этом свете не было. Вспомни хотя бы Крым, где тебе череп проломили.