Сочинения - Борис Поплавский

Звёздный яд

Иде Григорьевне Карской

В гробовом таинственном театреНеземные на столах лежали.Их лечил профессор МориатриОт желанья жить и от печали.

В классе был один самоубийца.Он любил с ним говорить о розах,А другой боящийся разбитьсяУглублялся с ним в свои неврозы.

А Ник Картер утром приходил.Он смотрел сквозь лупу в очи мертвыхРазмышлял: Профессор здесь вредил.Он разведал адрес самых гордых.

Каждой ночью в бездну прилетая,С золотой звездой в кармане фракаЗдесь смеясь, грустя и сострадаяОн поил их звездным ядом мрака.

Синие смотрели в океаны,Черные на башне звали ночь.Белые спускались за туманы,Алые в зарю летели прочь.

А Ник Картер под дождем рыдал:Ведь не усмотрел, а как старался,Но профессор вдруг покинул даль,И к нему со скрипкою подкрался.

Бедный сыщик тихо вытер слезы.Прямо в сердце револьвер приставил.И случилась с ним метаморфозаАнгелом он этот лик оставил.

Саломея I

Тихо ангел гасил фонари.Вот еще один там погас.Синий, белый в лучах зариПроскакал надо мной Пегас.

Странный призрак в бледном огнеОтдалился он и исчез.Кто-то страшно крикнул в окнеПри паденье последних звезд.

Город спал на больших якоряхНа канале, что пуст и мал.Далеко в рассветных моряхУтонувший кораблик спал.

Это детство мое отошлоВ океан голубой без предела.Свесив ноги в черном трикоСмерть махала на мачте белой.

На корме был прекрасный флагБледно-алый с звездой золотойНо высоко почти в облакахСмерть лежала черной фатой.

Саломея! Бушует рок,Развевает флаги судьба.У твоих остроносых ногУмирает в песке звезда.

Голубой и смешной матросОтравился вином из роз,А высокий его пароходМимо мола ушел в поход.

Он напрасно бежит по земле,Все пытаясь кричать, свистеть.Смерть играет в саду на трубе,Звон сиреней несется с аллей.

Пожалей, его пожалей!Помоги ему умереть.

Саломея II

Розовеет осенний лес.На холмах, я плачу, я жду,Саломея, Тебе с небесПосылает детство звезду.

Ты живешь на лесистой горе,Где над замком флаги грустят,Дремлют карлы в высокой травеНад стенами стрижи свистят.

Дальний берег окутан мглою,Душный вечер горит, горит.Там, где море слилось с рекою,Уж маяк неземной царит.

Голубой и смешной матросНагружает свой пароходМиллионами белых роз,И уходит с зарей в поход.

Саломея! Слышишь, трубитПароход у земных маяков?Нынче ночью в бурю судьбыОн уходит без моряков.

Будет детство свое искать,Никогда его не найдет.В океане, где спит тоска,Разобьется о вечный лед.

Буря рока шумит в сиренях.Голос с моря: «Я жду, я жду!»Саломея на зов сиреныВознесла над землей звезду.

На огромной башне железной,Вся в раздумье, смотрит в туман;Брось ее в голубую бездну,Отпусти корабль в океан.

Безвозвратно плаванье юных,Голубых и смешных сердец.Волны всходят по лестнице лунной,Голос с моря: «Конец! конец!»

Все мгновенно, все бесконечно;Ветер встречный, прощай, прощай.Напевая в сиренях млечныхБуря смерти несется в рай.

1929

Розы Грааля

Ольге Николаевне Гардениной

Спала вечность в розовом гробу.А кругом все было тихо странно.В синюю стеклянную трубу,Ангелы трубили про судьбуВ изумрудном небе утром ранним.

В темном доме призрак спал на стуле,На рабочий стол облокотясь.А в большом окне огни июляМолча гасли, медленно тонули,На огромной глубине светясь.

Высока заря над Ронсевалем,Неподвижен вечер, кончен путь.За стенами рыцари ГрааляРозу белую в снегу сорвалиИ кого-то улыбаясь ждут.

Осветил закат святые своды.Высоко на башнях спят цари.А над ними в ясную погодуКорабли весны идут как годыС них играет музыка зари.

Колокол отбил часы разлуки.Высоко в горах сияет осень.Подойдет к дверям, забудет муку,И в землей испачканную рукуВложит розу золотой оруженосец.

Тихо скажет лето миновало.Повернулся золоченый шар.Посмотри как все возликовало!Лишь цари прочли в закате алом,Что вернулась к нам Твоя душа.

Успение

Софии Григорьевне Сталинской

В черном мире, где души враждебны,Где закаты погибнуть зовут,Тихо яблони в платье свадебномИз предместья в поле идут.

В ярко-желтое дымное мореЛегче им на заре отлететь,Чем в пыли отцветать у дороги.Ах, как дети хотят умереть.

Только редко над их ореоломРаскрываются в небе глаза,И с прекрасным журчаньем веселымПрилетает из рая гроза.

А наутро выходит приезжийВ мокрый сад погрустить в гамаке.Видит — яблоня в белых созвездияхУмирает на мокром песке.

И вступая в тяжелое лето,Сестры нежно завидуют ей,Отошедшей в закат средь рассветаВ бледно-розовом дыме ветвей.

1930

Жалость к Европе

Марку Слониму

Европа, Европа как медленно в трауре юномОгромные флаги твои развеваются в воздухе лунном.Безногие люди смеясь говорят про войну,А в парке ученый готовит снаряд на луну.

Высокие здания яркие флаги поднялиУдастся ли опыт? На башне мечтают часы.А в море закатном огромными летними днямиУходит корабль в конце дымовой полосы.

А дождик осенний летит на асфальт лиловатыйЗвенит синема, и подросток билет покупает.А в небе дождливом таинственный гений крылатыйВ верху небоскреба о будущем счастье мечтает.

Европа, Европа сады твои полны народу.Читает газету Офелия в белом такси.А Гамлет в трамвае мечтает уйти на свободуУпав под колеса с улыбкою смертной тоски.

А солнце огромное клонится в желтом тумане,Далеко-далеко в предместиях газ запылал. Европа, Европа корабль утопал в океане,А в зале оркестр молитву на трубах играл.

И все вспоминали трамваи, деревья и осень.И все опускались грустя в голубую пучину.Вам страшно, скажите? Мне страшно ль? Не очень!Ведь я европеец! смеялся во фраке мужчина.

Ведь я англичанин, мне льды по газетам знакомы.Привык подчиняться, проигрывать с гордым челом,А в Лондоне нежные леди приходят к знакомым.И розы в магазинах вянут за толстым стеклом.

А гений на башне мечтал про грядущие годы.Стеклянные синие здания видел вдали,Где ангелы люди носились на крыльях свободы,Грустить улетали на солнце с холодной земли.

Там снова закаты сияли над крышами башен,Где пели влюбленные в небо о вечной весне.И плакали — люди наутро от жалости страшнойПрошедшие годы увидев случайно во сне.

Пустые бульвары, где дождик упав и уставшиПрилег под забором в холодной осенней истоме.Где умерли мы для себя ничего не дождавшисьБольные рабочие слишком высокого дома.

Под белыми камнями в желтом холодном рассвете,Спокойны как годы, как тонущий герцог во фраке,Как старый профессор летящий в железной ракетеК убийственным звездам и тихо поющий во мраке.

1930