Роджер Уэст на киностудии - Джон Криси

— Сядьте, я вам помогу… Медленно подошла другая женщина.

— Лучше отвезти его к врачу, — посоветовала она. Медленно, поддерживаемый с двух сторон этими женщинами, Пелл шагал к дому доктора Голбрета. Он слышал, как вторая женщина сказала, что хирургический кабинет и операционная находятся во дворе. Потом было сказано, что дверь в дом открыта.

Они вошли в какую-то комнату, в которой никого не было. Соседка Голбрета громко крикнула:

— Доктор!

Поскольку никто не появлялся, соседка Морин О'Мелли сама принялась промывать ему рану теплой водой.

— Господи, господи, разрезано чуть ли не до кости, — причитала она, — ну, да ничего, дело молодое, все заживет.

Она внезапно замолчала. Пелл оглянулся и как сквозь туман увидел, что вторая женщина стоит на пороге двери, ведущей в соседнюю комнату.

— Они спят! — ахнула она. — Они сидят за столом и крепко спят…

Пелл медленно поднялся, прижимая к щеке тряпочку. Сделав с трудом несколько шагов, отделяющих его от маленькой комнаты, он вошел в нее следом за обеими женщинами.

Видимо, это была столовая. Стол застелен кружевной салфеткой, зажжены свечи, в серебряном ведерке торчала бутылка какого-то вина. За столом сидел доктор Голбрет, откинувшись на спинку своего кресла. Сидел и спал! Айви Моллоуз, наоборот, склонилась головой на стол. И тоже спала.

— Спят ли, — громко спросил Пелл. — А если они умерли?… Он повернулся кругом и увидел в двери соседку Морин. Нащупав в кармане ключи от машины, он протянул их ей:

— Идите к моей машине. Откройте дверцу. Включите свет. Увидите висящую трубку радиотелефона, снимите ее и повторяйте до тех пор, пока вам не ответят, что нам нужен немедленно врач и оперативная бригада из отдела по расследованию убийств. Скажите им, что…

— Я вас поняла, — воскликнула женщина и мгновенно выбежала из комнаты. Пелл выглянул из окна: обе женщины бежали по глухому переулку к машине.

Тогда Пелл подошел к Айви Моллоуз и внимательно присмотрелся к ее лицу. Через несколько секунд он заметил, что губы у нее чуть-чуть шевелятся.

Благодарение богу, она жива! А Голбрет?

Пелл повернулся, чтобы не загораживать свет и получше разглядеть лицо врача.

У того губы оставались неподвижными.

Пелл приподнял одно веко у Голбрета, стараясь действовать, как можно осторожнее, и проверил зрачок. Он был совершенно нормальным. Значит, это был не морфий. Что же тогда?

Вдруг под столом что-то взорвалось и следом еще раз, где-то в коридоре. Одновременно столовую заполнили клубы черного дыма. Пелл в испуге обернулся.

Из— под стола вырвался столб пламени, а пелена дыма, застилавшая сначала только пол, стала на глазах подниматься выше. У Айви Моллоуз загорелся подол платья.

Пелл действовал, позабыв об опасности. Он старался по возможности не думать и не дышать. Оттащив от стола стул с женщиной, он в ужасе заметил, что платье ее горит уже по-настоящему. Помня, что нельзя поддаваться панике, Пелл расстегнул молнию на спине Айви, стянул платье с ее плеч вниз, после чего уже довольно легко сорвал его полностью и отбросил в сторону, не обращая внимания на сильную боль в обожженных пальцах рук.

Подняв женщину, Пелл двинулся с ней к выходу, совершенно машинально отметив, что у Айви Моллоуз довольно полные и упругие груди… Но проход уже представлял собой массу бушующего пламени.

Оставался единственный пункт к отступлений — окно. Пелл заметил, что оно было раскрыто не полностью и, с большим трудом поднял раму до отказа вверх. Тем временем на голове миссис Моллоуз вспыхнули волосы.

Острая боль пронзила его ладонь, которой он сбивал пламя с головы Айви. Потом Пелл приподнял женщину, просунул ее сквозь окно, насколько это было возможно, опустил на вытянутых руках вниз и отпустил. Она упала на растущую под окном густую высокую траву.

После этого сержант вернулся к доктору Голбрету. Пылала уже не только комната, но и холл, коридор, весь дом. Пелл ни о чем не думал, не мог думать… Ему даже в голову не пришло, что он может вернуться к окну и выбраться наружу, пока еще имелась возможность спастись.

Он выполнял свой долг. Однако Голбрет уже превратился в настоящий факел. Боже мой, кажется, загорелись волосы?

Пелл попытался сорвать с себя пиджак и им сбить пламя, но не смог. Острая боль в обожженных пальцах сделала их неповоротливыми.

Не хватало воздуха, он ловил его раскрытым ртом, как рыба, выброшенная из воды на берег. Ему ничего не было видно, кроме проклятого дыма, окрашенного в цвет алой крови. Пелл уже не мог различать ни Голбрета, ни стола, а только светящийся, мертвящий, лишающий сил удушливый дым…

Было уже поздно, когда Роджер Уэст добрался до Линк-Энда.

В коротеньком тупичке стояли две пожарные машины. По крайней мере десяток, похожих на извивающихся змей, шлангов непрерывно поливали мощными струями обгоревшую черную груду обломков, которая совсем недавно была домом доктора Голбрета.

Когда Роджер вылез из машины, к нему подошел Кемпбелл, выглядевший усталым стариком.

— Красавчик, — сказал он каким-то чужим голосом, — погиб Пелл. И Голбрет…

Роджеру показалось, что у него похолодела кровь.

— А миссис Моллоуз?

— Она выживет. Он ее вынес из огня…

— Кто?

— Пелл. Протиснул ее сквозь окно и возвратился за Голбретом. Это видел сосед. Инвалид. Напротив. — И торопливо добавил: — Огонь вспыхнул так быстро, что угрожал распространиться на соседние здания. Пожарники говорят, что сейчас опасность уже миновала, но когда я приехал сюда, здесь был настоящий ад.

— Могу себе представить! Это поджог?

— Пока еще нет уверенности.

— Да нет, почти наверняка поджог, — вмешался моложавый пожарник. — Ни за что не поверю, чтобы дом мог сгореть так быстро, если бы не было устроено одновременно несколько очагов пожара. Но, конечно, пройдет несколько часов, прежде чем мы установим это вполне точно…

— Как скоро вы сюда подоспели? — спросил Роджер.

— Через десять минут после вызова.

— А кто вызывал?

— Мы, — ответил Кемпбелл. — Нам позвонила женщина по радио Пелла. Сказала, что он ей велел. И вдруг начала дико кричать: «Ой, пожар! Пожар!». Я сам все это слышал, так как случайно оказался в информационном отделе.

— Где та женщина, которая вам звонила?

— В участке. Их было две…

— Скажите, мы можем тут сделать что-нибудь еще? — спросил Роджер, обращаясь к офицеру, возглавлявшему бригаду работающих пожарников. — Нет, нужно только следить за тем, чтобы толпа не прорвалась за ограждение.

— Хорошо, за этим мы проследим обязательно, — пообещал Роджер. — Попрошу вас прислать мне рапорт как можно раньше… Знаете ли вы химические вещества, которые впитываются в материал и мебель, и загораются под воздействием воздуха?

— Существует жидкость, называемая «фосфолом», — ответил старший пожарник, не задумываясь. — Возможно, вы и правы в своем предположении.

Помолчав, он добавил:

— Мы пришлем вам свое заключение сразу же, как только оно будет готово.

— Благодарю.

Роджер повернулся к Кемпбеллу:

— Я хотел бы вернуться назад в свой кабинет. Дивизионный старший инспектор кивнул и первым двинулся к другой улице. Роджер отворил дверцу машины Кемпбелла, сказав водителю собственной машины:

— Подождите меня у управления, хорошо?

К тому времени, когда они туда приехали, Роджер узнал большую часть всего того, что ему было нужно.

В маленькой комнатушке находились две женщины: миссис Эдамс и миссис Фейрли.

Светловолосая миссис Фейрли сказала с таким выражением лица, как будто она все еще видела призраков:

— Спали они… Крепко спали, сидя за столом.

— Больше вы нам ничего не можете рассказать? — спросил Роджер у миссис Эдамс.

— Нет, я рассказала все.

Роджер договорился, чтобы женщин доставили домой на машине.

После этого с помощью Кемпбелла, он «связался с той больницей, куда попала Айви Моллоуз.

— Она не сможет ни с кем разговаривать до завтрашнего утра, — ответила старшая сестра.

— Спасибо и на этом!

Роджер опустил трубку на рычаг и посмотрел на сидящего против него Кемпбелла. Было уже далеко за полночь. До утра оставалось совсем немного, но все же возможность как следует обо всем подумать у него еще есть.

На следующее утро Роджер приехал в Ярд в десять часов. Люди, с которыми он встречался по дороге, проявляли к нему особый интерес. Впрочем, такая напряженная атмосфера бывала всякий раз, когда полицейский погибал на боевом посту при исполнении своих обязанностей. Это было молчаливое обещание отомстить за смерть товарища и, естественно, всем казалось, что Роджер, больше, чем кто-либо другой, думает об этом.

Когда он завернул в собственный кабинет, Вотт, видимо, узнав его по шагам, распахнул дверь кабинета.

— Доброе утро, сэр, — сказал он, — нашли эту кухарку.