Призрачный табун - Барбара Бёртон

Писатель поднялся с кресла, шагнул к камину и подкинул в огонь пару березовых поленьев. Яркие языки пламени отразились в его глазах.

– Кони-призраки смирятся с нашим присутствием, – сказал Генри. – Мы не делали им ничего плохого, так что все в порядке.

Он выпрямился и прислушался к монотонному шелесту дождя за окном:

– Здорово, когда в доме сухо, а за окном дождь, так мне очень нравится. А тебе?

Целестина пожала плечами.

Когда замигал свет, она вздрогнула, тут же усмотрев в этом проделки призраков. Светло, темно, светло, темно… Темные паузы становились все дольше, пока свет, наконец, не погас окончательно.

С колотящимся от страха сердцем Целестина забилась в кресло. Боже всемогущий! Что же теперь с ними будет?

* * *

Говард Равенал гнал лошадей. Он хотел как можно быстрее уехать из Ландсмоор-хауза, и дождь не был тому единственной причиной. Горбун боязливо оглядывался по сторонам. Он обладал недюжинной силой, и не было такого человека, которого бы он боялся. Но мистер Равенал испытывал жуткий страх перед загадочными явлениями. Он совсем не хотел повстречать какое-нибудь привидение.

Повозка скрипела и раскачивалась из стороны в сторону.

– Но! Но! – подгонял лошадей горбун. – Поднажмите! Я хочу побыстрее домой!

Казалось, лошади понимали его и неслись во весь опор. Впереди в серой пелене дождя замерцал свет. Туда Говард Равенал и спешил. Он постоянно оглядывался назад, чтобы убедиться, что его никто не преследует.

Колесо повозки угодило в яму на дороге, и она на ходу стала заваливаться на бок. Равенал от неожиданности едва не потерял равновесия. Еще немного, и вся повозка вместе с ним рухнет в канаву!

В последний момент он успел наклонить свое грузное тело влево и снова поставить повозку на четыре колеса. Равенал облегченно вздохнул – не хватало ему в такую погоду и в такое время оказаться в грязной канаве.

Он доехал до своего дома. Лошади сами нашли дорогу под защитный навес за старым каменным зданием. Равенал распряг лошадей, отвел каждую в свое стойло и насыпал им овса. Прежде чем отправиться домой, он вытер животных насухо и накрыл теплыми покрывалами.

На кухне за большим дубовым столом сидела Лена Равенал, его супруга. Полная, но необыкновенно добрая женщина.

Она занималась починкой вещей, перед ней на столе лежала огромная куча разной одежды. Работы явно не на один вечер. Когда на кухню вошел Равенал, она отложила в сторону рубаху, которую только что зашила.

– Бр-р-р-р-р! – пробурчал ее муж. – Какая противная погода!

Он отправился в спальню, чтобы надеть сухое белье. Затем вернулся на кухню, где было приятно тепло и вкусно пахло ужином.

– Хочешь выпить? – спросила его жена.

– Неплохая идея!

Женщина поднялась и направилась к буфету:

– Ну, ты забрал их с вокзала?

– Да, – кивнул Говард. – Милые люди, с ними приятно общаться.

– О чем вы разговаривали?

– Да обо всем понемногу.

– И о призраке? И о том, что им небезопасно жить в Ландсмоор-хаузе? Ты об этом им сказал?

– Ну… я… – Равенал нахмурился.

– Ты должен был предупредить этих людей, Говард.

– А вдруг они сказали бы мне, чтобы я не лез не в свое дело?

Женщина подала мужу стакан грога.

– Молодая женщина спросила меня про Эдгара Брауна, – сказал он.

– Откуда она его знает?

– Без понятия.

Лена села за стол рядом с мужем и принялась штопать очередную рубашку.

– Лишь бы все было хорошо, – проговорила она.

* * *

Нет света!

– Генри! – испуганно вскрикнула Целестина. Мрачный холл освещался только огнем из камина. – Генри, ты где?

– Здесь, дорогая, я здесь, – произнес он успокаивающим тоном. – Не бойся, я сейчас решу эту проблему. У нас снова будет свет.

– Я тебя прошу, останься со мной! – умоляющим голосом попросила Целестина. – Не оставляй меня одну в темноте!

– Мне нужно всего-навсего проверить предохранитель. Возможно, я перед этим что-то не так включил в электрощитке. Уверен, с тобой за это время ничего не случится. У нас скоро будет свет.

Целестина слышала, как Генри вышел из холла. С каждой минутой ее сердце стучало все быстрее и быстрее. Женщина закусила нижнюю губу и присмотрелась. Рядом с высокими напольными часами кто-то стоял!

Целестина с трудом проглотила ком в горле. Она стремительно вскочила с кресла. «Генри! Беги быстрее ко мне! – лихорадочно думала она. – Что же он так долго возится? Когда уже, наконец, станет светло?»

Фигура рядом с часами зашевелилась.

– Целестина, – прошептала она.

У молодой женщины кровь застыла в жилах. Она закрыла глаза и сжала виски ладонями:

– Оставь меня в покое! Кем бы ты ни был, я не хочу иметь с тобой ничего общего!

– Целестина! – леденящий звук этого голос буквально сковал ее. – Целестина, иди ко мне!

– Нет! – отчаянно простонала жена писателя.

Она чувствовала, как из угла с часами на нее смотрит что-то враждебное. Боже! Как же она выдержит все это, пока Генри не закончит свою книгу?

Таинственный голос снова позвал ее. На это раз он звучал как приказ, который она обязана выполнить. Целестина сделала первый шаг по направлению к часам.

И в этот момент в зале вспыхнул свет. Напряжение моментально покинуло женщину, она увидела, что рядом с часами никого нет; чары призрака перестали на нее действовать.

* * *

Генри вернулся.

– Вот, – сказал он, – все сделано! Ты вышла замуж не только за успешного писателя, но еще и за неплохого электрика. Было очень страшно?

Целестина ничего не ответила, лишь с огромным облегчением бросилась в его объятья. Генри предложил осмотреться в доме.

Обойдя первый этаж, они поднялись по широкой лестнице на второй. Дом оказался довольно просторным.

Каждый раз, когда Генри распахивал очередную дверь, Целестина внутренне готовилась к какому-то неприятному сюрпризу. Но ничего подобного не происходило.

Примерно час ушел у Уорнеров на осмотр дома.

– Ну вот, теперь я чертовски проголодался, – заявил Генри и погладил свой подтянутый живот. Пойдем на кухню и посмотрим, что можно придумать на ужин!

Чтобы быстрее успокоить недовольно урчащий желудок писателя, было решено воспользоваться полуфабрикатами – жарким из кролика в грибном соусе. Его отлично дополнила бутылка терпкого красного вина.

За окном продолжал поливать дождь. После ужина Генри и Целестина перенесли большую часть вещей наверх. Остальное могло подождать до завтра. Целестина поставила свою дорожную сумку на скамейку для чемоданов, вытащила оттуда свой купальный халат и зашла в ванную комнату.

Втирая мягкими движениями ночной крем в кожу, она внимательно разглядывала свое лицо. Оно казалось ей чужим. Прежде всего, изменилось выражение глаз. За последние несколько дней из них исчез здоровый, жизнерадостный блеск. Они больше не смотрели беззаботно на окружающий мир.

После нее в ванную отправился Генри, а Целестина нырнула под одеяло, пытаясь согреться. Она лежала на спине, ее взгляд был устремлен на деревянные балки на потолке. В этот момент она услышала лошадиное ржание. Целестина невольно повернула лицо к окну, по которому барабанили капли дождя. Это топот копыт! Она откинула одеяло и соскочила с кровати.

Девушка босиком подбежала к окну и выглянула в неприветливую ночь. И в тот же момент она увидела его – коня-призрака. Он стоял в потоках дождя, капли воды блестели на его теле, а в глазницах белого черепа мерцали светящиеся глаза. Таинственный зверь повернул голову и посмотрел на Целестину. Выражение его глаз заставило женщину содрогнуться. Она разглядела в них немой упрек и угрозу.

Целестина отпрянула от окна и прислонилась к холодной стене. Генри только что вышел из ванной комнаты и с удивлением смотрел на жену:

– Ты еще не в постели?

– Ты хочешь увидеть одного из этих коней-призраков, Генри? Тогда иди сюда.

Писатель быстро подошел к жене. У Целестины не хватало смелости снова выглянуть в окно.

– Прости, любимая, но…

Молодая женщина заставила себя снова выглянуть в окно и не увидела ничего, кроме залитого водой темного двора дома. Боже, как же ей доказать мужу, что она не страдает галлюцинациями?

* * *

Первая ночь в Ландсмоор-хаузе прошла без особых происшествий, если не считать голосов, которые Целестина слышала во сне.

На следующее утро дождь не прекратился. После завтрака Генри отправился в кабинет и занялся первыми приготовлениями к плодотворной работе. Целестина осталась на кухне, чтобы сделать ревизию. Это отвлекло ее от невеселых мыслей и воспоминаний. Вскоре муж затарахтел на пишущей машинке. Стук был слышен по всему дому; Целестина включила радио и целиком погрузилась в домашнюю работу.