Призрачный табун - Барбара Бёртон

Разумеется, от всех этих волнений Целестина не могла уснуть. Она лежала в темноте и напряженно прислушивалась к каждому ночному шороху. Еще никогда она не ждала с таким нетерпением наступления следующего дня, как в эту кошмарную ночь. Как это ужасно – знать, что тебя вокруг подстерегает столько опасностей, и быть совершенно одной. Целестина едва ли была к этому готова. Она умоляла Всевышнего ускорить наступление рассвета.

Но бесконечные минуты тянулись своим чередом. Часы в холле пробили двенадцать, и их звон разнесся по всему дому. Полночь. У Целестины от напряжения онемело все тело.

Перед дверью в ее комнату послышался шепот. «Вот и призраки подоспели, – с ужасом подумала женщина. – Дверь для них не является препятствием, это уже подтвердил Эдгар Браун».

Они войдут или нет? Кто вообще снаружи? Может, Глория Маркхам и ее отец? Стоит ли Целестине их опасаться? Или в Ландсмоор-хаузе обитают и другие призраки?

Голоса удалились в сторону комнаты для гостей. Женщина старательно прислушивалась. Видимо, Генри заодно с призраками. Может, они смогут помочь ему вытащить его жену из комнаты, в которую он не может попасть?

Как это ни было парадоксально, но страх перед такой возможностью подбросил Целестину с кровати. Она на цыпочках прошла к двери и снова прислушалась. Судя по звукам, Генри как раз вышел из гостевой спальни. Ему нечего было бояться, ведь он и так был на стороне зла. Так сейчас казалось Целестине.

Он общался с призраками? Какой коварный план зрел в его голове? Сердце Целестины сжалось. Не думала она, что когда-нибудь настолько будет бояться за свою жизнь.

На лестнице раздались шаги. Генри спускался вниз. Шепот удалился вместе с ним, видимо, призраки сопровождали его в холл.

«Что они задумали?» – беспокойно спрашивала себя Целестина. Может, ей стоит выйти, чтобы своевременно узнать о планах Генри и его новых компаньонов?

Она дотронулась до дверной ручки и посмотрела на ключ в замке. Целестина находилась в жутком положении. Если бы хоть кто-нибудь был рядом, на кого бы она смогла положиться в эту трудную минуту!

Ее пальцы нащупали ключ. Мужества ей не хватило: она отдернула руку и осталась в нерешительности стоять под дверью. Она отошла к кровати, но затем вдруг решительно снова подошла к двери. Она должна попробовать! Насколько возможно тихо она открыла дверь. Генри и призраки не должны были этого услышать. Целестина осторожно потянула дверную ручку вниз. Секунды тянулись мучительно. Женщина знала, что рискует.

Она медленно открыла дверь. В коридоре было темно. Целестине казалось, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди. Она выскользнула из комнаты, но не стала закрывать за собой дверь, чтобы иметь путь к отступлению.

Бесшумно, словно она сама призрак, Целестина двинулась к лестнице. Она часто останавливалась и смотрела назад, всякий раз с облегчением констатируя, что сзади никого нет.

До лестницы она дошла без приключений. Теперь нужно было заставить себя сделать следующий шаг. Целестина понимала, что именно сейчас испытывает свою судьбу, но и сидеть без дела она не могла. Если она не осуществит эту смелую попытку, то не узнает, что задумал Генри, и не сможет предпринять ответные меры. То, что она сейчас делала, она делала исключительно для своей защиты.

Из холла до нее донеслись обрывки слов, затем она услышала шаги своего мужа. Она его не видела, но слышала, как он отпер входную дверь и покинул Ландсмоор-хауз. Вместе с призраками? Целестина попыталась сориентироваться в новой ситуации. Если Генри ушел, то, может, ей нужно запереться в доме и сразу же позвонить Говарду Равеналу?

Нет, так она проблему не решит. Если Генри не сможет попасть в дом через дверь, то он выбьет одно из многочисленных окон на первом этаже.

Целестина сбежала вниз по лестнице. Темный холл встретил ее, как большая тюремная камера, откуда она поскорее хотела сбежать. Мимо старинных шкафов и комодов она пробежала к двери. Ей казалось, что скакуны на гобеленах и картинах регистрируют каждый ее шаг. Могла ли она вообще сделать что-нибудь в этом доме и не остаться незамеченной?

Сначала Целестина лишь приоткрыла входную дверь. Поток холодного воздуха коснулся ее лица. Ночь была мрачной, грозила неприятностями и скрывала в своей темноте множество опасностей.

Молодая женщина открыла дверь шире и выглянула на улицу, выдохнув облачко пара. Она поискала глазами Генри, но его нигде не было. Куда же он отправился?

Целестина вышла из здания, спустилась по ступенькам и пошла вдоль одной из стен дома. Для такой погоды она была слишком легко одета, но о возвращении не могло идти и речи. Она дошла до конца стены и заглянула за угол.

Опять не увидев Генри, она двинулась дальше. Где-то же он все-таки должен быть. Не мог же он раствориться в воздухе? На следующем углу она снова задержалась и опять не обнаружила своего мужа. Зато увидела большой старый дуб, на котором повесился Эдгар Браун.

Целестину передернуло.

– Надо двигаться дальше! – сказала она себе. Видимо, следующие минуты должны стать решающими. Целестина прошла под раскидистым дубом, и тут до нее донесся какой-то шум.

Она испуганно замерла. Звук напоминал стон и скрип веток. Женщина стремительно обернулась, и в тот же момент ее глаза расширились от неописуемого ужаса. Недалеко от нее на толстом дубовом суку висел мертвец.

* * *

Это был Эдгар Браун. Ветер раскачивал его тело, а узел, которым веревка была привязана к ветке, издавала тонкий, противный скрип.

Потеряв от испуга дар речи, Целестина отпрянула назад. Она стала жадно хватать ртом воздух; ей было трудно дышать – настолько сильно ее шокировало это зрелище. За первым шоком последовал второй. За спиной женщины раздался смех. Она резко обернулась и увидела Генри, который смотрел на нее и злобно ухмылялся. Его глаза блестели безумием. В руках он держал веревку.

– Ну, Целестина, чем займемся? – вдруг тихо спросил он. – Рядом с Брауном для тебя есть местечко.

Целестина с ужасом смотрела на мужа. Что же за чудовище из него получилось? Приглашающим жестом он поднял веревку:

– Не хочешь отправиться в царство призраков? Там ты увидишься с Глорией! Ты наверняка соскучилась по своей подруге!

Женщина была настолько потрясена, что в первые мгновения даже не помышляла о бегстве. Она просто не могла этого понять: перед ней стоял ее муж с веревкой в руке и собирался хладнокровно вздернуть ее рядом с бедолагой Брауном.

– Генри, ты хоть понимаешь, что ты творишь? – пролепетала она.

– Конечно, понимаю.

– Я думаю, ты лишился разума. Ты сошел с ума, Генри!

Он рассмеялся жутким смехом и стал приближаться. Не оставалось никаких сомнений, что он собирается осуществить задуманное.

– Этого не может быть, – проговорила Целестина. – Ты ведь не можешь все забыть. Я же твоя жена, Генри! Ты же меня любишь!

– Да? – язвительно спросил он. – Я действительно тебя люблю? С чего ты взяла?

– Мы супруги.

– А это еще что такое?

– Генри, у тебя помутился разум. Я хочу тебе помочь, только скажи, что я должна сделать? Я хочу вернуть тебя обратно. Должна же быть хоть какая-то возможность освободить тебя от этого сумасшествия!

Он совершенно спокойно протянул ей веревку:

– Если ты хочешь оказать мне услугу, то накинь себе на шею петлю.

– Почему ты требуешь это от меня? – Целестина с ужасом смотрела на мужа.

– Ну, давай уже, – нетерпеливо произнес он. – Не то я сам тебе ее накину!

Пытаться его переубедить не имело никакого смысла. Он был для нее потерян, стал безжалостным врагом, у которого оставалась только одна цель – лишить ее жизни.

Теперь ей нужно бежать, чтобы хоть как-то попытаться изменить свою ужасную судьбу. Генри неотвратимо приближался. Он поднял двумя руками петлю, намереваясь накинуть ее на шею собственной жены.

И тут Целестина сорвалась. Она издала душераздирающий крик, оттолкнула мужа и бросилась бежать, ослепнув от страха.

До нее донесся его смех:

– В этом нет никакого смысла, Целестина. Ты не уйдешь от меня. Разве ты не знаешь, что я бегаю гораздо быстрее тебя и могу легко тебя догнать? Петли тебе не избежать!

Она бежала изо всех сил, не обращая никакого внимания на направление. Главное – подальше от Ландсмоор-хауза и Генри.

– Целестина! – кричал он ей. – Вернись!

Она продолжала бежать изо всех сил, понимая, что долго такой темп не выдержит. Ей стоило беречь силы, но обжигающий страх гнал ее без остановок вперед.

Генри побежал за ней. Одержимый писатель не сильно торопился; он был уверен, что его жена не сможет от него далеко убежать. Когда-нибудь, причем довольно скоро, у нее кончатся силы, и тогда он сможет спокойно накинуть на нее петлю.