Гарри Поттер и испорченный ребёнок - Джоан Роулинг

ДРАКО: Ну а я вот со своей стороны думаю, что это собрание — сплошное надувательство. Я ухожу отсюда.

Выходит. Следом тянутся остальные.

ГЕРМИОНА: Ну это же не выход! Вернитесь! Нам нужно выработать стратегию!..

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ

ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ ВОЛШЕБНИКОВ И ВЕДЬМ ИМЕНИ СВЯТОГО ОСВАЛЬДА

Вокруг бардак. Вокруг магия. Вокруг Дом престарелых волшебников и ведьм имени святого Освальда, и даже представить нельзя было, что он может оказаться таким прекрасным.

На ходунки для стариков наложили оживляющие заклинания, зачарованная шерсть для вязания сплелась в первозданный хаос, а санитаров заставили танцевать танго.

Здесь собрали людей, на которых не лежит бремя заниматься магией для практических целей; вместо этого здешние волшебники и ведьмы творят магию для развлечения. И как же им это нравится!

АЛЬБУС и СКОРПИУС входят и озираются в удивлении; признаться, они слегка испуганы.

АЛЬБУС и СКОРПИУС: Эм-м, прошу прощения… Прошу прощения. ПРОЩЕНИЯ ПРОШУ!

СКОРПИУС: М-да, полный бардак.

АЛЬБУС: Мы ищем Амоса Диггори!

Внезапно настаёт полная тишина. Все мгновенно замирают, лица слегка мрачнеют.

ЖЕНЩИНА С ШЕРСТЬЮ ДЛЯ ВЯЗАНИЯ: А чего вам, мальчики, нужно от бедного старого шалунишки?

Появляется улыбающаяся ДЕЛФИ.

ДЕЛФИ: Альбус? Альбус, это ты? Ты пришёл! Как здоро́́во! Иди поздоровайся с Амосом!

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ ВОЛШЕБНИКОВ И ВЕДЬМ ИМЕНИ СВЯТОГО ОСВАЛЬДА, КОМНАТА АМОСА

АМОС глядит на СКОРПИУСА и АЛЬБУСА с раздражением. ДЕЛФИ за всеми наблюдает.

АМОС: Давай сразу к делу. Ты подслушал разговор, не предназначавшийся для твоих ушей, и решил, фактически без разрешения, вмешаться в чьё–то дело, причём вмешаться по самое не хочу, хотя тебя никто на это не подговаривал.

АЛЬБУС: Мой отец врал вам — я это точно знаю. У них есть Маховик времени.

АМОС: Конечно, есть. Теперь можешь идти.

АЛЬБУС: Что? Нет! Мы здесь для того, чтобы помочь!

АМОС: Помочь? Что может сделать для меня парочка подростков–недоростков?

АЛЬБУС: Мой отец однажды уже доказал, что необязательно быть взрослым, чтобы изменить мир волшебников.

АМОС: И я должен позволить тебе вмешаться, потому что ты — Поттер? Понадеявшись на твою знаменитую фамилию, да?

АЛЬБУС: Нет!

АМОС: Поттер, которого распределили в колледж Слизерин — да, я читал об этом! — и который притащил ко мне Малфоя — Малфоя, который может оказаться роднёй Волан–де–Морта? А кто может подтвердить, что вы не занимаетесь Тёмной магией?

АЛЬБУС: Но…

АМОС: Всё, что ты мне сказал, и без того очевидно, хотя подтверждение тоже не помешает. Твой отец солгал. А теперь уходите. Оба. Хватить тратить моё время впустую.

АЛЬБУС (с напором и убеждённостью): Нет, вам надо выслушать меня! Вы сами говорили о том, сколько крови на руках моего отца — позвольте же мне помочь всё изменить! Позвольте мне помочь исправить одну из его ошибок! Поверьте мне!

АМОС (повышенным тоном): Мальчик, ты меня слышал? У меня нет причин доверять тебе! Так что уходи. Прямо сейчас. Пока я не заставил тебя уйти.

С угрожающим видом поднимает палочку. АЛЬБУС глядит на палочку и поникает плечами — АМОС разрушил его надежды.

СКОРПИУС: Идём, дружище; что мы наверняка хорошо умеем, так это определять, когда мы не нужны.

АЛЬБУСУ не хочется уходить. СКОРПИУС тянет его за руку. АЛЬБУС отворачивается, и ребята плетутся прочь.

ДЕЛФИ: Вообще–то я могу назвать причину, по которой тебе стоит им довериться, дядюшка.

Ребята останавливаются.

Они единственные сами вызвались помочь. Они готовы проявить храбрость и подвергнуть себя риску, возвращая тебе сына. По правде говоря, я более чем уверена, что они уже подвергали себя риску, когда добирались сюда.

АМОС: Но мы говорим о Седрике!

ДЕЛФИ: И разве ты не говорил, что иметь союзника в стенах Хогвартса означает получить значительное преимущество?

ДЕЛФИ целует АМОСА в макушку. АМОС смотрит на ДЕЛФИ, затем переводит взгляд на мальчиков.

АМОС: Почему? Почему вы хотите так рискнуть? Вам–то что до этого?

АЛЬБУС: Я знаю, что такое быть лишним. Ваш сын не заслужил гибели, мистер Диггори. Мы можем вернуть его.

АМОС (наконец выказывая эмоции): Мой сын… мой сын — это лучшее из того, что у меня когда–нибудь было… и да, вы правы, это была несправедливость — величайшая несправедливость. Если вы говорите серьёзно…

АЛЬБУС: Более чем серьёзно.

АМОС: Там наверняка будет опасно.

АЛЬБУС: Мы знаем.

СКОРПИУС: Точно?

АМОС: Делфи… может, ты сможешь их сопровождать?

ДЕЛФИ: Если тебе так будет приятнее, дядюшка.

Она улыбается АЛЬБУСУ, он улыбается в ответ.

АМОС: Вы не осознаёте, что само обладание Маховиком времени уже опасно для жизни.

АЛЬБУС: Мы готовы рискнуть своими жизнями.

СКОРПИУС: Да?

АМОС (мрачно): Надеюсь, твоя готовность никуда не денется…

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, КУХНЯ

ГАРРИ, РОН, ГЕРМИОНА и ДЖИННИ сидят и едят.

ГЕРМИОНА: Я уже сто раз говорила Драко — никто в Министерстве не сплетничает о Скорпиусе. Слухи исходят не от нас.

ДЖИННИ: Я ему писала, когда Астория умерла. Спрашивала, можем ли мы чем–нибудь помочь. Думала, может, Скорпиус — он ведь стал таким хорошим другом для Альбуса — захочет провести здесь хотя бы несколько дней на Рождество или… Моя сова вернулась с письмом, содержащим лишь одно простое предложение: «Скажи своему мужу, чтобы опроверг все эти поклёпы о моём сыне раз и навсегда».

ГЕРМИОНА: Он просто помешан на этом.

ДЖИННИ: Он болван. Убитый горем болван.

РОН: Мне тоже его жаль, но когда он начиняет обвинять Гермиону в… ну… (Косится в сторону ГАРРИ.) Блин, вы ещё штанишки от страху намочи́те! Я ей всё время говорю, что эти события могут ничего и не значить.

ГЕРМИОНА: Ей?!

РОН: Тролли могли идти на вечеринку, великаны — на свадьбу, тебе кошмары снились, потому что переживал за Альбуса, а твой шрам разболелся, потому что стареешь.

ГАРРИ: Старею?! Ну спасибо, дружище.

РОН: Откровенно говоря, в последнее время каждый раз, когда сажусь, слышу звук «ууф». Вот так: «ууф»… А мои ступни? У меня со ступнями проблемы, я могу оды сочинять о боли в ступнях — может, и у тебя со шрамом точно так же.

ДЖИННИ: Ерунду говоришь.

РОН: По–моему, я всегда на этом специализировался. На этом и на своём ассортименте Забастовочных завтраков. И на своей любви к вам всем. Даже к Джинни — Доходяге.

ДЖИННИ: Если не будешь вести себя как следует, Рональд Уизли, я скажу маме.

РОН: Ты этого не сделаешь!

ГЕРМИОНА: Если какая–то часть Волан–де–Морта сохранилась, в любой форме, нам надо быть к этому готовыми. И я этого боюсь.

ДЖИННИ: И я.

РОН: А я ничего и никого не боюсь. Кроме мамы.

ГЕРМИОНА: Я серьёзно говорю, Гарри. Я не буду вести себя в этом случае как Корнелиус Фадж. Я не буду прятать голову в песок. И я не буду думать о том, насколько упаду в глазах Драко Малфоя в результате своих действий.

РОН: Ты уж точно никогда не гналась за популярностью, это да, кто ж спорит…

ГЕРМИОНА бросает на РОНА испепеляющий взгляд и пытается стукнуть его, но РОН отпрыгивает.

Не попала!

ДЖИННИ награждает РОНА тумаком. РОН морщится от боли.

Попала… Очень неслабо, кстати, попала.

Внезапно в комнату влетает сова. Она пикирует вниз и бросает письмо на тарелку ГАРРИ.

ГЕРМИОНА: Как–то поздновато для совы.

ГАРРИ вскрывает письмо. Прочитав обратный адрес, удивляется.

ГАРРИ: Это от профессора МакГонагалл.

ДЖИННИ: О чём там пишут?

Лицо ГАРРИ мертвеет.

ГАРРИ: Джинни, Альбус… Альбус и Скорпиус… они не добрались до школы. Пропали по дороге…

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ЗДАНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ПОДВАЛ

СКОРПИУС косится на бутылку.

СКОРПИУС: То есть мы просто проглотим его и всё?

АЛЬБУС: Скорпиус, я что — правда должен объяснять тебе, суперзаучке и специалисту по Зельям, как именно действует Оборотное зелье? Благодаря блестящей подготовительной работе Делфи мы можем принять это зелье и превратиться в кого угодно; с такой маскировкой мы точно сможем попасть в Министерство магии.

СКОРПИУС: Ну хорошо, тогда только два вопроса. Первый: больно будет?

ДЕЛФИ: Будет, и очень, насколько я могу судить.