Любовник made in Europe - Александра Пражская

— Так что же делать? Не думать и не спать?

— Спать и не думать !

К несчастью, Натку угораздило влюбиться в женатого мужчину. Ему было сорок пять. И счастливая семья: двое взрослых детей, любящая жена; большая собака, несколько машин, хороший бизнес и Ната, как вишенка на трехэтажном торте.

Нате на днях исполнялось двадцать восемь. К этому времени она успела лишь сменить несколько стран в качестве места жительства и сделать один важный вывод — никогда не влюбляться в женатых мужчин. Особенно в европейских.

Для Наты их отношения превратились в затяжную болезнь. Давно уже прошли подходящие моменты, когда можно уйти красиво, поставив жирную точку. Теперь оставалось только переболеть и желательно не скончаться. Для него (кстати, его звали Лемар — изысканная французская кровь) это была просто вкусная вишенка, придающая пикантность. Но всем понятно, что в торте вишенка — не главное.

Наслушавшись Наткиных историй, обещала себе: никогда с женатыми, несвободными не связываться! Сама слово дала, сама его и взяла обратно…

Был вечер пятницы. Мне страшно хотелось танцевать. Я договорилась с соседкой по квартире, Танюшкой, встретиться после работы и надеялась на продолжение вечера в каком-нибудь клубе. Танюшка работала в английской компании, но, как ни парадоксально, большую часть персонала составляли французы. Вообще французов было так много кругом, что порой я сомневалась, а не в Париже ли мы живем?

Лично я к французам и француженкам полностью равнодушна. Орут все время, руками машут, эмоции через край, а толку никакого. Каждый сам по себе. Дают кучу обещаний, клянутся в вечной любви, а через пять минут про тебя забудут, да еще и гадостей наговорят! Да и внешне они мне особо никогда не нравились. Где пресловутый французский шарм? Короче говоря, поставленная перед фактом проведения вечера в компании французов, Танюшкиных коллег, я не слишком-то обрадовалась. Тоска зеленая!

Мы встречались в баре около Музеума. В баре оказалось сильно накурено и тьма народу. Отыскав наш столик, я обнаружила, что «нас» пятнадцать человек! Забавно. Я знаю по-французски всего четыре фразы: «я не говорю по-французски», «я не ел шесть дней», «я тебя люблю» и «ищите женщину». Сама не знаю, где нахваталась. А большинство присутствующих французов не говорили на английском (чешском, русском, немецком). И конечно, друг с другом они общались на родном языке. Таня честно попыталась переводить для меня их крики. Но французов было много, и орали они без остановки! Поэтому мне ничего не оставалось делать, как тупо разглядывать их, пытаясь догадаться, о чем они так вопят. Всех разглядеть не удалось — стол слишком длинный. После третьего бокала вина мне стало казаться, что по-французски я понимаю очень даже сносно. Я начала развлекаться. Интересно, если я скажу что-нибудь типа «жур-жур-жур», это будет что-то означать ?..

Бар закрывался, и мы решили переместиться в клуб «Инфинити» на Флоре. Нам собраться — только рот закрыть. Когда мы все-таки вывалились из бара, обнаружились экземпляры, которых из-за длины стола мне рассмотреть еще не удалось.

— Смотри, какой мальчик в белом шарфе симпатичный! — пихнула я в бок Танюшку.

— Я его плохо знаю. Он новенький. А чего это ты? Тебе ж не нравятся французы, — удивилась подруга.

— Этот очень даже нравится! Нет, ты только посмотри на него! — не унималась я.

«Этот» времени зря не терял. В окружении французских коллег женского пола он перемещался вместе с нами. Девицы так его облепили, что я видела только шарф. Ну и черт с ним, все равно по-французски не говорю.

— А кто-нибудь вообще знает, где этот клуб? — неожиданно спросил он на хорошем английском.

— Я знаю, — ответила я.

— Bay! Значит, ты знаешь Прагу даже лучше, чем я.

Мы разговорились. Вернее, он, непонятным образом освободившись от преследовательниц, накинулся на меня с расспросами. Что я здесь делаю, кто я по национальности, где я работаю, кем и так далее. Сам он приехал в Прагу обучаться деловому администрированию, а параллельно работал вместе с Таней. «Снова студент», — подумала я.

— А как, вообще-то, тебя зовут? — спросил он, когда на все остальные вопросы я ответила.

— Саша. А тебя?

— Жу-бржу-вржу.

— Как?!

— Жу-бржу-вржу.

— Господи! Как это по буквам пишется?!

Ох уж эти французские имена! Все равно ничего не поняла и не запомнила. Ну и ладно! Нечего мозг грузить лишней информацией. У него, между прочим, память ограничена.

В «Инфинити» для танцев не оказалось места. Народ набился в маленький клуб в таком количестве, что танцевать оставалось разве что глазами. Решив не пихаться, мы засели на первом этаже в баре. «Жу-бржу» оказался рядом со мной.

Я шутила, он смеялся. Он шутил, было смешно мне. Разглядывала его во все глаза, и он все больше мне нравился. Среднего роста, глаза цвета морской волны, обрамленные густыми ресницами, ровный ряд белых зубов. Мне нравилось, как он улыбался. Очень красивые руки с коротко стриженными ногтями и — я пропала! — вьющиеся волосы! К вьющимся волосам у меня осталась страсть еще со времен жизни на родине. Правда, ни один роман с «вьющимися волосами» не закончился для меня хеппи-эндом. В волосы «Жу-бржу» мне хотелось просто запустить руку, потрогать их, накручивать кудри на пальцы. Вообще очень хотелось прикасаться к нему. Приходилось буквально бить себя по рукам, чтобы удержаться.

В конце вечера французские девицы все-таки добились своего и оттеснили «Жу-бржу» от меня. Одна просто плюхнулась к нему на колени. Я поймала себя на мысли, что мне это неприятно.

Сделав вывод, что дальше снова придется понимать язык жестов и мимики, я сказала Танюшке, что пора собираться. Мы хлопнули по Б-52, я закурила, а Таня пошла за пальто.

— Было очень интересно с тобой общаться, — сказал мне «мой» француз, перегнувшись через стол.

— Удивительно, но и мне с тобой, — буркнула в ответ я.

Встречи с французским «тусняком» стали для меня регулярными. Компании чаще всего были уже не столь многочисленны, но везде был Жустьен — так звали «моего» француза. Собственно, из-за него я и посещала мероприятия. Общались мы в основном друг с другом. Желание прикоснуться к нему все усиливалось.

Постепенно наши ряды редели, и вот, наконец, мы стали встречаться только вдвоем. Все мельчайшие подробности жизни Жустьена были мне открыты, рассказаны и пересказаны, кроме одной, делиться которой он не спешил. У него была девушка. Обыкновенная такая французская девушка, вместе с которой он приехал в Прагу изучать деловое администрирование. Встречались и жили вместе они уже два года. Почти семья. Очевидно, он метался, не зная, как поступить со мной. Мне же абсолютно не хотелось быть временной интрижкой, несмотря на то что серьезные отношения заводить я тоже вроде не собиралась. Но даже на непродолжительное время предлагаемый статус мне не подходил. Мы оба не знали, что делать.