Камень. Книга пятая (СИ) - Минин Станислав

— Это там, Ваше Императорское Высочество. Я все покажу!

На выходе из арки, где проходила та веселая пати перед казнью Гагариных, провожатый указал мне в направлении той двери, как раз из которой тогда Гагариных на казнь и выводили. Сейчас же эту дверь видно не было — ее заслоняли десятка два бегущих ко мне «черных» во главе с незнакомым мне седовласым стариком.

— Стоять! — заорал я и добавил гнева.

«Черные» начали останавливаться, натыкаясь друг на друга.

— Я Алексей Александр Александрович Романов! Мне нужен Пафнутьев Виталий Борисович. Отдайте по-хорошему, и я вас не трону!

— Мы на службе, Ваше Императорское Высочество. — прищурил глаза Седой. — Без приказа Государя Пафнутьев вверенный мне объект не покинет.

Оп-па! А вот и тот, кто мне нужен!

— Хорошо, уважаемый, сочту ваши слова за отказ. — оскалился я.

Через десяток секунд остался стоять только Седой, да и то с моей рукой на шее. Чуйка молчала — я хоть и видел кучу всякого опасного народа на разных этажах зданий, но нападать им с помощью стихий явно было не с руки, их начальник в моих руках, да и стены Бутырки можно было повредить, вплоть до обрушения…

— Веди меня к Пафнутьеву, старик! — я хорошенько его встряхнул и даванул гневом.

— Хорошо-хорошо… — захрипел он. — Туда…

Тот самый вход, на который указал первый провожающий, унылый коридор со скудным освещением, снесенная решетка, лестница, второй коридор, аналогичный первому, с решеткой тоже самое, третий коридор, опять снесенная решетка и пара охранников в закутке, которые поставили перед собой воздушный щит.

— Детский сад у тебя, старик, а не тюрьма. — я все это время тащил его на вытянутой руке, благо, старикан держал доспех. — Если Государь меня за сегодняшнее не казнит, так и быть, приеду к тебе с разгромной инспекцией. Где Пафнутьев, службист ты наш?

— Он там, Ваше Императорское Высочество! — Седой указал на продолжавший висеть воздушный щит.

Щелчок плетью, и щит рассыпается на отдельные воздушные завихрения.

— Открывайте двери, чего застыли! — рявкнул я на двух «черных» и добавил гнева. — В темпе вальса, служивые!

Через несколько секунд массивная железная дверь с глазком и кормушкой распахнулась.

— Заходим, господа. — я указал им на проход.

Продолжая держать Седого, вслед за охранниками зашел в камеру с одним единственным маленьким зарешеченным оконцем. Из темпа выходить я не собирался и продолжал отслеживать складывающеюся в пределах видимости ситуацию. Когда же глаза привыкли к сумраку, рассмотрел в углу койку с лежащим с закрытыми глазами Пафнутьевым, который на нас никак не реагировал.

— Старик, бл@дь, вы с ним что сделали, твари? — встряхнул я Седого.

— Врачи утром были… — прохрипел тот. — По приказу Государя. Что-то там вкололи и уехали. Сказали, к вечеру должен отойти…

— Как раз к моменту казни, тварь?

— К-какой казни? Т-такого п-приказа не п-поступало! — задергался Седой, и я чуть ослабил хватку. — Вы что такое говорите, Ваше Императорское Высочество? — выдохнул он. — Виталий Борисович у нас просто временно отдыхает в качестве клиента от делов праведных! Вон, у него и апартаменты одни из лучших и комфортабельных среди имеющихся!

— Если соврал, старик, обязательно вернусь и тебя кончу! — пообещал я и повернулся к охранникам. — Чего застыли? Кто-нибудь из вас аккуратно поднимает господина Пафнутьева с койки и кладет другому на спину. Уроните — покалечу.

Проследив, чтоб Виталия Борисовича нормально разместили на спине, скомандовал:

— Вперед!

Минуты через три быстрого бега по коридорам и лестницам Бутырки, не встретив никакого сопротивления, мы оказались перед «Волгами». Со стороны охраны никаких провокаций так и не последовало, но моя чуйка сообщала, что в фокусе внимания мы находились постоянно, как находимся и сейчас

— Принимайте. — скомандовал я своим Дворцовым. — В свою «Волгу» грузите, только аккуратно. Двое остаются со мной, остальные быстро везут Пафнутьева в особняк. По дороге вызовите врачей из Кремлевки, скажите им, что ему утром что-то ширнули, якобы к вечеру должен очухаться. Выполнять!

Старший моей охраны просто показал пальцем на двух своих подчиненных, те кивнули, пристроили на заднее сидение машины Пафнутьева, сели рядом, хлопнули дверьми, и «Волга» рванула с места. А я, наконец, разжал пальцы и отпустил Седого:

— Прошу прощения на незваный визит, старик. — начал извиняться я, и замер от пришедшей в голову мысли…

Слишком просто у меня получилось вызволить Пафнутьева «из кровавых застенков»! А этот укол? Отсутствие толкового сопротивления Канцелярских? А то, что все внезапно расхотели со мной общаться?

— Старик, ты ведь знал, что я за Пафнутьевым приду?

Седой какое-то время меня разглядывал, а потом ответил:

— Я вас не понимаю, Ваше Императорское высочество.

— Все ты понимаешь! — я поморщился, развернулся и направился к «Волге».

Уже когда я отрыл дверь машины, то обернулся к Седому. Старик же мне глубоко поклонился. Вслед за ним поклонились и два его подчиненных.

— Будем считать, что это «Да»… — пробормотал я.

Разместившись на сидении, достал телефон — мне из родичей так никто и не перезвонил, они даже сообщения прочитать не удосужились. Да и хрен с ними!

— Куда, Алексей Александрович? — обернулся ко мне Дима.

— Родственников своих хочу навестить, которых Дашковыми кличут… — осклабился я. — Так их увидеть после Бутырки хочется, аж зубы сводит! Тем более, меня туда так старательно отправляют. Адрес Дашковых знаешь?

— Да, Брюсов переулок.

— Вот и езжай туда побыстрее… — я ухмыльнулся. — «Люстру» включать не надо, как и «крякалку», сюрприз родичам и родственничкам сделать хочу. А точный адрес конечной точки маршрута я тебе чуть попозже сообщу, только с картой разберусь.

— Как скажите, Алексей Александрович.

А я, прежде чем приступить к изучению карты, решил позвонить и успокоить Алексию…

— Как тебе обещанный спектакль, Машенька? — поинтересовался император. — Впечатляет?

Они с женой сидели перед мониторами, установленными технарями Канцелярии в особняке Дашковых.

Императрица только поморщилась.

— А это Бутырка, Машенька, особо охраняемый объект, а не какой-то там особняк одного из Родов! — продолжил Император с довольным видом. — А теперь представь себе, что твой внучок с любым другим менее охраняемым и укрепленным объектом может сделать, где нет в полу и стенах плит дорогущего сплава делория? И заметь, без всякого там пошлого применения стихий. А трупов в Бутырке Лешка не оставил только потому, моя дорогая, что ему там только свои встречались, это которые Канцелярские. При любом другом раскладе… Ну, ты поняла. Я тебе потом отчеты Белобородова дам из Афганистана почитать, ты должна впечатлиться размерами Лешкиного личного кладбища, который внучок там старательно расширял. А ему еще и восемнадцати нет…

— Да, Коля, я достаточно впечатлилась. — скучающим тоном ответила императрица. — И что дальше?

— Как что, дорогая? — усмехнулся Император. — Внук девицу-красавицу, если так Витальку в этой ситуации можно назвать, из темницы вызволил, а теперь с драконом придёт поквитаться. Фролушка, дружище, ты готов к визиту благородного лыцаря в сверкающем доспехе? — Николай повернулся к деверю.

Князь Дашков, скромно сидевший в уголке комнаты, чуть побледнел, как и Императрица, но улыбнуться все же себя заставил:

— Все шутишь, Коля?

— Какие уж тут шутки, Фролушка? — Император продолжал веселиться. — Благородный лыцарь в сверкающем доспехе после Бутырки по всем раскладам сюда должен заявиться. Я же тебе говорил, что это якобы по твоей инициативе Пафнутьева казнить собирались, мстительный ты наш…

Князь Дашков совсем спал с лица, но улыбаться продолжал:

— Твои же люди встретят… благородного лыцаря?

— Конечно, Фролушка, куда ж мы денемся… Род Романовых несправедливого беспредела не допустит. Особенно, когда дело касается наших родственников…