Тюрвень - Lars Gert

глаз чего стоит… Глаз, который в несколько ином, искажённом виде много позже использует Толкин в качестве новой жизнеформы одного из своих главных злодеев!

– Как тебе мой рисунок, Джордж? – Поинтересовался Ллойд. – Не правда ли символично?

– Символично чему? – Не понял я.

– Читал ли ты сегодня утреннюю газету?

– Ещё нет; а что там?

– Прочти сам…

Я взял со стола свежий номер «Инвернесс лайф» и пробежался по заголовкам, листая газету.

– Ничего не понимаю…

– А я – даже очень! Ты по-прежнему жалеешь, что не стал членом экспедиции лорда Карнарвона, собирателя древностей? Этот твой тёзка по имени, и твой тёзка по профессии – оба они мертвы, равно как и иные из тринадцати, принявшие участие в осмотре (читай: осквернении) гробницы Тутанхамона. Почитай сам ещё разок…

Я последовал его совету.

– Двое погибли сразу, Джордж; после умерли ещё девять. Ну, как тебе это? Что ты на это скажешь?

Я не ответил прикованному к креслу человеку, окружённого моей заботой.

Тут я заметил на столе какую-то то ли брошюру, то ли… То была «Телема» Кроули.

– Ты где это взял? Выкинь в урну эту дрянь сейчас же!

Я перепугался за своего товарища: а не водился ли он втайне от меня с телемитами – последователями учения о воле? К сожалению, сейчас я не всегда бываю рядом, ибо целыми днями пропадаю в конторе, и ОʼБрайен предоставлен самому себе. Я понял, что друга надо спасать: одно дело – увлекаться мистицизмом для саморазвития, и совсем другое – всерьёз это практиковать!

– Друг мой, почему бы тебе не взять и не навестить Аннабель, Риган и Эмили Роуз? Помнится, тебе всегда было удобно, приятно, уютно и комфортно в их радушном обществе. – Предложил я однажды Ллойду.

– В другой раз, Джордж, – Улыбнулся художник и поэт – давно уже я не видел его столь окрылённым! – Этим вечером я намереваюсь присутствовать на одной литературной встрече; я буду декламировать стихи собственного сочинения. Там будет вся богема; не желаешь ли присоединиться?

– Боюсь, моё общество любой из твоих знакомых сочтёт скучным и нудным, – Отмахнулся я. – К тому же, я не ищу новых знакомств.

К счастью, ОʼБрайен не обиделся, и я с облегчением вздохнул. Я мог бы составить ему компанию, но мне действительно нечего делать на грядущем литературном вечере. Но я с удовольствием прослушал его потуги сейчас, без лишних ушей и глаз; мне выпала честь первому услышать его новые поэтические излияния.

– Отчего тебе не писать прозу? – Предложил я. – Думаю, у тебя получилось бы недурно.

– Видишь ли, мой друг… – Начал Ллойд и запнулся. – Как ты знаешь, я человек творческой натуры, и мне необходимо вдохновение для написания чего-либо. Это корреспонденция в одночасье за определенное количество фунтов стерлингов напишет отличную статью; для них это работа. Я же так не могу, ибо идея может родиться, а может и не родиться в моей голове; для этого нужно определенное время суток, желание и прочее. Но в Тюрвене я вёл дневник в стихотворной форме; можешь почитать на досуге.

– Даже не напоминай! – Стал открещиваться я. – Забудем всё произошедшее, как страшный сон.

– Некоторые сновидения имеют свойство повторяться, – Возразил Ллойд. – Вот всё же мучает меня один вопрос: не показалось ли тебе странным, что слово «Тюрвень» не встречается ни в английском, ни во французском, ни в гэльском шотландском, ни в ирландском, ни в валлийском и ни в каком другом? Такого слова нет; оно словно выдумано.

– Пожалуй, ты прав, – Согласился я. – Но не стоит забивать себе голову этими мыслями.

Между тем близилось лето, и со мной связался Ларри фон Геерт – глава экспедиции, посланной в прошлом году в Стоунхендж – что вполне логично, ибо членом этой экспедиции был и я, а наша команда выполнила поставленные перед ней задачи лишь отчасти.

– К Ларссону собрался? Сэру мистеру Герту? Ларсу-кладоискателю, или как там его… – ОʼБрайен громко высморкался в носовой платок, измученный хроническим ринитом.

– Умоляю, Ллойд: не ревнуй. Я еду не прохлаждаться; еду не на край света, и не навсегда. Это моя работа, дружище; ни в коем случае не думай, что я тебя бросаю.

Когда всё уже было готово, когда наша группа двинулась в путь, экспедиция внезапно и немедленно была свёрнута.

– В чём дело, Ларри? – Спросил я у нашего руководителя.

– Лох-Несское чудовище, Джордж: оно снова объявилось! Нас просят оставить на время реализацию наших планов по Стоунхенджу, и переориентировать свой маршрут, дабы присоединиться к исследовательской группе наших коллег, которые на данный момент уже выдвинулись к озеру от реки Несс.

«Что ж, тем лучше», подумал я, ведь Инвернесс там совсем неподалёку – моему драгоценному Ллойду будет спокойнее. Ну, а мне без разницы, где искать артефакты, будь то комплекс пирамид в Гизе, монолиты Стоунхенджа или глубины озера Лох-Несс.

Небольшая команда наших учёных – включая Ларри фон Геерта, меня и ещё нескольких человек – присоединилась к криптозоологу Чэндлеру Смиту и его группе ровно в тот момент, когда он опрашивал очевидцев очередного появления «Несси» (так прозвали предполагаемого ископаемого плезиозавра местные жители).

Свидетельства людей были противоречивы; верить ли им?

– Расскажите подробнее, что именно вы видели? – Спросил я у одного из «очевидцев», подходя ближе и пожимая руку своим коллегам. Да, порой я брал инициативу в свои руки – к тому же Ларри куда-то странным образом запропастился – будто испарился.

– Примерно месяц назад, в апреле двадцать третьего, я ехал вдоль берега на своём «Форде», сэр. – Неуверенным тоном начал Альфред Круикшанк, свидетель.

– И? Что было потом? – Нетерпеливо спросил я.

– Вы можете мне не верить, но это была гусеница, сэр.

– Гусеница?! – Переспросил я с явным недоверием и обратился к доктору Смиту, понизив голос:

– Чэндлер, что за спектакль? Вы выдернули меня сюда, оторвав от важного исследования, исключительно для того, чтобы я выслушивал весь этот бред?

– Дослушай, – Шепнул мне криптозоолог. – Поверь, я бы не побеспокоил по пустякам.

– Огромная гусеница, сэр. – Продолжил Альфред, и по всему его виду было понятно, что и спустя месяц испуг его не улетучился. – Громадное, гигантское, горбатое животное высотой около двух метров; оно вынырнуло из озера в пятнадцати метрах от меня! Оно проследовало на сушу всеми четырьмя своими колоннообразными слоновьими ногами, и следы от ступней были очень большими. Увидев меня, ехавшего навстречу, монстр вдруг издал звук, похожий на резкий, болезненный лай простуженной собаки, и убрался обратно. В месте погружения пошли круги, но вскоре там уже была безмятежная водная гладь…

– Оно ещё и залаяло, Чэндлер? – Я еле сдерживал смех, отводя учёного в сторону.