Тюрвень - Lars Gert

– Не имею представления, Ллойд.

– Этот парень далеко пойдёт; уж поверь мне, своему старому другу. Буквально на днях я дочитал его рассказ «Газ», а вчера лицезрел картины «Женщина – женщине» и «Всегда говори своей жене».

– Я рад, дружище, что ты не падаешь духом и пытаешься хоть как-то скрасить своё одиночество; обещаю, что не оставлю тебя.

– Не обещай того, чего исполнить не можешь. Но я не сказал тебе главного: мне приснился сон, в котором мне открылось, что двадцать первого сентября тысяча девятьсот сорок седьмого года родится писатель такого уровня, что по его произведениям будут снимать кино. Этот человек также, как и Хичкок, способен заглянуть в самые потаённые глубины человеческого «я», влезть в подсознание и вывернуть душу наизнанку – в переносном смысле, разумеется.

Ллойда ОʼБрайена я оставил наедине с его мыслями, несколько тревожась за него и печалясь от того, что помочь ему я уже не в силах. Похоже, я теряю друга, теряю человека, теряю поэта и художника. Я давно не слышал от него новых стихов; он больше ничего не рисует. Он скорее мёртв, чем жив; жизнь ещё теплится в этом незаурядном таланте, но вид этого усталого существа жалок и болезненен.

Вернувшись к своей экспедиции, я, несколько потерянный от увиденного и услышанного в Инвернессе, таки дождался своего часа: распогодилось, и мы – Ларри фон Геерт, Чэндлер Смит, ассистент Кверти и я – на волне везения, усевшись в лодку, поплыли в сторону предполагаемого центра озера Лох-Несс.

Через несколько часов мы, психически вменяемые люди с не менее отменным физическим здоровьем, разинули рты от того, что начали видеть наши глаза – и по мере того, что мы видели, глаза наши округлялись всё больше, брови ползли всё выше, а челюсти отвисали всё ниже.

Самый обычный, безобидный в своём поведении плезиозавр вынырнул из толщи воды – сначала показалась небольшая голова, а после – очень длинная шея. Он совершенно нас не боялся, и не причинил никакого вреда.

Неожиданно для нас с другого борта лодки мы рассмотрели ещё одного ящера – так мы оказались меж двух огней, и шеи древних ископаемых, скрестившись где-то далеко и высоко над нашей лодкой, образовали своеобразную арку.

Самец и самка, похоже, затеяли брачные игры – с какой трогательной нежностью они прижимались, тёрлись шеями так, как обычно обнимаются друзья, любящие пары или же родители и их дети.

В великом восторге мы начали фотографировать всё это и аплодировать от всей души – ничто не чуждо этим монстрам; и они, и они умеют любить.

Но изумительный тандем двух любящих животных мы наблюдали недолго: удивительный морской пейзаж внезапно омрачился каким-то зловещим рыком, исходящим, похоже, с самого дна холодного водоёма.

Не только люди (по вполне понятным причинам) – также и Несси со своим избранником почувствовали угрозу. Мы внимательно следили за тем, какой страх обуял даже их – что же говорить о нас?

Оба плезиозавра незамедлительно окунулись в пучину – но, похоже, было уже слишком поздно: в месте их ныряния мы рассмотрели большое багровое пятно, расходящееся и расползающееся всё дальше и дальше. Больше мы не видели Несси никогда.

То, что стало причиной их гибели, могло сгубить и нас: к несчастью, двумя смертями это нечто не ограничилось…

В следующую секунду по озеру пошла такая волна, пошли такие пузыри, что нашу лодку чуть не перевернуло прежде, чем неведомая рыба поглотила бы нас: спаси и сохрани, если ты существуешь, наш создатель!

Ибо мы своими собственными глазами увидели поднимающегося со дна водоёма огромного червя – или гусеницу, или кое-кого ещё.

То, что предстало моему взору, не укладывалось в моём сознании, и я сразу вспомнил про такое явление, как «островной гигантизм»; в данном же конкретном случае речь шла о гигантизме озёрном и речном: ну не могло, просто не могло быть столь огромного существа в не самом большом из озёр планеты!

По размерам эта омерзительная тварь была соотносима с аргентинозавром – крупнейшим из динозавров Земли; по облику же…

Если я скажу, что я увидел те же глаза, что у Жаббоны – только гораздо крупнее и во сто крат злее – мне не поверит никто!

«Пора прощаться с жизнью, приятель», обратился я к самому себе. Члены же моей команды были ни живы, ни мертвы – запуганные до смерти, они корчились в лодке, свернувшись каждый калачиком; их бил сильнейший озноб, и только у меня ещё хватало стойкости духа – но лучше бы я сошёл с ума или погрузился в спасительный сон, нежели продолжал бы глядеть на то, что прорезало волны совсем рядом.

Я думал, что нам всем пришёл закономерный конец! Но и это было ещё не всё…

Похоже, одним монстром провидение не ограничилось: помимо тюрвеня, стеснившего собой почти всё видимое водное пространство, мои несчастные глаза заметили ещё одного уродца древности: мегалодон…

Я похолодел: ну, вот и всё. Что может сделать Джордж МакКой против двух дьяволов озера Лох-Несс? Я всего лишь человек, не располагающий ни гарпуном, ни огнестрельным оружием (которое я случайно оставил у Ллойда).

Однако вместо того, чтобы рвать меня на части, гигантский червь и праотец всех акул решили выяснить отношения между собой. И сколь ужасен был их бой! Канонада показалась бы хлопком против той какофонии, что вынужден был слышать я.

Громадная морская змея – именно змея, поскольку я не увидел у тюрвеня ни передних, ни задних конечностей – начала избивать не менее громадную хрящевую рыбу своим очень длинным и очень тяжёлым хвостом; та же в ответ усиленно щёлкала челюстями, пытаясь перекусить тюрвеню шею. Противники были примерно равны по силе – тюрвень казался более маневренным, в то время как мегалодон был более точен и агрессивен. В конечном итоге, спустя где-то два часа, оба плавающих демона пошли на дно, во время боя всё время удаляясь от нашей лодки – что, конечно же, было великим избавлением. Но я не был уверен в том, что каждый из них был стопроцентно мёртв – возможно, изранен, но уж точно жив.

За нами послали другую лодку – несмотря на то, что изначальный штиль уже давно улетучился, и озеро разбушевалось не на шутку – оно было чёрным от не менее чёрных туч, низко нависающих над ним и очень быстро перемещающихся.

Кверти спасти не удалось; Ларри и Чэндлер отделались лёгким испугом. Что же до меня, то я уже не