Нечаянное зло - Аркадий Горизонтов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дверях Авдеев подчеркнуто громко, с тем чтобы слышала лаборантка, обронил:
— Обязательно включите это в свою предвыборную программу.
«Конспиратор, — одобрительно подумал КэБ об ученике, — хорошо подыграл»…
Глава 7
Все следующие дни ему непрерывно звонили. Первой была декан, набравшая его через пару часов после озвученного Кириллом Борисовичем «решения» баллотироваться в ректоры. Скороговоркой поздоровалась, говорила неприязненно, сквозь зубы.
— Вы надеетесь, что будут выборы? Зря, — металлическим голосом сказала она. — Нового ректора назначат, даже не сомневайтесь! А вы со своими амбициями только факультет подведете.
Под факультетом она имела в виду, конечно, себя.
— А как же вузовская демократия? Неужели ей пришел конец? — возразил Кирилл Борисович, через силу изображавший серьезность.
— Это оттого, что вы мало загружены на кафедре. Я поговорю с заведующим, — будто не расслышав его, злобно выговаривала деканесса.
— Сейчас мне особенно некогда: заканчиваю предвыборные тезисы.
Следующий разговор был с заведующим.
— Кир, привет! Что за чушь несет Эфирова? Трубит, ты идешь в ректоры. Это правда?
— Саша, признаюсь тебе: я все выдумал.
— Но зачем?
— Разыграл Дану, — беспечно ответил он. — Решил, наконец, вывести сплетницу на чистую воду.
— Ну, если так, — с ноткой недоверия откликнулся завкаф. — Хотя мог бы предупредить. Эфирова, пока рассказывала, просверлила меня глазищами. Все всматривалась, не заодно ли я с тобой? Декан вообще рвет и мечет, говорит, я потакаю тебе. В ультимативной форме потребовала: «Загрузите его работой».
— Я впахивал, когда она еще не родилась.
— Вот вспомнишь теперь молодость.
— Хорошо, — примирительно ответил Кирилл Борисович. — Пусть так. Мне не привыкать.
— На всякий случай я всем отвечаю, что не в курсе твоего решения. До свидания.
Непонятно, поверил ли он ему?
Звонков было много. Часть коллег рекомендовала ему заблокировать Болонский процесс в родном университете. «Не надо нам иностранщины», — твердили они. Другая часть была склонна адаптировать его к камскому менталитету: «Мы должны показать гибкость, приспособив лучшие зарубежные практики к исконным корням». Кирилл Борисович делал вид, что внимательно слушает и даже записывает. «Минутку, я пишу», — через раз повторял он.
В эти дни он лишь однажды появился на факультете, чтобы прочитать лекцию. К его изумлению, аудитория была до отказа набита студентами — слухи, очевидно, дошли и до них. Казалось, их пришло даже больше, чем было на потоке. Хабарова поразило и то, что никто не опоздал, ему с жадностью внимали, а волоокая слушательница в середине зала припрятала «Шишкин лес» куда-то под стол. Ради лектора она пошла на нарушение питьевого режима. С ума сойти…
Самый ожидаемый звонок поступил от Максима.
— Шеф, вы были правы, — выпалил Макс, — с Каретной не все однозначно. Вообразите, незадолго до смерти она ушла с журфака.
— Не может быть!
— Еще как может. По собственному желанию. Подала заявление в конце ноября. Просила отпустить без отработки. Во как! — Дистанция, разделявшая собеседников, не могла скрыть довольство Максима собой.
— А причины объяснила?
— Говорила, по здоровью. Сильно настаивала, приперла декана к стенке. Тот возражал и, как считают, не очень-то ей поверил. Да и другие тоже. Но деваться некуда — просьба уважительная!
— Мало ли. О таких вещах не говорят на каждом углу.
— Как сказать. Думаю, это зависит от человека. — Макс сослался на свою тетку, много лет озабоченную то ли мнимыми, то ли настоящими недугами. Она каждый год собиралась умирать, но живет до сих пор, как будто с сожалением заключил он.
— Если Каретную на самом деле беспокоило здоровье, то моя версия летит к чертям, — засомневался Кирилл Борисович, — но факт остается фактом, Светлана скоропалительно уволилась, что еще больше наводит на подозрения. Удалось узнать что-то еще?
— Немного, — откликнулся Максим. — С ней расстались с сожалением, поскольку считали классным лектором. Да и самой ей работа в универе, по словам коллег, нравилась. А потом, увольнение между семестрами поставило факультет в трудное положение. Замену преподавателю в это время найти не просто.
— А прежде она не заикалась об уходе?
— В том и дело, что нет. Полная неожиданность.
Кирилл Борисович помолчал. Он обдумывал дальнейшие шаги. Следует разузнать о состоянии здоровья Каретной. Но каким образом? Заглянуть в ее карту в поликлинике, почитать анамнез? Или расспросить близких знакомых? Определенно, их можно найти в редакции.
— Максим, слушаешь? Я должен встретиться с директором агентства. Ты же знаком с ним? Позвони и договорись о встрече. А я поговорю с Дымовым, он удивится увольнению Каретной не меньше нашего.
Предположения насчет Дымова оказались напрасными. Старший следователь стоически выслушал Кирилла Борисовича, но остался равнодушен к новости об увольнении Каретной.
— Разве это опровергает или хотя бы колеблет вывод следствия о скоропостижной смерти? — был непреклонен майор. — Каретной просто не повезло. Она умерла молодой, во цвете лет. И здесь ничего ни убавить, ни прибавить. Это факт, подтвержденный экспертизой. Я сто раз говорил вам об этом.
— Смерти журналистки предшествовали малопонятные обстоятельства, количество которых с каждым днем растет, — возразил профессор. — Сначала пропажа собаки, сейчас — скороспелое увольнение.
— Тут вы передергиваете. Его-то она как раз объяснила. Сами же сказали, что Светлана мотивировала свой уход плохим самочувствием. Кирилл Борисович, при всем уважении к вам, но дело закрыто! — От былого радушия следователя не осталось и следа.
— No problem. — КэБ раздумывал, стоит ли сказать Дымову о предстоящем визите в агентство. В последний момент он все же решился: — Я хочу встретиться с редактором.
— Прогуляйтесь, — повеселев, ответил Дымов, — он произведет на вас впечатление.
Глава 8
На встречу Хабаров направился со своим помощником. Это будет не лишним, решил он. Макс не чужой в агентстве человек, что упростит разговор и сделает его более доверительным. А кроме того, у них появится возможность обсудить услышанное и наметить новые шаги.
Аудиенцию назначили на одиннадцать утра. Кирилл Борисович надел хорошей вязки темно-зеленый кардиган с двумя рядами пуговиц, который как влитой сидел на его ладной фигуре. Подобрал в тон темного цвета рубашку, оттенил ее красным галстуком, подаренным ему супругой к 23 февраля. Выглядел он вполне презентабельно, однако чувствовал себя более непринужденно, нежели в строгом костюме.
Оказавшись в редакции, Кирилл Борисович понял, что здесь его гардероб вряд ли оценят. Все, кого он увидел, сплошь были в видавших виды свитерах, поношенных кофтах и затертых джинсах. Максим, свободно ориентирующийся в лабиринтах агентства, вел его по длинному коридору, с обеих сторон которого за стеклянными перегородками, прилипнув к мониторам, работали сотрудники — немногочисленные и преимущественно молодые.
— Не офис, а аквариум какой-то, — бросил он шагавшему впереди Авдееву.
В этот
