Том 3. Стихотворения 1918-1924 - Валерий Брюсов

13 мая 1921

Над мировым костром

В такие дни

Расплавлены устои жизни прежней,Над мировым костром мы взлет огня.Еще безумней и опять мятежней,Вихрь беспощадных искр, взметай меня!

Мечту пронзили миллионы волей,Мысль в зареве бессчетных дум, зорка, —Ломая, строить новый Капитолий,Класть цоколи стен, взмеченных в века!

Не пламя ль влито в трепетные жилы?Мой каждый вздох не роковой ли хмель?Содружный труд упорно троит силы,Застлала мглу слепительная цель.

Но в эти дни все взнесено в безмерность,Жизнь — от земли в зенит веретено!Желанья — смерч, стальная плаха — верность,Победный лавр и иглы пуль — одно!

В святом кругу приветствий и проклятий,Где жезл Судьбы сметает дни и кровь,Язвит целебней серп ночных объятий,Уста к устам смертельней гнет любовь!

1920

На высях

Жизнь трепетов любви не старит,Где ближе гибель — зорче страсть,Так бред блаженств с Еленой ПаридЗнал в Пергамах, готовых пасть.

За сводом свод возносят годыАркады радуг в сто цветов;Все жгучей синь, все круче всходыПо твердым зернам лунных льдов.

Но в стуже лет, у горных срывов,Где ветер в клочья рвет мечту,Властней огонь в руках счастливых,Свой факел взнесших в высоту.

Что в долах, там, где тмин и мята,Пьянило дни, — мгновенный мед, —На высях, здесь, как пламя, свято,Алтарный дым до звезд влечет.

Смыкайтесь, арки, в белом блеске,Над черной бездной, в вихре мча —Сон Паоло и сон Франчески,Что двух слепил под взвизг меча!

1920

Под гулы и взрывы

Вихри войны, кони гибели, не успокоены,Роя просторы, опоры былого крушат;В городе черны разломанных окон пробоины,Громко развалины вопят о днях баррикад.

Ропотом моря вся жизнь вдохновенно взволнована,Взносит свой гребень встающая к звездам волна:В шторме, растущем безмерно, стихия раскована,Даль заполняет потоком победным она.

В грозных разгромах, в гудящей над миром мятежное,В празднике бури, в неистовстве молний, в громах,Что же мы двое, с мечтой о целительной нежности,С трепетной песней о счастьи немом на устах?

Легкие листики, взвеяны в сумрачной бурности,Будем раздавлены, смяты, растоптаны мыШагом народов к великой, к всеобщей лазурности,Ляжем, разъяты, — обломки рассеянной тьмы?

Нет, в нашей страсти все тот же порыв напряженности,Отзвук циклона, влекущего мир на свой суд!Сладко нам реять над алым провалом бездонности,Сладко под гулы и взрывы свой строить уют.

С вами, кто рушат и зиждут, не тайные нити лиВяжут нас, дерзких, в пожаре поющих любовь?В жизни, идущей на смену векам, мы строителиВечного храма надежд, восстающего вновь!

11 сентября 1920

Вещий ужас

Рук ласковых касанья; приближеньяГуб страждущих; истома глаз ночных;Предчувствующий трепет достиженья;Прерывный вздох за грань кругов земных!

Вы, древние, проверенные чары!Вопль троглодита в алой мгле времен,Бред эллина во храме, гунна ярыйВосторг, Тристана и Изольды сон!

Вы, длящиеся в мертвых небоскребах,Под скрежет революций, в дни войны,Вы в гибелях, вы в благостях, вы в злобах,Таящиеся вопли, бреды, сны!

Кто вырвет вас из мировых сознаний,В костре куст лишний, чтоб не тмился свет?Тебя спалит, — одну сквозь сто названий, —Изида, Афродита, Аштарет!

Мы — человечества всплеск, мы — поэты,В огне веков как можем не гореть?Пусть гимны ночи в Атлантиде петы, —Нам страсти вещий ужас — вечно петь!

8 сентября 1920

Рассвет («Никнут тени, обессилены…»)

Никнут тени, обессилены;На стекле светлей извилины;Мертвой тайны больше нет…Не безумно, не стремительно, —Скромно, с нежностью медлительнойВ мглу ночную входит свет.

Мгла, в истомном утомлении,Спорит миг за мигом менее,Властью ласк побеждена;Воле дня перерожденного,Новой жаждой опьяненного,Отдает свой вздох она.

Над безвольной, над поверженнойДень взволнован в страсти сдержанной,Шепчет вкрадчиво: «Молчи!..»Полно длить предел обманчивый,Казнь любовную заканчивай,Кинь слепительно лучи!

4 сентября 1920

Заклятье Эроса

Проходя страду земнуюГорьких лаек и сладких мук,Помни, вверясь поцелую, —Любит лишь мечту двойнуюЭрос, туго гнущий лук.

Он решил, он повелелКроткой строгостью заклятий,Чтоб восторг двух разных телРавным пламенем горелНа костре ночных распятий.

Богу ран животворящихНенавистен страстный вскрик,Если он, во мглах крутящих,В миг разъятий единящих,Из одной груди возник.

1920

Klassische Walpurgisnacht[2]

(Гете, «Фауст», часть 2)

Ночи, когда над городомДымы лесных пожаров,А выше — эллинским мороком —Гекаты проклятые чары, —

Все углы виденьями залили,Закружив их дьявольским вальсом,И четко судьбы сандалииСтучат по изрытым асфальтам;

Дыша этой явью отравленной,Ловя в ней античные ритмы,Губами безжалостно сдавливайДвух голубков Афродиты.

Лот любви, моряк озадаченный,Бросай в тревоге бессонных вахт, —Иль в Советской Москве назначенаKlassische Walpurgisnacht?

Подползают на брюхе сфинксы,Стимфалиды взмывают крылом,Чу! скачет сквозь мрак лабиринтскийМудрый кентавр Хирон.

Куда? Не к Елене ли?Лебедем в гриву вплетись,Неги Эгейские вспенивай,К Скейским высотам мчись!

Город иль море?Троя иль Ресефесер?Мы с Фаустом поспоримВ перегонке сфер!

Запрокинулась Большая Медведица,Глаз Гекаты метит гостей,А дым пожаров все стелется,Заливая нашу постель.

1920

Гимн Афродите («За длительность вот этих мигов странных…»)

За длительность вот этих мигов странных,За взгляд полуприкрытый глаз туманных,За влажность губ, сдавивших губы мне,За то, что здесь, на медленном огне,В одном биеньи сердце с сердцем слито,Что равный вздох связал мечту двоих, —Прими мой стих,Ты, Афродита!

За то, что в дни, когда поля, серея,Покорно ждут холодных струй Борея, —Твой луч, как меч, взнесенный надо мной,Вновь льет в мой сад слепительность и зной,Что зелень светлым Аквилоном взвита,Что даль в цветах, и песни реют в них, —Прими мой стих,Ты, Афродита!

За все, что будет и не быть не может,Что сон, и этот! будет скоро дожит,Что видеть мне, в час сумрачных разлук,Разомкнутым кольцо горячих рук,Что тайно в страсти желчь отравы скрыта,Что сводит в Ад любовь рабов своих, —Прими мой стих,Ты, Афродита!

8 сентября 1920

Шаги Афродиты

Шаги Афродиты

Шагам Юпитера пристало удаляться,

Когда Венерины послышатся шаги.

Мойры