Время контакта - Эдуард Мочалов

Пока Джон продолжал трепаться о преимуществах имперского десанта, Лен увидел, что челнок опустился в свободный паз десантного транспорта и транслятор переключился на другую картинку.

Стало видно, как после посадки на транспорт, дно челнока вдруг исчезло, а вместо него появился какой-то провал тревожно красного цвета. Лишенный всякой опоры фургон с Леном и товарищами стал медленно опускаться.

— Как в гиену огненную, — пробормотал Дик.

— Че? — не понял Осборн.

— Как в пекло! — громче проговорил Дик.

— Не дрейфите, все нормально, — успокаивающе бросил рядовой Джон.

И как только он это произнес, грузовик перестал опускаться, а в шлеме, лежащем у него на коленках, раздался голос капитана:

— Строиться.

Джон тут же открыл дверь фургона, проорал: «Выходи строиться!» — и выпрыгнул в красную неизвестность.

Когда Лен одним из последних выбрался из фургона, то почувствовал, что стоит на чем-то гулком, по звуку похожим на металл, но отчего-то мягком. Рядом в красном полумраке мелькали силуэты товарищей и слышались голоса лейтенанта и капитана, пытавшихся выстроить в две шеренги сотни жмущихся друг к другу новобранцев.

Как только все более или менее выровнялись, откуда-то из красноватой мглы пришла волна света, и Лен увидел, что они стоят в огромном зале. В нем легко могли разместиться пара тройка его родных деревень. Высота его была такова, что штуки три огурца-шаттла могли легко встать друг на друга и еще место вверху, наверное, осталось бы.

Пока Лен разглядывал помещение с той стороны, откуда пришел свет, в сопровождении грузовика приехал джип.

Из грузовика выскочили полтора десятка парней в черных беретах и в черной с серебром форме. Самый маленький из них был на полголовы выше Лена и заметно шире в плечах. Парни в черном, трусцой оббежали машину и построились в шагах двадцати, напротив прибывшего пополнения.

Как только из джипа вылез седой офицер и пошел вдоль строя новобранцев, кто-то, ни то лейтенант, ни, то капитан прокричали: «Смирно, равнение на середину!». Парни в черном вытянулись и замерли, солдаты, которые прилетели вместе с новобранцами взяли свое оружие вертикально перед собой и тоже вытянулись, а капитан и лейтенант надели шлемы и приложили правые руки к вискам.

Седой неспешно прошел к середине строя повернулся к новобранцам и произнес:

— Меня зовут полковник Эвиред, я командую Его Императорского величества отдельным корпусом жандармерии Альфа — Центавра. И я рад приветствовать вас в наших рядах — рядах лучших защитников Империи от внутренних врагов.

Глава 4

Полковник Эвиред погрузился в джип и уехал куда-то вглубь корабля. Огромные парни в чёрной форме остались. Самый огромный, как показалось Осборну, подошёл к их группе, о чём-то переговорил с лейтенантом, взял у него планшет и замер рядом. Лейтенант скомандовал: «Стройся». Все вновь прибывшие после минутного толкания выстроились в подобие шеренги. Лейтенант подождал пока строй выровняется и подал следующую команду:

‒ Равняйсь! Смирно! ‒ и заговорил, ‒ Господа новобранцы, вы прибыли на большой галактический десантный транспорт «Атлант». На нём вы будете доставлены в расположение вашей учебной части. Туда вы прибудете примерно через месяц, а точнее через двадцать девять стандартных суток и четыре часа. На время движения к расположению, командиром вашего отделения назначен мастер‒сержант Олаф Йоханссон.

Громила в чёрном вышел вперёд и в свою очередь зычным голосом проорал: "Равняйсь! Смирно!"

Строй ещё больше выровнялся и стал внимательно смотреть на сержанта.

‒ Ваш взвод будет находиться в моём подчинении до окончания прохождение курса молодого жандарма Вы сейчас в армии и обязаны строго подчиняться уставу Корпуса жандармов Великой Сатрапии. Что это значит кто знает? ‒ пророкотал сержант и уставился на новобранцев. Те, под его немигающим взором, съёжились и замерли как кролики перед удавом. И каждый делал все, чтобы не встретиться с ним взглядом.

‒ Ну мы же ещё не изучали устав, мы первый день тут, ‒‒ раздался голос из строя.

‒ Кто сказал? Два шага вперёд! ‒ рыкнул Йоханссон.

Из строя вышел невзрачный щуплый парень. Настолько маленький что он едва доставал сержанту до середины груди.

‒ Фамилия новобранец! ‒‒ рявкнул сержант.

‒ Клинт Вачовски, ‒ едва слышно произнес парень, потупив взгляд.

‒ Я разве интересовался твоим именем. Твое имя тебе не понадобиться до конца твоей службы! Ясно?

‒ Ясно господин Йоханссон, ‒ потупился парень.

‒ Ты что Вачовски, издеваешься надо мной или тебе доставляет удовольствие нарушать устав! ‒ от рева сержанта казалось обрушится потолок ангара.

‒ Ноо…

‒ Никаких «но» Вачовски ‒ незнание устава не освобождает от его исполнения, Вачовски, а ты его только что нарушил как минимум дважды. Поэтому упал отжался сорок раз. А пока ты отжимаешься, я кое-что тебе поясню. Тебе и всем остальным смелым остолопам решившим, что жандармерия Великой Сатрапии без них развалится, и пришедшим сюда служить.

‒ Так мы и не в жандармы записывались, а в армию, ‒ раздался ещё один голос из строя.

‒ Кто сказал? Фамилия?!

‒ Пётр Демьянов, ‒ и строю вышел крепкий невысокий парень.

‒ Упал отжался сто раз!

‒ А почему сто? ‒ опускаясь на колени и принимая упор лёжа, спросил Пётр.

‒ Сто двадцать, ‒ взревел Йоханссон, ‒ до тех, до кого ещё не дошло ‒ сообщаю: первый пункт устава Корпуса жандармерии гласит: «Командир всегда прав!»

‒ Знаем знаем, а второй пункт ‒ «если командир неправ ‒ смотри пункт первый», ‒ ещё один голос вылетел из строя.

‒ Выйти из строя! ‒ сержант подлетел к взводу и пристально вглядываясь в лица новобранцев, пошёл вдоль шеренги новобранцев. Строй не шелохнулся.

‒ взвод упал отжался. Сто двадцать раз. Вачовски и Демьянов, плюсом сто двадцать. А пока вы отжимаетесь, умники трусливые, я вам поясню основные положения устава. Объясняю один раз. Кто не спрятался ‒ я не виноват. Запомните, у нас один за всех и всё за одного. Если один олень струсил ‒ отвечает весь взвод.