Урод рода человеческого - Светлана Гололобова

Горничная вернулась. Ее сопровождали две служанки, которые несли тяжелые ведра. Девушки поставили ведра на пол. От горячей воды пошел белый пар.

– Наполните кадку, я желаю согреться. – Сказала, Дарья, вставая с кресла.

Служанки перелили воду в кадку. Катерина тем временем подошла к туалетному столику, достала из кармана своего платья пару стеклянных пузырьков и поставила их на столик. Она взяла один из пузырьков, открутила колпачок, вернулась к кадке и накапала несколько капель в воду. Дарья, нахмурив брови, вопросительно посмотрела на свою горничную.

– Это масло лаванды. Оно успокаивает и согревает тело. С такой волшебной водой, к вам ни одна простуда не пристанет. – Пояснила Катерина и на лице ее снова заиграла улыбка.

По комнате распространилось приятное, но чуть резковатое благоухание. Дарья втянула носом терпкий аромат. После Катерина помогла хозяйке раздеться и усадила ее в кадку так, что на поверхности осталась только голова. Затем она отошла обратно к столику, взяла второй пузырек и вернулась к кадке.

– Что в этом пузырьке? – Поинтересовалась Дарья.

– Здесь, – Катерина загадочно посмотрела на стеклянный флакон, – находиться чудодейственное масло, исцеляющее многие недуги.

– Какие же недуги ты у меня нашла? – Барыня усмехнулась.

– Это масло волшебное. Оно не только лечит, но еще преподносит теплоту телу и душе. Вы перестанете мерзнуть. Я вотру масло в вашу кожу.

– Ты что ж чародейством али колдовством занимаешься? – Возмутилась Дарья и привстала.

– Отнюдь нет. – Попыталась заверить ее горничная. – Мой отец прислуживал у лекаря и передал мне часть своих знаний.

– Не думала, что прислуга может обладать знаниями? В моем доме прислуга была невежественна и не могла даже думать. – Уколола ее Дарья.

– Хоть я и была прислугой, каковой и являюсь до сих пор, я всегда была свободна в передвижении и не выполняла работу прислуги. Когда я жила в доме у лекаря, то училась у отца тайнам врачевания травами. Лекарь обучил меня латыни и письму.

Учеба у меня неплохо получалась, но продолжалась недолго. Когда я была совсем молодой, лекарь продал меня. Меня купила одна женщина по имени Илоиза – содержательница борделя. Дела лекаря пошли плохо, и он был вынужден меня продать. Илоиза увидала меня случайно, когда пришла за лекарством. Я ей понравилась. Лекарю Илоиза заплатила немалые деньги. Она меня наряжала в красивые одежды и заставляла каждое утро разносить снадобья перепившимся мужикам. Когда я подросла, то она ввела меня в ремесло куртизанки. Я не могла ей перечить. За потраченные Илоизой деньги, мне пришлось отдавать долг.

Рассказ Катерины привлек внимание барыни. В тот момент горничная говорила искренне и фальши в ее словах не ощущалось. Дарья прониклась к ней жалостью и отбросила на время свою неприязнь.

– Как интересно. И чему же ты научилась в ремесле?

– В борделе меня учили ублажать мужчин. Каждый мужчина, приходивший в дом Илоизы, знал, что не зря тратит свои деньги. – Ответила Катерина.

– И по сколько мужчин за ночь ты обслуживала?

– От одного до трех человек. Хуже всего, когда ко мне в комнату приходило по несколько юных, перепившихся богатеньких франтов. Они любили развлекаться и хвастаться друг перед другом, показывая на что способны. Они полностью меня изматывали. После таких посещений я по несколько дней лежала в кровати, набираясь сил. – Продолжала она свой рассказ. В ее словах слышалась боль и печаль. – Женщине, не прошедшей через семь кругов ада, не понять этого.

– Илоизе не жаль было тебя?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Господа платили ей немалые денежки. За денежки она терпела все, даже их хамское поведение.

– А как же ты попала в этот дом? В дом моего мужа?

Катерина минуту помолчала, раздумывая.

– Как-то раз, около пяти лет тому назад в наш любовный дом зашел Глеб Алексеевич. Он был чем-то сильно расстроен и попросил привести к нему девицу. Ему привели несколько девушек на выбор, и он выбрал меня на ночь. Я сумела отвлечь барина. Мои ласки так понравились барину, что он стал частенько захаживать ко мне. Он был одинок и через некоторое время выкупил меня для своих утех. Я крайне благодарна барину за его благородный поступок. Он спас меня от этих похотливых, вечно жаждавших ласки, юнцов.

– Н-да, уж. Очень благородный поступок с его стороны. – Барыня усмехнулась.

– Глеб Алексеевич чуткий и внимательный мужчина. С ним вы будете счастливы. Лучшего мужа, чем он, просто не найти. – Катерина принялась расхваливать Глеба Алексеевича перед его супругой.

Дарья снова почуяла какой-то подвох в ее словах, но вида не показала.

– Да, действительно, мне повезло с мужем. – Ответила барыня.

Катерина налила в руку чудодейственное масло и приблизилась к Дарье.

– Я вотру масло в шею и спину. – При этих словах, она нежным движением коснулась шеи Дарьи.

Дарья едва ухватила почти невесомый, чуть сладковатый аромат волшебного снадобья. Запах был каким-то чарующим. Она прикрыла глаза. От него, на душе стало тепло и приятно. Мышцы во всем теле, наконец – то расслабились. Голова стала ясной и легкой. Все проблемы и заботы разом улетучились.

Катерина легкими круговыми движениями стала втирать масло в кожу Дарьи. Затем рука горничной опустилась на грудь барыни. Дарья резко открыла глаза.

– Не пугайтесь, барыня. Я всего лишь втираю масло. В этом нет ничего постыдного. Славные ощущения, которые Вы испытываете, естественны. Их не стоит бояться. – Голос Катерины сделался бархатным. Вкупе с ароматом, этот голос заставил Дарью опять опустить веки и отдаться блаженству. Барыня почувствовала, как рука горничной стала массировать ее соски. Потом рука скользнула вниз живота к ногам и нащупала там волшебную точку, от знакомого прикосновения к которой, Дарья вскрикнула от наслаждения. Катерина, не обращая внимания на крик, продолжила и другой рукой стала мять ее соски. На Дарью нахлынула волна удовольствия. Ничего подобного ранее она не испытывала. Сколько времени длилось это ощущение, Дарья не знала, она потерялась в наслаждении и не ведала, где реальный мир. От приятных, волнующих касаний ее унесло на вершину блаженства, и она ощутила, как приятное тепло разливается по всему телу. Ее тело несколько раз содрогнулось и наступило полное расслабление.

– Барыня, водица то уже остыла. Вам пора выходить, а то застудитесь. В комнате сквозняк.

Дарья вернулась в реальность. Она не могла смотреть в глаза горничной. По щекам, скулам, а затем по всему лицу пробежал алый румянец. На смену блаженству пришли стыд и позор. Она позволила дворовой девке доставить ей удовольствие. Это было не просто постыдным, это было греховным. Дарья понимала, что вправе испытывать блаженственные ощущения, но они должны исходить от мужчины, а не от женщины.

– Вам недурно, барыня? Я никому и ничего об этом не скажу. Хотите, я научу вас, как нужно обращаться с барином?

Дарья, не знавшая что ответить, кивнула.

– Сегодня уже поздно. Вам пора спать. Утром, после завтрака я обо всем вам поведаю.

Катерина помогла хозяйке облачиться в теплую ночную сорочку, надела чепец на ее голову и вышла из комнаты, оставив барыню наедине со своими мыслями.

Выйдя из хозяйской комнаты, Катерина, держа в руке зажженную свечу, осторожно спустилась по лестнице и прошла в комнаты, предназначенные для прислуги. Она зашла в свою комнату, единственную в которой она жила одна и специально выделенную для нее хозяином и, озираясь по сторонам, закрыла ее на ключ.

– Егор, ты здесь? – Шепотом позвала она своего возлюбленного.

Из-за занавески осторожно вышел Егор.

– Как долго тебя не было. Я уж собрался было уходить.

– Тебя никто не видел, когда ты сюда шел?

– Нет.

– Смотри. Если, хозяин узнает, что ты захаживаешь в мои покои, то накажет нас обоих. – Ответила боязливо Катерина.

– В конюшне, ты не осторожничаешь и не боишься не чьих глаз. – Съехидничал Егор.

– В твою конюшню прислуга не заходит, а в эту комнату могут войти в любую минуту.

– Хватит разглагольствовать, – прервал Егор, – лучше скажи, у тебя получилось?

– Конечно. – Катерина радостно подпрыгнула. – Теперь она будет в моих руках. Я смогу вертеть ею, как захочу. Тогда я получу желаемое…

– Как бы ни так. От хозяина ты получила только лишь… – Он умолк.

– Знаю, знаю. Не говори ничего. Я получила всего одну серебряную безделушку. На дорогие украшения для меня он скупиться. Зато не пожалел денег, когда выкупал у Илоизы. Для услад он рублей не пожалел. Хотя… я и так ему многим обязана. Питаюсь лучшей в доме пищей. Пью прекрасное вино. На мне хорошие платья. На платья он денег не жалеет. Безмозглый, – в голосе Катерины послышался сарказм, лучше бы украшения мне дарил, чем эти наряды.