Робокол - Сергей Супремов

– Чтобы глаз веселился, – недолго думая, выпалил арлекин.

– То есть как? Так просто? Лоскутки цветные только для того, чтобы глаз радовался? – на выдохе произнес Рауль.

– Смотри, амиго, скучный человек – он и спереди, и сзади, и с каждого своего края весь одинаковый. Кому приятно на такого смотреть? Но если зануд двое, то уже интереснее. И каждый о своем зудит, один об одном, другой о другом… Какофония, понимаешь? Вот смешиваешь в цилиндре двоих, и выходят разноцветные флажки или, как ты оскорбительно их называешь, лоскутки.

– Двоих зануд смешиваешь в цилиндре? – с полным непониманием, совершенно упав духом, произнес Рауль.

– Бразильеро, ты не изучил основ, о чем с тобой говорить? Человек – это больничная карта, там все имеется: вес, рост, чем болел и чем заболеет. Знать лицо не надо: про это да про то табличка составлена, фотокарточка приклеена. Тело – одно дело, карточка – другое. Тело – на свалку, а карточке жить и припевать! Так что не тело следует оберегать, а то, что в карточку пойдет. Пока там, насколько могу разглядеть без очков, прописано: за-ну-да! Прямо так, по слогам, чтобы резать ножницами было удобнее… на лоскутки.

Отдаленно Рауль стал улавливать аллегорию про больничную карту, оставляя для себя нерешенной одну дилемму: из двух зануд могут выйти только два цвета, а веревочка всегда многоцветная. Это подгрузило мозг парня на следующую неделю, и, как бы он ни успокаивал себя, что арлекин – придурок, в голове одни опилки, что такая логика и не логика вообще, а высосано все из пальца, изнутри Рауля тяготило, что клоун задел то, с чем Раулю трудно справиться самому. И что же он предпринял?

Бразилец позвонил своей девушке, рассказал всю историю, и она поняла, что ее любимый начал меняться, пусть медленно, но двинулся правильным курсом.

– Солнце мое, ты проплыл пол земного шара, ради нашей любви ты преодолел сотни морских миль, я приму тебя в объятия, лишь только ты вернешься. Возвращайся, из двух зануд действительно можно сделать много цветов, но я не об этом, теперь ты лучше вернись, я соскучилась.

Ободренный Рауль произнес:

– Любимая, напоследок я сделаю что-нибудь такое… привезу тебе диковину или проплыву наперегонки с дельфином. Это будет поступок, которого ты не забудешь!

Девушка подумала и сказала:

– Привези мне открытки из тех мест, где ты встречал рассвет. Еще есть одно, чего я изо всех сил хотела бы сама… Но это фантазия, мечта, такого в жизни не бывает.

– Скажи, Элизия, скажи, умоляю…

– Будет тебе, я пошутила.

Но парень не унимался и добился-таки признания.

Мечта девушки

– Ты такой горячий… только обещай, что все, что я скажу, ты примешь как фантазию, упаси Господь считать это правдой. Обещаешь?

– Хорошо, хорошо, но говори же! – не унимался пылкий влюбленный.

– Знаешь, я всегда мечтала увидеть пиратов! Это ерунда, бессмыслица и несусветная прихоть…

Он перебил:

– Пиратов?! Они разве есть? Постой, это про восемнадцатое или про девятнадцатое столетие ты говоришь, в то время действительно… – молодой человек снова стал собой прежним, серьезным и дотошным. Но тут же заметил в себе зануду и опомнился.

– Да нету, нету их, – затараторила Элизия, – говорю же тебе, это моя выдумка!

– А-а-а, я думал, это твоя выдумка, – Рауль, повторил любимую присказку арлекина.

Девушка хихикнула и сказала:

– Ну, такой ты гораздо лучше. Возвращайся поскорее. Тебе долго до Сан-Паулу?

Молодой человек что-то произнес в ответ, его занимал не столько разговор, сколько задача выяснить, существуют ли пираты и чем они промышляют в двадцать первом веке. Матрос-клоун высказался про пиратов в том смысле, что они есть, и стал уверять, что сам их видел и был у них в плену. Надо знать этих шутников, чтобы поверить хоть одному их слову. Рауль про плен усомнился, но решил порасспрашивать дальше. Вскоре у него скопилось несколько историй, из которых явствовало, что да – пираты есть, но…

Все торговые и рыболовецкие суда стараются держаться подальше от вод, где хоть когда-то промышляли морские разбойники. Уж негодяи-то хорошо знали все отмели, фарватеры и бухты, куда могло причалить «жирное» судно. Но и связь между кораблями была не в пример девятнадцатому веку, о пиратах предупреждали, и зона в ареале десятков, а порой и сотен морских миль становилась отчужденной. Тяжелые траулеры жгли ценное топливо и делали приличные крюки, чтобы удалиться от проклятого места.

Перспектива повстречаться с пиратами стала туманной. На рыболовецкой шхуне под индонезийским флагом, где работал тогда Рауль, стояла радиоустановка, и туда каждый час приходили навигационные и погодные сводки.

Однажды команда этой шхуны заметила островок, которого не было на карте. Матросы обрадовались, что там может быть вода, поскольку на острове были видны тропические заросли. Вдобавок требовалась починка сетей, заниматься ею было куда приятнее на теплом песчаном берегу.

На острове не наблюдалось человекоподобных, но были животные, и нашлась вода – все это разузнала экспедиция из пяти моряков, поплывших туда на лодке. Сети починить не представлялось возможным из-за сильных приливов, которые полностью поглощали песчаный пляж. Но когда решено было двигаться дальше, пришла сводка о шторме, идущем с северо-востока, и капитан шхуны принял решение остаться на некотором удалении от острова и зайти к нему с юго-запада, чтобы стихия не бросила их на мель. Поскольку их кораблик запеленговали, вскоре к ним подплыл новогвинейский буксир, который тащил какой-то мусор. Произошел спор – капитан Рауля ругался на новогвинейца, чтобы тот отгребал куда подальше, а то ненароком его консервная банка прижмет рыбаков к берегу и, чего хуже, раздавит. Гвинеец возражал, что как раз с той стороны, куда его посылает рыболов, придет шторм, поэтому пусть-ка хитрый рыбак сам туда ползет.

Капитан на гвинейской посудине оказался португальцем, а это был родной язык Рауля, поэтому зануду снарядили торговаться об убежище, хоть молодой человек и возражал. Так или иначе, но скоро Рауль вступил на буксир и встретился с их главным. Но опоздал: уже доносилось мокрое дыхание шторма. Оба соперника решили никуда не двигаться, и Рауль успел расспросить сеньора капитана о пиратах и окончательно удостоверился, что они – реальность.

Так же, как современные суда обросли локацией, интернетом и спутниковой связью, морские разбойники успели обзавестись теми же, а порой и лучшими приспособлениями. Если обычному кораблю нужны только системы навигации и связи, пиратам необходимо еще антирадарное оборудование, создание помех в слежении, бесшумные моторы и, конечно же, оружие. На свой борт филиппинский капитан-пират наймет первоклассного штурмана, знающего всю электронику от морских глубин до космоса, равно как и последние системы дальней стрельбы и торпедирования.

Тема захватывала Рауля больше и больше, а капитан Доминго обрадовался возможности поболтать на родном языке и с охотой отвечал на вопросы дотошного бразильца. Договорились до того, что через три часа Рауль решил остаться на «Веронике» и даже не брать расчет у своих рыбаков, которые теперь качались на больших волнах всего в трехстах метрах от новогвинейцев. Причиной спонтанного решения юноши стала вскользь брошенная сеньором Доминго фраза о том, что «и с пиратами можно работать, если они покупают у тебя, а не обдирают». Рауль смекнул, что весь этот мусор на судне с прекрасным названием «Вероника» кому-то да предназначен. Зануде все еще не хватало фактов. Он тогда додумался расспросить на английском кого-нибудь из моряков и узнал, что да – мусор везут покупателю. Но какому, не сообщали.

«Я бы мог приобрести этот хлам, – размышлял бразилец, – для прикрытия – провести финансовую аферу, отмыть деньги, а потом выкинуть грязные бутылки обратно в море. Сколько же этой пластиковой мерзости плавает по волнам! Нетрудно догадаться, что сначала это тащат на борт, а потом вываливают назад в море! Можно собирать, куда-то везти, продавать – надо же, как работает мозг!.. Еще можно переплавлять и получать пластмассу, полиэтилен, нить для троса, да много чего…

Только вот кто, как не мафия, станет таким заниматься?

Если я не попаду к пиратам, то хоть увижу и сфотографирую бандитов – Элизия оценит. О да, она будет визжать от восторга!»

Через сутки, сделав разворот от захолустного островка, «Вероника» взяла курс на север. Сеньор Доминго был рад заполучить морячка с толковой головой и на том же скромном жаловании, что платили ему индонезийцы.

Неправильные пираты

Первый взгляд на «Робокол» убедил бразильца, что перед ним пиратский бриг. Несовременный, но изящный облик говорил о многолетней истории судна. Его контур, ночная подсветка снизу вверх добавили шарма морскому тирану. Правда, подсветку обеспечил шлюп «Вероники», ночью причаливший к бригу черно-зеленого цвета, а силуэт «Робокола» портили неуклюжие контейнеры, наставленные друг на друга ближе к корме. Но молодой романтик остался доволен и в ту минуту не сомневался – перед ним пиратское судно. Его не смутило выведенное краской название «Скайбриз», что относило судно к разряду круизных лайнеров. Матросы-пираты быстро управлялись с швартовкой, и их мусорный буксир каких-то пятнадцать минут стоял борт к борту с «Робоколом». Рауля подключили к разгрузке, и он несколько раз поднимался на пиратский бриг, все больше чувствуя, что этот корабль именно то, что он ищет. Как же теперь на нем остаться?