Cтихотворения (С иллюстрациями) - Александр Пушкин

Вода и вино

Люблю я в полдень воспаленныйПрохладу черпать из ручьяИ в роще тихой, отдаленнойСмотреть, как плещет в брег струя.Когда ж вино в края поскачет,Напенясь в чаше круговой,Друзья, скажите, – кто не плачет,Заране радуясь душой?

Да будет проклят дерзновенный,Кто первый грешною рукой,Нечестьем буйным ослепленный,О страх!.. смесил вино с водой!Да будет проклят род злодея!Пускай не в силах будет пить,Или, стаканами владея,Лафит с Цымлянским различить!

Измены

«Всё миновалось!Мимо промчалосьВремя любви.Страсти мученья!В мраке забвеньяСкрылися вы.Так я пременыСладость вкусил:Гордой ЕленыЦепи забыл.Сердце, ты в воле!Всё позабудь;В новой сей долеСчастливо будь.Только весноюЗефир младоюРозой пленен;В юности страстнойБыл я прекраснойВ сеть увлечен.Нет, я не будуВпредь воздыхать,Страсть позабуду;Полно страдать!Скоро печалиВстречу конец.Ах! для тебя ли,Юный певец,Прелесть ЕленыРозой цветет?..Пусть весь народ,Ею прельщенный,Вслед за мечтойМчится толпой;В мирном жилище,На пепелище,В чаше простойСтану в смиреньиЧерпать забвеньеИ – для друзейРезвой рукоюДвигать струноюАрфы моей».

В скучной разлукеТак я мечтал,В горести, в мукеСебя услаждал;В сердце возженныйОбраз ЕленыМнил истребить.Прошлой весноюЮную ХлоюВздумал любить.Как ветерочекРанней поройГонит листочекС резвой волной,Так непрестанноНепостоянныйСтрастью играл,Лилу, Темиру,Всех обожал,Сердце и лируВсем посвящал. —Что же? – напрасноС груди прекраснойШаль я срывал.Тщетны измены!Образ ЕленыВ сердце пылал!Ах! возвратися,Радость очей,Хладна, тронисяГрустью моей. —Тщетно взываетБедный певец!Нет! не встречаетМукам конец…Так! до могилыГрустен, унылый,Крова ищи!Всеми забытый,Терном увитыйЦепи влачи………

К Лицинию

(с латинского)

Лициний, зришь ли ты? на быстрой колеснице,Увенчан лаврами, в блестящей багрянице,Спесиво развалясь, Ветулий молодойВ толпу народную летит по мостовой.Смотри, как все пред ним усердно спину клонят,Как ликторов полки народ несчастный гонят.Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный рядС покорностью ему умильный мещут взгляд,Ждут в тайном трепете улыбку, глаз движенья,Как будто дивного богов благословенья:И дети малые, и старцы с сединойСтремятся все за ним и взором и душой,И даже след колес, в грязи напечатленный,Как некий памятник им кажется священный.

О Ромулов народ! пред кем ты пал во прах?Пред кем восчувствовал в душе столь низкой страх?Квириты гордые под иго преклонились!..Кому ж, о небеса! кому поработились?…Скажу ль – Ветулию! – Отчизне стыд моей,Развратный юноша воссел в совет мужей,Любимец деспота Сенатом слабым правит,На Рим простер ярем, отечество бесславит.Ветулий, римлян царь!.. О срам! о времена!Или вселенная на гибель предана?

Но кто под портиком, с руками за спиною,В изорванном плаще и с нищенской клюкою,Поникнув головой, нахмурившись идет?Не ошибаюсь я, философ то Дамет.«Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогойСредь Рима пышного бредешь своей дорогой?»

«Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу.Среди разврата жить уж боле не хочу;Япетовых детей пороки, злобу вижу,Навек оставлю Рим: я людства ненавижу».

Лициний, добрый друг! не лучше ли и нам,Отдав поклон мечте, Фортуне, суетам,Седого стоика примером научиться?Не лучше ль поскорей со градом распроститься,Где всё на откупе: законы, правота,И жены, и мужья, и честь, и красота?Пускай Глицерия, красавица младая,Равно всем общая, как чаша круговая,Других неопытных в любовну ловит сеть;Нам стыдно слабости с морщинами иметь.Летит от старика любовь в толпе веселий.Пускай бесстыдный Клит, вельможей раб Корнелий,Оставя ложе сна с запевшим петухом,От знатных к богачам бегут из дома в дом;Я сердцем римлянин, кипит в груди свобода,Во мне не дремлет дух великого народа.Лициний, поспешим далеко от забот,Безумных гордецов, обманчивых красот,Докучных риторов, Парнасских Геростратов;В деревню пренесем отеческих пенатов;В тенистой рощице, на берегу морскомНайти нетрудно нам красивый, светлый дом,Где. больше не страшась народного волненья,Под старость отдохнем в тиши уединенья,И там, расположась в уютном уголке,При дубе пламенном, возженном в камельке,Воспомнив старину за дедовским фиялом,Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом,В гремящей сатире порок изображуИ нравы сих веков потомству обнажу.

О Рим! о гордый край разврата, злодеянья,Придет ужасный день – день мщенья, наказанья;Предвижу грозного величия конец,Падет, падет во прах вселенныя венец!Народы дикие, сыны свирепой брани.Войны ужасной меч прияв в кровавы длани,И горы, и моря оставят за собойИ хлынут на тебя кипящею рекой.Исчезнет Рим: его покроет мрак глубокой;И путник, обратив на груды камней око,Речет задумавшись, в мечтаньях углублен:«Свободой Рим возрос – а рабством погублен».

Батюшкову

В пещерах ГеликонаЯ некогда рожден;Во имя АполлонаТибуллом окрещен,И светлой ИппокренойС издетства напоенныйПод кровом вешних роз,Поэтом я возрос.

Веселый сын ЭрмияРебенка полюбил,В дни резвости златыеМне дудку подарил.Знакомясь с нею рано,Дудил я непрестанно:Нескладно хоть играл,Но Музам не скучал.

А ты, певец забавыИ друг Пермесских дев,Ты хочешь, чтобы, славыСтезею полетев,Простясь с Анакреоном,Спешил я за МарономИ пел при звуках лирВойны кровавый пир.

Дано мне мало Фебом:Охота, скудный дар.Пою под чуждым небом,Вдали домашних Лар,И, с дерзостным ИкаромСтрашась летать не даром,Бреду своим путем:Будь всякой при своем.

Наполеон на Эльбе (1815)

Вечерняя заря в пучине догорала,Над мрачной Эльбою носилась тишина,Сквозь тучи бледные тихонько пробегалаТуманная луна:Уже на западе седой, одетый мглою,С равниной синих вод сливался небосклон.Один во тьме ночной над дикою скалоюСидел Наполеон.В уме губителя теснились мрачны думы,Он новую в мечтах Европе цепь ковал

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Почему мне бояться сказать это?Марго пленила мой вкус.

2

Т. е. в школе.

3

Отец… «Телемахиды» – Василий Кириллович Тредиаковский, стихотворные произведения которого, в особенности поэма «Телемахида», написаны тяжеловесным слогом; современниками Пушкина они расценивались как образцы бездарности.

4

Витгенштейн Петр Христианович – русский генерал, не допустивший в начале Отечественной войны 1812 г. французские войска к Петербургу; его называли «защитником Петрова града».

5

Под именами Рифматова, Графова и Бибруса – подразумеваются Сергей Александрович Ширинский-Шихматов (1783—1837), граф Дмитрий Иванович Хвостов (1757—1835) и Семен Сергеевич Бобров (1767—1810); приверженцы старины, они были постоянной мишенью для эпиграмм представителей нового литературного течения, объединившихся в обществе «Арзамас».

6

Глазунов Иван Петрович – петербургский издатель и книгопродавец.

7

Ювенал – римский поэт-сатирик (I в.).

8

Рамаков – имеется в виду Макаров Петр Иванович (1765—1804), критик, последователь Карамзина, противник А. С. Шишкова.

9

Оссиан – легендарный шотландский поэт, творчество которого относили к III в. Изданные в 1762—1765 гг. под его именем произведения оказались записью народных песен и преданий, сделанной шотландским поэтом XVIII в. Макферсоном, или стилизованными произведениями самого Макферсона. Пушкин поддался всеобщему увлечению Оссианом, пережитому европейскими и русскими поэтами в конце XVIII – начале XIX в.