Тайна покрытая временем (СИ) - Валерий Филатов

боли. Помог опуститься на стул. — Скорее всего на острове хорошо укрепленная крепость. И может быть, но это неточно, остров охраняет эскадра галионов…

— Что?! — в один голос вскричали Глазьев и капитан.

Гардемарин вздрогнул.

— А что?

Глазьев всплеснул руками.

— И как мы будем высаживаться на столь укрепленное место, если фрегат едва на плаву, а команда потеряла уже треть своего состава?

Величинский пожал плечами.

— Не знаю, сударь. Это не моя проблема! Я лишь должен найти рукописи и древние фолианты, и проконтролировать их доставку в столицу!..

Гардемарин осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Он так и застыл с открытым ртом. Капитан и старший майор глазели на Величинского с полнейшим недоумением.

— Рукописи и книги?! — зачем-то стал уточнять Глазьев.

— Все, господа! — очнулся Величинский. — Больше никаких вопросов!

Он решительно зашагал к выходу из кают-компании, выпрямив спину.

— Секунду, гардемарин, — поднял ладонь капитан. — А вы-то здесь причем?! Какова ваша особая роль в данном походе?

Величинский остановился на полпути, подумал, и потом глухо ответил:

— Язык, на котором написаны рукописи, распознать могу только я. А всяких древних бумаг в подвалах крепости может быть невероятно много… Столько, что увезти их не хватит и целого флота.

И уже повернувшись, добавил эмоционально:

— Император Николай Александрович лично мне сказал — Величинский, у вас будет лучший корабль на всем флоте с лучшим капитаном и превосходной командой! Я дам вам в помощь лучшего Мастера Войны во всей империи! Найдите то, что принадлежит Отечеству и верните! От этого зависит судьба нашего народа!

При этих словах капитан даже встал, и они с Глазьевым невольно вытянулись, будто перед ними стоял сам Император.

— И я не сомневаюсь, господа, в том, что император меня не обманул, — закончил Величинский. — Честь имею!

— Что скажете, Федор Аркадьевич? — капитан плюхнулся на стул, едва гардемарин покинул кают-компанию. Поворов сильно побледнел и тяжело дышал.

— Скажу, Павел Сергеевич, что вам есть нужда пройти в каюту и отлежаться.

Поворов вяло махнул рукой.

— Я все думаю, сударь, что нам делать…

Глазьев присел, с тревогой посмотрел на капитана.

— Не смотрите так. Давайте думать вместе…

Глазьев кивнул.

— Я думаю, что Величинский несколько преувеличил… Остров, если он и существует, не может быть большим — так его труднее контролировать.

— Согласен, — Поворов утер лоб и виски, дернул крючок тугого ворота. — Это может быть мелкая гряда островов, поросших лесом. Крепость тоже небольшая, скрытая в зарослях…

— Про эскадру охраны вериться с трудом, — продолжил Глазьев, — Мелководье, острые рифы… скорее два три фрегата стоящих в малоприметной бухте.

Офицеры рассмеялись.

— Да уж! У страха глаза велики…

— Так что делать будем? — Поворов желал попасть в свою каюту и поспать.

— Отремонтировать корабль, и попытаться набрать матросов, — твердо резюмировал Глазьев.

— И вы знаете, как это сделать?! — искренне удивился капитан.

— Да. Переодеть команду, поднять «Веселого роджера» и прямым ходом вот сюда, — ладонь старшего майора накрыла участок карты. — В любом пиратском пристанище найдется немало наших соотечественников, а золота нам хватит, чтобы поторопиться с ремонтом…

Остров Барбанес, что лежал в полутысяче миль от западного окончания материка в окружении двух групп островов с севера и юга считался праматерью пиратства, вернее праотцом. По негласной договоренности это была ничейная земля. Сюда съезжались все негодяи, беглые преступники и просто обезумевшие от нищеты оборванцы, дабы найти себе пристанище в какой-нибудь пиратской шайке, чтобы хоть как-то прожить остаток своих дней. Отчаянно надеясь, что в случае, если они выживут, то на награбленные деньги смогут вернуться на родину и обрести покой. Хотя иберийцы и галлийцы втайне поддерживали существование пиратства, чтобы распоясавшиеся саксонцы хоть немного уменьшили свои претензии на заокеанский материк.

Русичи не участвовали в этой борьбе, поскольку не претендовали на колонии — они и свои богатства не умели освоить, но с недавних пор пользовались уважением, встав поперек горла саксонцам и Рокан-баши. Саксонцы же, несколько раз пытались наскоком взять Барбанес, но все время утыкались на объединенный флот иберийцев и галлийцев. После пары жесточайших сражений, понеся немалый урон, саксонцы оставили попытки завладеть Барбанесом, переведя усилия на захват земель заокеанского материка и земель с южной стороны экватора. В чем, надо признать, преуспели. А иберийцы и галлийцы ограничились локальными успехами и с легким страхом поглядывали на расширяющееся влияние саксонцев.

Чувствительный удар по самолюбию саксонского короля Георга и его преданному вассалу Рокан-баши императором Николаем, привел иберийцев в неописуемый восторг. Галлийцы отреагировали более сдержанно, зная, что Георг Николаю не простит. Но удовлетворенно потерли ладони, поскольку половина саксонского флота спешно прошмыгнула через пролив во внутреннее море к берегам Империи и прибрежные океанские воды стали свободнее.

Понятное дело, что шорох, который навел фрегат «Императрица Анна» в проливе не остался без внимания. Саксонское адмиралтейство бессильно рыдало, подсчитывая потери своего флота; иберийцы перешли в атаку на землях заокеанского материка и весьма успешно потеснили саксонцев к северу, а галлийцы раздумывали. Влезать сейчас в драку им было негде, да и особо некому — русичи с полвека назад свернули шею их императору, который сдуру попер на Империю в поисках абсолютной власти, а теперешний король Людвиг был слаб умом и характером.

На Барбанес и ткнул ладонью старший майор, предполагая, что в иберийской части острова «Императрица Анна» отремонтируется и пополнит запасы. Дальше путь лежал на Северо-Запад через гряду островов нейтральной Лузитании.

Поворов метался на койке в бреду и жутко температурил. Глазьев, на правах старшего офицера корабля, поручил старпому вести фрегат на Барбанес и по возможности устранить на ходу повреждения, а сам занялся подготовкой отряда к выходу на берег и назначил боцмана Котова командиром абордажной партии. Боцман к своему новому назначению отнесся с особым рвением, гоняя целый день матросов и мичманов на тренировках рукопашного боя.

— Что как коровы беременные! — раздавался его крик на верхней палубе. — Руби со всей дури коли хочешь выжить! Да не проскакивай ты после удара, как мешок с сеном, стой на месте твердо!

Глазьев спустился на среднюю пушечную палубу. Канониры смазывали пушки, клеили бумажные пакеты со шрапнелью.

— Зарядов мало, господин старший майор, — доложил канонир-лейтенант на палубе.

— Если доведется стрелять, то расходуйте экономно, — посоветовал Глазьев. — Будем надеяться, что до Барбанеса боев не будет.

Так и было. До обители корсаров Атлантики фрегат дополз без происшествий. Старпом показал себя превосходным мореходом, стараясь ловить ветер на правый поврежденный борт «Императрицы Анны». Когда очертания острова можно было разглядеть в подзорную трубу, по левому борту параллельным курсом выскочил шустрый корвет под иберийским флагом. Не приближаясь до пяти кабельтовых просигналил — «встать в дрейф».

— Хм… сметливый