«Последний римлянин» Боэций - Виктория Уколова

Казалось, подтверждалась успешность политики Теодориха, ориентированной на готско-римский синтез в сферах экономики, государственной политики и культуры. Королевский квестор (секретарь) Кассиодор отмечал: «Раздел третей способствовал объединению не только имений, но и самих душ готов и римлян»[17]. Несмотря на явно «эйфорический» тон этого заявления, следует признать, что на начальном этапе компромиссная политика остготского короля имела определенный успех, хотя дальнейшие события выявили его непрочность и неустойчивость. Тот же Кассиодор несколько позднее с сожалением признавал, что столкновения между готами и римским населением все учащаются, грозя приобрести повсеместный характер.

Первые три десятилетия правления Теодориха (493–526) как будто не предвещали последующей трагической судьбы Остготского государства и его скорой гибели. Это было время относительной политической и даже экономической стабилизации Италии. Наметился некоторый подъем сельского хозяйства, ремесла, торговли. Становление новых феодальных отношений шло медленно, в основном по пути, намеченному в поздней Римской империи. «…Здесь — в центре римской цивилизации — значительно сильнее были пережитки рабовладельческого строя, упорнее сопротивление римской сенаторской аристократии, интенсивнее влияние остатков римской культуры, государственности, правовых и социальных институтов римского общества на общественный строй варварских государств. Именно вследствие этого в родившемся на территории Италии недолговечном Остготском королевстве (493–555) и могло произойти в столь неприкрытом виде временное сближение новой феодализирующейся знати с осколками римской рабовладельческой аристократии, нашедшее яркое выражение в политике остготского правительства в правление Теодориха»[18].

Король, захвативший власть над Италией с оружием в руках, прославившийся как герой-воин, в государственной политике руководствовался идеей миротворчества, провозглашая, что «споры нужно решать словами, а не оружием»[19], как будто совсем забыв о своем недавнем прошлом.

Программной политической установкой Теодориха стало осуществление союза остготов и римлян в рамках единого государства. В королевстве остготов полностью сохранилось не только крупное римско-италийское землевладение, но и римское право, римская система государственных и общественных отношений, управленческий аппарат, центральный и местный. Все так же торжественно проходили заседания сената, функционировали муниципальные власти и т. п. «Эдикт Теодориха» настолько пронизан идеями римского права, что в исторической литературе высказывалась мысль о возможности существования наряду с ним особого остготского законодательства.

Следует отметить, что, хотя римский мир (pax romana) распался, универсалистская идея римской государственности продолжала довлеть над общественным сознанием эпохи. Вызревшая в недрах римского сознания и абсолютизирующая государственность как всеобщий принцип социального бытия, эта идея была воспринята нарождавшейся средневековой цивилизацией и органично вписалась в ее идеологический арсенал. Средневековые модификации этой идеи нашли отражение в империи Карла Великого, «Священной Римской империи германской нации», в бесконечных теократических притязаниях папства, концепциях «второго» и «третьего» Рима. Показательно, что даже папа Григорий Великий (590–604), известный как противник античной культуры, противопоставлявший «истинную мудрость», «непросвещенную ученость» христианских праведников греховной языческой образованности, излагая принципы устройства небесного царства, апеллирует к римской государственности, уподобляя его обитателей «гражданам духовного государства», а ангелов — римским консулам.

Остготы, долгое время пребывавшие в качестве федератов на границах Римской империи, были еще до своего поселения в Италии хорошо знакомы с системой римской государственности, культурой, обычаями римлян. Совершенно естественно, что Теодорих, как дальновидный политик, попытался опереться на традиции «непобедимого» Рима в деле укрепления собственного государства. Для нового владыки Италии было важно прослыть преемником и защитником римских традиций как для упрочения внутреннего положения в Остготском королевстве, так и для расширения возможностей лавирования в отношениях с Восточной Римской империей. Обращаясь к своим подданным, Теодорих призывал: «Вам следует без сопротивления подчиниться римским обычаям, к которым вы вновь возвращаетесь после длительного перерыва, ибо должно быть благословенным восстановление того, что, как известно, способствовало процветанию ваших предков. Обретая по божественному соизволению древнюю свободу, вы опять облачаетесь в одеяния римских нравов…»[20]. В формуле назначения комита[21] готов в городскую общину говорится: «Римляне — соседи вам (готам. — В. У.) по владениям, так пусть их с вами объединяет любовь»[22]. Подобные же высказывания сохранились и в документах преемников Теодориха, представителей дома Амалов, к которому принадлежал и он сам. Однако показательно, что и после их падения избранный готами королем на поле брани Витигис пусть несколько риторически, но все же отмечает в обращении к соплеменникам: «…мы обещаем, что наше правление во всем будет таким, какое приличествует иметь готам после прославленного Теодориха — мужа, которому рождением и судьбой было предназначено взойти на королевский трон, и любой из правителей может считаться достойным его лишь постольку, поскольку он следует его заветам»[23].

У церковного хрониста Агнелла (IX в.) есть описание одной равеннской мозаики начала VI в.[24] На ней рядом с фигурой облаченного в римские доспехи Теодориха представлен Рим в образе богини-воительницы; Равенна изображена нереидой, простирающей из моря руки к остготскому королю. Все это символизировало единение былого величия Рима и могущества остготов.

В дружественном расположении готов и римлян Теодорих усматривал залог политической стабильности своего государства. И выдавая желаемое за действительное, королевский квестор утверждал, что «совместное владение имениями принесло согласие: так случилось, что тот и другой народы, живя рядом, по обоюдному желанию как бы слились в единое целое»[25]. Представители римско-италийской знати наряду с готами занимали ключевые посты в Остготском королевстве. Языком законодательства и управления, как и языком культуры, была латынь (кроме отдельных надписей, до нас не дошли источники на готском языке).