НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев

- Извините, совсем забыл о толерантности. Конечно же, афро-ниггеры. И кстати…, или не кстати…, русский премьер обещал, что следующим президентом станет именно черный, ой.

- У нас или у них?

- У них-то афро-ниггеры откуда? Конечно у нас.

- Какой негодяй.

- Кто?

- Тот, кто станет президентом.

- А он станет?

- Конечно, нет, у нас же демократия, а не интернационализм. И вообще, Билли, это очередная неудачная шутка мистера Volodiya. Помнишь прошлую? Как мы долго боялись заходить в сортир…

- О, да! И ходили прямо…. Ой, извините, это русские виноваты.

- Северные варвары, - согласился Брюс Моисман. - Интересно, а почему их так называют, ведь на севере у нас Канада?

- Может быть, они ее уже оккупировали? - предположил госсекретарь.

Президент так разволновался от несправедливости, что его неудержимо потянуло выпить. Он нетвердой походкой, осторожно перешагивая через солнечного зайчика, пробравшегося из-за металокерамзитовой шторы, проследовал к своему столу и вытащил из ящика бутылку водки и два захватанных граненых стакана. Следом появился кусок лежалого, уже тронутого желтизной сала.

- Пить водку и закусывать ее салом меня научил сам покойный Джеймс Бонд, - похвалился Брюс Моисман, разливая. - Трогательный английский обычай, называется "файф-о-клок".

- Душевный народ эти англичане, - восхитился Уильям С. Ракс. - И традиции у них замечательные. Споем про старую добрую Англию, или еще по одной?

- Конечно, повторим, дорогой мой, - согласился президент и достал еще бутылку. Потом подумал, и присоединил к ней две банки пива. - Как говорят наши друзья и союзники с туманного Альбиноса - водка без эля, что гинею отпустить до ветра!

- Туманного Альбиона, сэр, - автоматически поправил госсекретарь.

- Я так и говорю. А ты, Билли, чем умничать, лучше бы рассказал, как избавились от этого русского негодяя. И не режь сало такими крупными кусками! Его, в отличие от кокаина, на любом перекрестке не купишь - продукт дорогой и редкий. Нет, лучше сам порежу, а то на второй срок не останется.

Мистер Уильям С. Ракс поперхнулся и долго кашлял, прежде чем начал доклад.

- Я подключил к этому делу министра обороны, сэр.

- Нашего?

- Разумеется. Английский был в отпуске по уходу за заболевшей киской.

- О, эти англичане всегда так сентиментальны.

- Нет, сэр. У них министром обороны женщина. И у госпожи Виктории Брахман никогда не было домашних животных, за исключением мужа-футболиста.

- Вот как? А она из лейбористов или консерваторов?

- Не знаю, сэр. Должность была куплена два месяца назад на аукционе "Кристи" за тридцать три миллиона фунтов стерлингов.

Брюс Моисман в этот момент закусывал, и потому пробурчал с набитым ртом:

- А почему не обратились к директору ЦРУ?

- Да ведь он же негр?

- Не может быть! - от неожиданности президент забыл даже про толерантность. - И что за мудак назначил негра на такой ответственный пост?

- Но, сэр, это вы его и назначили….

- Наверное, я был сильно не в себе? - Брюс Моисман смутился, разволновался, и для успокоения поглаживал карту западного полушария, расстеленную на столе, где-то в районе Гондураса.

- Вы были абсолютно трезвым, сэр.

- Не помню…..

- На следующий день после инаугурации. Вы еще сказали, что будет прикольно иметь афро-ниггера на посту директора ЦРУ.

- Я так сказал? - оживился президент. - Спасибо за напоминание, Билли. Будь добр, позвони ему, и пригласи на вечернее совещание при свечах. И озаботься, чтобы устрицы в этот раз были свежие. Что за тухлятину мы ели на прошлый уик-энд? Опять какой-нибудь раритет с аукциона?

Госсекретарь обиделся и возмущенно засопел. Конечно, мужланские замашки шефа его очень возбуждали, но и доставляли немало хлопот по приданию им достойной гламурности. И вот новый несправедливый упрек. А ведь сколько стоило трудов и нервов, чтобы достать те самые устрицы, что остались от праздничного обеда на "Миссури". Того самого обеда…

- Ты что, ревнуешь, Билли? - забеспокоился Брюс Моисман. - Не волнуйся, завтра же утром он не будет директором, обещаю.

- Его нельзя увольнять, сэр.

- Это почему?

- А кто будет тренировать бейсбольную команду Белого Дома? И традиция требует…

- Традиция? - радостно перебил президент. - Так давай же выпьем за традиции. Как замечательно, что они у нас есть.

- Да, сэр, у Соединенных Штатов древняя история.

- Ты мне будешь говорить! В колледже я получал за этот предмет высший балл во всем выпуске. И всего лишь за двадцатку в неделю. Так что выпьем за историю нашей великой страны, которая насчитывает уже больше двухсот лет. Кстати, почему насчитывает?

- В каком смысле?

- В прямом. Ведь считать должна арифметика.

- Ничего не могу сказать, сэр. Я всю сознательную жизнь изучал право - скромно ответил госсекретарь.

- Ха, Билли, у тебя половинчатое образование. Ты изучал право, а как же лево?

- А мне не нужно налево, сэр. Я вас люблю.

Душевный порыв был прерван появлением секретаря. Простого, не государственного. Он вынес пустую посуду, в соответствии с обычаями "файв-о-клока" стоявшую под столом, и сменил на столе карту с западного полушария на восточное - президент любил класть сало в район Персидского залива. Правда, ненадолго, а то через некоторое время закуска начинала медленный дрейф в сторону украинской границы, где и пропадала бесследно, не оставляя даже жирных пятен.

Простой секретарь закончил свои дела и молча вышел, а государственный продолжил было свои признания. Но Брюс Моисман не зря хвастался хорошей памятью:

- Но чем все же закончилась история с русским?

- Я думаю, что об этом лучше расскажет сам Пол Глобсон. Он уже часа четыре отирается в вашей приемной.

- Ну зачем же так долго?

- А пусть проникнется важностью момента. И, тем более, он ожидает приема не у кого-нибудь, а у одного из высших Посвященных нашего… Нашего, короче.

- У кого короче, Билли?

- А у всех, сэр. Хотите посмотреть? - мистер Уильям С. Ракс достал из кармана листок бумаги. - Вот рейтинг журнала "Форбс" за первое полугодие.

Президент взял список и внимательно вчитался, беззвучно шевеля губами и покачивая головой. А потом перевел взгляд вниз, скривился, и со злостью произнес:

- Вот задница, и здесь русские нам подгадили. Ладно, зови своего Глобсона.

Буквально через несколько секунд в кабинете возник главный астролог, вооруженный громадным портфелем из крокодиловой кожи, производимой китайцами по советской еще технологии. На стол поочередно были выложены несколько толстых пачек бумаги, два свитка, череп летучей мыши в масштабе три к одному, сушеная кроличья лапка, пузырек с бобровой струей, свеча медицинского происхождения черного цвета, и гусиное перо в бронзовой чернильнице.

Брюс Моисман поморщился:

- Избавьте нас от этого, Пол. Неужели нельзя было принести все материалы на флэшке?

Глобсон даже вздрогнул от произнесенного вслух святотатства.

- Ни в коем случае, сэр. Моя наука настолько древняя, что не терпит механизации, не говоря уж о компьютеризации. Все расчеты выполняются вручную только на пергаменте или бумаге.

Такой довод убедил президента:

- О, да! Я вас прекрасно понимаю. Это как "Порш" ручной сборки - очень надежно и очень дорого. Ну, так объясните нам хотя бы на пальцах, какую угрозу представлял для нас этот Шмелев, и как вы справились с проблемой.

Астролог приготовился к докладу, приняв позу римского оратора на Форуме, подсмотренную в одном из исторических фильмов с Кирком Дугласом, и открыл рот. Но вместо слов оттуда вылетело облачко дыма, лицо Пола Глобсона вдруг стало стремительно усыхать, покрываясь глубокими трещинами, все тело вспыхнуло фиолетовым огнем, и он упал, на глазах превращаясь в кучку пепла, прикрытую мерзко воняющими тлеющими тряпками. Тегеранский ковер ручной работы был безвозвратно испорчен.

- Он это специально сделал, сэр? - спросил госсекретарь, гнусавя из-за прижатого к носу кружевного платочка.

- Тихо, Билли, - прошептал президент. - Он грядет…

- Куда?

- Не куда, а кто. Великий Магистр грядет, я чувствую его приближение прямо сейчас, - пояснил Брюс Моисман. - Прямо сейчас…

Всколыхнулись тяжелые шторы, громко хлопнули лампочки в люстре и светильниках, осыпаясь на пол стеклянным крошевом, и прямо в центре кабинета сгустилась тень. Она быстро становилась все реальней, превращаясь в таинственную фигуру в черной рясе с надвинутым на глаза капюшоном. Сразу в нескольких местах вспыхнули огоньки, оставив после себя едкий дым - это горели многочисленные подслушивающие устройства, а госсекретарь с громким криком вытащил из кармана вспыхнувший в его руках диктофон.

- Это Вы! - президент, хоть и предчувствовал визит, был потрясен. О существовании этого человека, если то был человек, знали очень и очень немногие. Еще меньше оставалось после аудиенции в живых.