Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века) - Владимир Мавродин

Носители трипольской культуры вели первобытное коллективное хозяйство и жили матриархально-родовыми общинами, состоявшими из отдельных брачных пар. Жилищем трипольцев были большие дома.

К востоку от Днепра, главным образом на Донце, обнаружены типичные для III–II тысячелетия древнеямные погребения. Носители культуры древнеямных погребений были оседлыми и полуоседлыми племенами собирателей, охотников и рыбаков, еще только лишь начинавших приручение животных. Жилищами для этого населения служили бревенчатые хижины-полуземлянки. Во II тысячелетии в хозяйстве и социальном строе населения междуречья Днепра и Дона происходят крупные сдвиги. Позднетрипольские племена отходят от мотыжного земледелия, и усиливается значение скотоводства и охоты. Главным домашним животным вместо крупного рогатого скота становится лошадь. Вместе с ростом скотоводства наблюдается и естественный результат этого явления — большая подвижность населения: время от времени в некоторых местах начинаются переходы с места на место. Ухудшается керамика. Исчезают большие дома, и их место занимают семейные землянки. Поселения трипольцев этой поры уже определенно локализуются главным образом на низменных, левых берегах степных и лесостепных рек.

Население Дона и Донца в это время (II тысячелетие до н. э.) — охотники, рыбаки и собиратели, — генетически связанное с создателями неолитической культуры с ямочно-гребенчатой керамикой, переживает среднюю ступень варварства.

Все бо́льшую и бо́льшую роль начинает играть скотоводство, правда, еще не достигшее кочевой стадии, оставшееся пастушеским, связанным с заливными лугами. Переход к скотоводству, как ведущей отрасли хозяйства, совершается во II тысячелетии до н. э. и протекает главным образом в лесостепной полосе (например на Дону, у Воронежа, раскопки славянских городищ Борщева и «Кузнецовой дачи» обнаружили в нижних слоях керамику и землянку времен бронзы).[122]

На Донце в это время распространяются катакомбные погребения с окрашенными и скорченными костяками. Катакомбные погребения принадлежат пастухам-скотоводам, по-прежнему занимавшимся наряду с разведением на заливных лугах скота и мотыжным земледелием (культивировалось главным образом просо). Жилищем служили землянки с конической крышей и наземные четырехугольные плетеные жилища. Позже появляются срубные погребения (например, Костенки у Воронежа). Для этого времени характерны землянки и полуземлянки с двухскатной крышей из соломы или камыша.

На всем протяжении лесостепного и степного Левобережья, Донца и Дона в среднем его течении и южнее в это время (первая половина II тысячелетия до н. э.) наблюдается переход к патриархально-родовым отношениям с большой семьей.

К концу трипольской культуры относится появление и распространение первых украшений и орудий из меди и бронзы.

Нам неизвестны племенные наименования создателей трипольской культуры. Неизвестно, естественно, и наименование обитателей междуречья Днепра и Дона в III–II тысячелетиях до н. э.

Мы не можем вслед за обнаружившим трипольскую культуру В. В. Хвойко видеть в ее носителях «праславян», или «протославян», пронесших свое славянское ab ovo начало через тысячелетия вплоть до времен образования Киевского государства; но не связывать эти земледельческие оседлые племена, к которым генетически восходит целый ряд племен Приднепровья, с позднейшими славянами также не представляется возможным. Несомненно, что создатели трипольской культуры приняли в какой-то мере участие в формировании позднейшего славянства.[123]

Преемниками трипольцев и современных им племен выступают уже по письменным источникам кимеры. Развитие скотоводства привело к тому, что часть кимеров уже, несомненно, скотоводы-кочевники. Но если в степи во времена кимеров наблюдается переход к кочевому скотоводству, то в лесостепной полосе начинается переход к пашенному земледелию. Под давлением скифов часть кимеров вынуждена была покинуть свою землю и уйти во Фракию и Малую Азию. Остатками кимеров считают тавров, занимавших горные и малодоступные области Крыма вплоть до II в. до н. э.

В скифские времена в Восточной Европе окончательно оформилось «первое крупное общественное разделение труда»… «пастушеские племена выделились из основной массы варваров»,[124] скотоводы отделились от земледельцев, кочевники от оседлых. Мы не будем останавливаться на кочевниках, по-видимому, слабо связанных с позднейшим славянским населением Днепровского Левобережья, а обратимся к оседлому земледельческому населению скифской поры.

Граница между земледельцами и кочевниками прошла почти что по южной окраине Северской земли. Для всей ее южной части характерны скифские погребения, городища и т. д., проникающие на север, в современную Курскую область.[125] Говоря о городищах и могилах, датируемых греческими, римскими и арабскими монетами суммарно I–VII вв. н. э., Д. Я. Самоквасов замечает:

«Количество могильников этого содержания в областях Сулы, Псла и Ворсклы громадно. Достаточно сказать, что в пределах Роменского у., на правом берегу Сулы я встретил почти непрерывный курганный могильник, тянувшийся на протяжении 50 верст от с. Волховцы до с. Волошинова, несомненно родственный северянским могильникам, но бытовые предметы которого принадлежали к глубокой древности и давали возможность установить фактически родство между северянами последних столетий язычества и древними скифо-сарматскими народами, населявшими южную Россию со времени образования Сколотского царства в VII в. до P. X. до времени образования в южной России Козарского царства VII в. по P. X.».[126]

Чем дальше и дальше на север, тем все меньше и меньше встречается так называемых скифских городищ и курганов. Центром их является Переяславщина, главным образом устья Сулы, Псла и Ворсклы. Нельзя не отметить, что по р. Суле, судя по указаниям писателей древности, были расположены погребения царских скифов — «паралатов».

В Переяславщине скифские городища и курганы расположены у Лубен (Лысая гора), у с. Аксютина б. Роменского уезда, в с. Липовом, у г. Глинска, с. Медвежьего, Красного Калядина б. Конотопского уезда и т. д.[127] Количество отдельных находок и курганов чрезвычайно велико. Громадное количество городищ, майданов, длинных «змиевых» валов, расположенных на определенной территории, указывает на наличие подлинной полосы укреплений, которыми старались обезопасить себя от вторжений кочевников земледельцы. Еще Ляскоронский указал на значение городищ и валов как оборонительной линии и связал их со скифским обществом.[128] Наиболее древние слои городищ и майданов характеризуются погребениями со скорченными окрашенными костяками,[129] и таким образом, начало возведения укреплений следует отнести, по-видимому, еще ко II тысячелетию до н. э. и отчасти, быть может, к более позднему времени, когда кимерские родовые группы земледельцев-пастухов впервые столкнулись с кочевниками, получившими уже, возможно, имя скифов. Основная масса находок в этих городищах относится к скифской поре, но часть может быть датирована X–XI вв., когда русские князья и дружинники не только возводили новые укрепления, но и использовали старую оборонительную линию. В этих городищах встречаются и вещественные памятники, приписываемые сарматам, готам и хазарам.

Вполне естественно было бы найти какую-то. определенную взаимосвязь между земледельческим населением скифских времен, жившим на границе лесостепи (т. е. на южной окраине будущей Северской земли), и насельниками северянской территории VIII–IX–X вв., так называемой славянской поры. Эта связь славянского мира Левобережья с его предшественниками — земледельческими племенами скифских времен — устанавливается, как это мы ниже постараемся доказать, вещественными памятниками, данными лингвистики и т. д.

На курганы земледельческих племен скифов, так называемых «скифов-пахарей», живших, по Геродоту, в 10–11 днях пути от низовьев Днепра вверх по его течению, обратил внимание еще А. А. Спицин.

Курганы земледельческих племен скифского времени, датируемые главным образом VI–V вв. до н. э. и исчезающие в большинстве своем в III–II вв. до н. э., расположены по отношению к интересующему нас району в Полтавской, Черниговской, Харьковской и Воронежской областях, т. е. на территории лесостепной полосы.[130] Севернее Сейма и Десны они уже не встречаются. Скифские городища, расположенные между Днепром и Донцом, обнесены земляными укреплениями и обычно отличаются большими размерами. Как и ранее, земледельческие племена во времена владычества в Северном Причерноморье скифов избирали для своих поселений главным образом не берега больших рек, а небольшие реки и даже овраги; на дне которых текли ручьи. Интересной особенностью городищ скифской поры является также тяготение их к лесным массивам, служившим естественной защитой главным образом от враждебных степняков-кочевников. Даже на опушках лесных массивов городищ мы почти не встречаем.