Золотые корабли - Анна Евгеньевна Гурова

Кто-то пытался подняться, нашаривая выпавшее копье или меч на поясе… Анил добивал их из лука – одного за другим.

Не прошло и нескольких мгновений, как двор опустел. Стражники замертво лежали в снегу, бьяры сбежали. Хаста стоял и моргал, ожидая, когда погаснут плавающие перед глазами огненные пятна.

– Ты бы хоть предупредил, – раздался у него за спиной голос Анила.

– Всякий раз думаю, надо взять в дорогу что-то новое, – довольно сказал Хаста. – Но зачем, если и Гнев Исвархи прекрасно срабатывает!

– Ох уж эти ваши храмовые штучки…

Анил подошел к лежащему ничком Тугану и перевернул его. Тот пострадал от взрыва сильнее прочих стражей, однако был еще жив.

– Погоди, не надо, – остановил приятеля Хаста, видя, что тот вытащил нож.

Он склонился над оглушенным, обожженным десятником:

– Вам было велено взять ария живым. Кем велено? Скажи правду, и я помогу тебе.

– Провалитесь, колдуны проклятые, оборотни… – хрипел Туган, силясь приподняться.

– Ах, я оборотень? – оскалился Анил. – А ведь это ты пытался меня убить, не я тебя! Говори! Кто тебя послал?

– Кто-кто? Конечно, Зарни, – отозвался Хаста. – Где сейчас гусляр? Где его логово? Ну? Ты ведь знаешь?

Туган не отвечал. Он смотрел на Анила в таком ужасе, будто над ним и впрямь нависла распахнутая пасть ящера. Несколько раз судорожно глотнув воздух, десятник вдруг уронил голову и затих с остановившимся взглядом.

– Притворяется, что сомлел, – фыркнул Анил. – Видали мы таких…

– Нет, – хмуро ответил Хаста, приложив стражнику два пальца к шее. – Он умер.

– Умер?! Но… Я ему ничего не сделал!

– Он сам себя убил. Точнее, его убил Зарни. Приказал стражнику умереть, если попадет в плен, – и тот умер.

– А так бывает? – усомнился Анил, недоверчиво глядя на мертвого десятника.

– Угу. Я знал одного человека, который так мог… И даже не одного…

Множество образов в один миг промелькнуло в памяти Хасты. То, что ему рассказывали, и то, что он видел сам… Светоч, умевший убивать и взглядом, и словом…

«Эге, – подумал он, чувствуя воодушевление. – Да этот Зарни, похоже, из наших! Если он сам – не бывший жрец высокого посвящения, значит точно имел доступ к тайнам храма Исвархи!»

– Уходим, – встал он, – пока бьяры не пришли в себя и не вернулись.

– Какое! – отозвался Метта. – Убежали, сверкая пятками! Сидят, небось, по избам, трясутся…

– Ну и Хул с ними. Лошади не разбежались?

К счастью, стражники догадались привязать лошадей, и вскоре трое всадников исчезли в ночном лесу.

Глава 3

«Говори правду»

Ранней весной лес в Бьярме не так уж отличается от зимнего, а все же разница есть. Сугробы темнеют и сглаживаются, вокруг деревьев протаивают лунки. Снег оседает, становится рассыпчатый, льдистый. Торчащие из него ветви кажутся какими-то особенно черными и голыми. Еще немного – и настает время оттепелей, а затем и половодья. Снег, укрывший лес, начинает темнеть, становится пористым и рыхлым. То, что вчера казалось ровной белой полянкой, на самом деле долина ручья, а если совсем не повезет, то и болото. Наступишь в сугроб – и провалишься в воду по пояс…

– Говорил же, надо было взять сани и упряжного лося, – ворчал Метта, с трудом переставляя ноги.

Ему никто не ответил – Хаста и Анил тоже устали до смерти. Длинные, подбитые камусом лыжи казались втрое тяжелее, чем на самом деле, из-за налипшего на них снега. Обменяв коней на припасы в ближайшем кружале, трое путешественников снова надели лыжи и углубились в лес. Сейчас они шли по обочине санной дороги, ведущей к Замаровой пади. Хаста предпочел бы по целине, подальше от случайных глаз, – он все еще опасался погони. Но снег набух от воды, став почти непроходимым. По ночам все еще морозило, но когда солнце выходило из-за облаков, то било в лицо и грело вовсю. На дороге в полозновицах стояли лужи.

– А народ-то к Линте все ездит, – отметил Хаста, рассматривая следы. – Стало быть, жива и здорова и лечит, как раньше.

– Угу, – подтвердил Анил. – Совсем недавно проехали на лосях. А вот это что-то странное – будто лодку тащили…

– Это, верно, кережа бьярская, – предположил Хаста. – Их на севере больше любят, а в здешних краях я их не встречал…

– Кто-то едет навстречу! – перебил Метта.

Все трое замерли.

– Это не лошади, – произнес подросток, прислушиваясь. – Лоси.

– Двое верховых, – добавил Анил.

– Угу, едут от Линты… – пробормотал Хаста. – Так, Анил, спрячься вон в том овражке и не высовывайся!

– Зачем? Это ж просто бьяры.

– Хочешь, чтобы местные тоже устроили облавную охоту на змеелюда?

– А ты что будешь делать? – буркнул Анил, сворачивая к указанному овражку.

– А я – тетушка Хаста, мне не терпится поболтать с путниками.

Очень скоро на дороге показались двое всадников на лосях, с виду – обычные бьяры, с охотничьими луками за спиной. Ехали они не спеша, беседуя между собой. На Метту едва взглянули, но при виде рыжекосой женщины оживились.

– Ага! Баба! Вот ты-то нам и нужна!

– Я вам нужна, добрые люди? – опешила «тетушка Хаста». – Чем же это я вам, старая и убогая, пригожусь?

– Стряпать умеешь?

– Так-то да…

– Поехали с нами! У нас беда со стряпухой, готовить некому. А хозяин наш любит разносолы. Послал нас в ближайшую деревню, но Хул знает, где эта деревня… Ты же все равно к старой Линте шла?

– Ну да… У меня сыночек хромает…

– Перебьется. Бабка сейчас никого не лечит – умом тронулась, – объяснил один из всадников, – а готовить, стирать, прибирать избу некому! Полезай, тетка, на лося мне за спину! Парня, так и быть, сажай к товарищу…

– А вы, добрые люди, кто бабке Линте будете? – с подозрением спросил Хаста, не спеша отстегивать лыжи. – Родичи? Сынки?

Бьяры разразились хохотом.

– Гляди, боится! Небось за разбойников приняла!

– Мы живем у ведуньи Линты, – объяснил второй. – Ждем, пока она в себя придет… Залезай на лося, тетка, тебя не обидят. Может, еще и наградят. А если хорошо стряпаешь, наш хозяин тебя может на постоянную службу взять.

– Ему служить – великая честь! – подхватил первый.

«Хозяин» они произнесли с таким придыханием, будто это был сам Аршалай.

«А может, и Аршалай! – подумал вдруг Хаста. – Эти парни – явно слуги какого-то вельможи, который приехал лечиться к Линте. Если вельможа, значит арий. Верно, прячется тут от ловчих… Уж не Светоч ли?»

У Хасты разгорелось любопытство.

«Что случилось с Линтой? Сошла с ума, значит…»

Жрец отлично помнил, как ловко бабка прикидывается выжившей из ума, когда не особо рада гостям. Стало быть, не Светоч…

– Поехали, – решился он. –