Золотые корабли - Анна Евгеньевна Гурова

грозили. А как начали их хватать и на воротах вешать рядом с змеелюдами, живо побежали к себе, под защиту стен.

– Прямо сказать, не много и добежало, хе-хе…

– Бо́льшая-то часть луковых вон там лежит.

Туган указал на трясину с торчащими из нее обломками стен.

– Но хоть кто-то добежал? – спросил Метта. – Там ведь и в самом храме народу наверняка немало было!

Туган взлохматил ему волосы:

– Конечно, кто-то унес ноги. Там жрецов-то – чуть ли не с целый городок! Заперли было ворота – но люди к тому времени так завелись, что вынесли створки с разбегу, не щадя собственных жизней.

– Ибо, когда за твоей спиной великий праведный певец, силы удесятеряются, а страх пропадает! – ввернул благочестивый страж.

– И вы тоже ворота ломали? – спросил Хаста.

– Ну-у… Мы там были… гм… как бы сказать-то… с неправедной стороны.

– Мы тогда на стенах в храмовой страже стояли, – со вздохом уточнил третий воин.

– Словом, как снесли первые ворота, все, кто уцелел, отступили за вторую стену, – продолжал рассказ Туган. – Ее уже наскоком не взять. Народ вроде как устал, отрезвел, начал расходиться… Но тут вынесли вперед святого, праведного певца Зарни…

– Зарни, – повторил Хаста, и его спину продрало морозом. – Тот самый… Зарни Зьен?

– Он, он, святой наш покровитель, защитник бьяров! – нестройным хором подтвердили стражники.

– Погодите, славные воины, я запуталась! Разве Зарни Зьен – не юный государь Аюр?!

– Мы ошибались, – не моргнув глазом заявил страж. – Проклятые арьи нас заморочили! Хотели подменить своим змеенышем истинного Небесного Всадника! Горе нам! Очень многие повелись на обман…

– Многие?! – всплеснул руками Хаста. Ему не приходилось играть изумление. – Да вся Бьярма на царевича молилась!

Вот так новости… Пробираясь к Белазоре через охваченные мятежом земли, Хаста постоянно слышал хвалы Зарни Зьену, Небесному Всаднику, посреднику между небом и землей. Слушал и радовался, что во взбаламученной Бьярме хоть любовь к государю не угасла… Он и понятия не имел, что бьяры имели в виду совершенного другого человека!

– Вишь, какое оно сильное, арийское колдовство, – развел руками Туган. – Так вот. Зарни, божественный певец, устроился напротив ворот храма. Мы, грешные, со стен стреляем – и то ли попасть не можем, то ли ничто его не берет… А потом он на гуслях как заиграет! И в тот же миг мы все прозрели. Как сейчас помню: глянул на Светоча, а на меня ящер скалится! Я лук вскинул, чтобы стрелу ему в глаз всадить, а ящер лапу поднял, пальцами щелкнул – и исчез, колдун проклятый!

– Да, да, – загомонили прочие, вспоминая чудо. – Мы все прозрели!

– Ящеров со стен побросали…

– Ну а потом сами ворота людям открыли!

– За это Зарни праведный нас простил.

– И что, все, кто был в храме, погибли? – спросил Метта.

– Не все, – огорченно произнес Туган. – Часть змеелюдов заперлась в главной башне. Ну а потом такое началось, ох, храните нас Сол и Хул, вместе взятые!

И стражники наперебой принялись рассказывать то, что Хаста уже неоднократно слыхал по дороге в Белазору: о золотой вспышке, трясущейся земле, облаке пыли выше облаков… С одной лишь разницей – эти люди все видели своими глазами.

«Так, значит, правда», – думал Хаста, старательно ахая и всплескивая руками.

– …И башня исчезла, скрылась в небесах!

Анил ткнул Хасту в бок и что-то промычал, поведя глазами в сторону моря.

– Чего? А, ясно… Тут сынок любопытствует: куда она полетела-то?

Туган удивленно поглядел на остроносую женщину:

– Сказал же – в небеса!

– А в сторону-то какую?

– В сторону… – Туган призадумался. – А куда-то на закат, к Змеиному Языку.

Анил снова что-то промычал «матери» на ухо.

– Сынок думает, может, упала где-то поблизости? А там ведь сокровищ-то сколько! – объяснил Хаста любопытство немого, вызвав общий смех.

– Если где и упала, то в Змеевом море. Сокровища ему, ишь!

«Охотник» еще раз выразительно ткнул Хасту в бок:

– А можно то место посмотреть, где башня стояла?

– И мне! – выскочил Метта, сопровождаемый добродушными смешками.

– Там уж до вас все исхожено! Такими же искателями сокровищ!

– Ну пусть парни сходят, – махнул рукой Туган. – Жалко, что ли? Если порчи не боятся… А ты, матушка, с нами побудь, негоже тебе…

Анил и Метта, не тратя времени, устремились во внутренние ворота в сторону бывшего храма. Хаста, с невольным вздохом зависти проводив их взглядом, уселся рядом со стражниками и принялся забрасывать их вопросами.

Парни вскоре вернулись.

– Нет там ничегошеньки, – разочарованно сказал Метта. – Ни развалин, ни сокровищ. Только трещина на том месте, где прежде храм стоял. И чайки повсюду, все загадили…

– Ладно, вечереет! – Хаста вскочил на ноги. – Пора нам идти.

– Может, отужинаете? – предложил десятник. – А ты, Метта, оставайся-ка с нами! Будешь при страже, мы тебя не бросим…

– Да нет, я уж лучше с ними, – попятился подросток. – С тетей… Хастой! Она мне как родная!

– Ну, как пожелаешь.

Путешественники, попрощавшись со стражниками, уже двинулись по мосткам в сторону города, когда их догнал Туган:

– Задержись-ка, тетушка, на пару слов…

Хаста остановился, держась за веревочный поручень. Десятник вполголоса сказал:

– Ты, видно, добрая женщина, раз Метта к тебе прикипел… Вот что – сына своего отсюда забери поскорее. Не нужно ему здесь околачиваться. Уж не знаю, в каком знатном доме ты служила в девках, но рожа у твоего сынка самая что ни есть арийская…

Хаста так резко отшатнулся, что чуть не свалился с мостков в трясину. Туган подхватил его за руку, вернул на место и тихо продолжил:

– Уходите скорее. Ступайте отсюда прямо на юг, по Яргарской дороге. Первые две деревни пройдете стороной, затем повернете налево по проселку в лес. Там деревушка малая, друг мой старый там живет… Тихо, глаз немного… Посидите там, пока тут все не успокоится. Да ты чего так напряглась-то, тетка? Что мы тут, в Белазоре, полукровок не видали? Говорят, сам воевода Каргай наполовину арий, хоть по нему и не скажешь… Сама пойми: время нынче такое, что даже просто рыжим быть опасно. Кому дом соседа приглянется, тот и крикнет: тут змеиные отродья, бей-убивай! А толпа не разбирает…

Хаста, овладев собой, низко склонился, прижимая руку к груди:

– Вот слова сострадательного человека! Век тебе буду благодарна!

– Ступай с миром, тетушка! А ты, Метта, слышь, береги ее!

Хаста поспешно направился к берегу. Но вдруг остановился и окликнул Тугана:

– А скажи, добрый страж, – тот святой, праведный певец, что развеял чары, он сейчас где? Я бы сходила, поклонилась чудотворцу. Может, он от немоты сыночка излечит…

Туган молитвенно поднял глаза:

– Кто ж знает? Праведника боги носят по воздуху на