Седьмой уровень - Миюки Миябэ

Именно тогда перерезали телефонный провод.

— Зачем вы подобрали нож и воткнули в диван?

— А разве не похоже, что орудовал Такаси в припадке безумия?

Только ли это? Точно также несколько минут назад Такэдзо всадил нож в спинку кресла.

Скорее всего — это его привычка.

— Но тут вернулись вы двое. Я приказал ребятам, чтобы они убили и вас.

Акиэ резко вкинула голову.

— Но они сказали, что это слишком опасно. Чтобы взвалить вину на Такаси, требовалось представить все так, будто он стал приставать к Юкиэ, потерял над собой контроль и дело дошло до убийства. Но если убить вас, нарушится целостность картины.

— Что вы имеете в виду?

— Они же профессионалы. Им известно, что звук выстрела, в зависимости от направления ветра, разносится на невероятное расстояние. Если вдруг найдется свидетель, который слышал пальбу, а после, спустя какое-то время, еще пару выстрелов, это может вызвать подозрения. Не похоже на убийство в состоянии аффекта. Получается, что Такаси, убив четырех человек, не убежал, а продолжал околачиваться в доме.

Благодаря «профессионализму» бандитов они остались живы… От этой мысли делалось как-то не по себе.

— Нам пришлось спрятаться в доме и ждать. Наконец, вы отправились в полицию, и мы смогли уйти.

Все это время Такаси находился связанным в пикапе. Поскольку планировалось сбросить его с обрыва, так чтобы труп нашла полиция, снотворного я ему не давал.

— Такаси подвели к обрыву. Избили, стараясь не оставлять следов, пока он не потерял сознание, вложили в руку пистолет и сделали один выстрел в сторону моря.

Юдзи вспомнил, что в его письме были приведены показания человека, слышавшего в ночь убийства выстрел возле обрыва.

— Благодаря этому на руках и на одежде Такаси остались частицы пороха. Бросив его в море, мы по-тихому разошлись. Я не беспокоился об алиби. Ведь это была ночь перед Рождеством. Что я мог сказать кроме того, что я отдыхал у себя дома в своем кабинете? Любое другое, придуманное объяснение, напротив, выглядело бы неправдоподобно.

Такэдзо закончил свой рассказ, воцарилось молчание.

Вдруг кто-то захлопал в ладоши. Саэгуса.

— Браво! Браво! — он сухо рассмеялся. — Великолепно!

Взглянул на Юдзи, спросил:

— Что теперь собираешься делать?

— Вызвать полицию.

Такэдзо насмешливо фыркнул:

— Вы тоже убийца. Как бы вы ни оправдывались, что вас обманули, вам это не поможет. Нажал на курок — значит убийца. Вы убили ни в чем не повинного Такаси.

Эти слова были как удар ножом в сердце.

— Я готов понести наказание…

— Браво! Браво! — захлопал Саэгуса.

— Не насмехайтесь! — выкрикнула Акиэ.

— Я ни в чем не признаюсь, — решительно заявил Такэдзо. — Ничего не расскажу. Найму адвоката и сделаю вид, что ничего не знаю. Нет ни одного доказательства. Такаси мертв. Вы его убили.

Посмотрел на Юдзи испытующе.

— Ну что, по рукам? Ничего не было. Разве это не лучший вариант? Кроме нас четверых никто не знает, что произошло сегодня ночью.

— Есть еще доктор Сакаки.

Такэдзо гнусаво захихикал:

— Сакаки — трус. Мелкая сошка. У меня под ногтем.

— Я могу сейчас убить вас, — пригрозил Юдзи.

Такэдзо расхохотался.

— Кишка тонка!

— А главное, невозможно по законам физики, — заметил Саэгуса меланхолично.

— Это почему же? — заговорил Юдзи и тотчас прикусил язык.

Саэгуса достал из кармана патроны и высыпал на кровать. Один, два, три…

Он посмотрел на Юдзи ничего не выражающим взглядом.

— Ты думал я такой идиот, что брошу заряженный пистолет?

В глазах потемнело, как будто отключили электропитание. Его привел в себя вопль Акиэ. Такэдзо, схватив ее, приставил ей нож к горлу.

— Какая прыть, профессор! — сказал Саэгуса.

— Придурок, надо было меня предупредить, что вытащил патроны!

Саэгуса захохотал.

— Мне тоже было любопытно выслушать твой рассказ.

Еще на что-то надеясь, Юдзи несколько раз нажал на курок. Раздались щелчки.

Холостые выстрелы, незаряженное оружие.

— Извини. — Саэгуса протянул руку. — Давай-ка сюда.

Вздохнув, Юдзи бросил пистолет на кровать. Саэгуса подобрал его и, не глядя на Такэдзо, спросил:

— Профессор, что будем делать?

— Чего тут рассуждать. Убить их, и дело с концами. Другого выхода у нас нет.

— Ой ли?

— Я с самого начала говорил. Убить — и никаких проблем.

Он брызгал слюной. Глаза Акиэ, к горлу которой был приставлен нож, были полны страха и ненависти.

— Если б не твои бредовые идеи, я бы давно так и сделал. Ты навязал мне эту многоходовую комбинацию, а что в результате? Пшик! Только время зря потеряли.

— Неужели?

— Да.

— Если убить их, все уладится?

— Разумеется.

— По-твоему, без убийства не обойтись?

— Что с тобой? Я уже все сказал!

— Значит, ты подтверждаешь, что все тобой сказанное — правда? Правильно я понимаю?

Такэдзо выпучил глаза.

— Да что с тобой происходит?

— Благодарю, — сказал Саэгуса. — Отлично.

— Да-да, все прошло отлично.

Это был новый, незнакомый голос.

55

У Юдзи от изумления перехватило дыхание. Юноша, которого он только что убил, поднялся с кровати. В рваной пижаме, с алым пятном на груди, он являл собой образцовую жертву огнестрельного оружия. Кусок полиэтилена упал к ногам.

— Это помповое ружье с большой убойной силой, — сказал он почти весело, нацелив дуло на Такэдзо. — Предназначено для стендовой стрельбы, но с такого расстояния голову разнесет в клочья. Я, правда, еще ни разу не пробовал…

Юноша был похож на героя вестерна, залихватски держащего ружье наизготове.

— Мерзавец… — у Такэдзо затрясся подбородок.

— Мы тоже не лыком шиты, профессор, — оборвал его Саэгуса. — Весь твой рассказ записан на видео. Раскаиваться поздно, бежать некуда.

— Отпустите ее, профессор, — сказал юноша. — Кажется, ее зовут Акиэ. Она вот-вот расплачется. Бедняжка. Неужели вам ее не жалко? Немедленно освободите ее.

Но Такэдзо продолжал цепляться за Акиэ, как будто она была последней соломинкой. И не отводил нож от горла.

— Эх, какой же вы непонятливый! — юноша с досады щелкнул языком. — Послушайте, я с детских лет занимаюсь стендовой стрельбой. Мой дед был профессиональным спортсменом. Я пошел в него. Бью без промаха. Так что давайте по-хорошему, делайте что говорят.

Такэдзо опустил руки и обмяк, как мяч, из которого выпустили воздух. Получив свободу, Акиэ бросилась в объятья Юдзи.

— Ну вот и отлично! — радостно сказал юноша. — А теперь, господин Саэгуса, прошу вас, позаботьтесь о профессоре.

Саэгуса сунул руку под кровать и достал моток веревок. Юноша постоянно держал на прицеле Такэдзо, которому оставалось лишь наблюдать за происходящим со стороны.

— Извини, — сказал Саэгуса, поднимаясь.

Но в следующий миг по лицу Такэдзо пробежала судорога. Юдзи и Акиэ загораживали дверь, поэтому он бросился к окну, перемахнул через подоконник и выскочил на балкон. Не успел Юдзи подумать, что Такэдзо собирается спуститься вниз и убежать, как он, испустив нечеловеческий вопль, исчез из виду.

Раздался глухой звук падающего тела.

Они все выскочили на веранду. Юноша продолжал держать ружье у плеча. Крышка пожарного люка была распахнута, вниз спускалась лестница. Конец лестницы касался земли. Прямо возле нее ничком лежал Такэдзо.

— Жив? — спросил юноша, наконец-то опустив ружье.

— Вряд ли, — сказал Саэгуса.

— Господин Саэгуса, можно вопрос? Вы нарочно замешкались?

Саэгуса криво улыбнулся, но ничего не ответил.

Юдзи и Акиэ с изумлением смотрели друг на друга, ничего не замечая вокруг. Саэгуса повернулся к ним, суровый взгляд смягчился.

— Извините, — сказал он. — Я вас напугал.

Они все еще не могли прийти в себя.

— Теперь все кончено. По-настоящему кончено.

Юдзи наконец обрел голос:

— Вы… Кто же вы такой?

— Такэо Саэгуса, в прошлом — корреспондент, — бойко отчеканил за него юноша.

Его лицо было испещрено бесчисленными шрамами и швами. Это не был грим. Настоящие.

Однако… если присмотреться, было заметно, что это не столько следы от ран, сколько результат сильного ожога.

— Корреспондент?

— Лет двадцать назад подвизался в газете.

Юдзи уставился на Саэгусу, хлопая глазами.

— А вы-то — Такаси? — вмешалась Акиэ.

Юноша отрицательно покачал головой.

— Нет, меня зовут Сюдзи Сома.

Присев на пол, он привычным движением обхватил ружье, дернул затвор и вытряхнул патроны.

— Ну вот, теперь оно разряжено и не представляет опасности, — заулыбался он.

Несмотря на шрамы, лицо у него было на редкость симпатичное. И он был совсем юн. Моложе Юдзи и Акиэ.