Больше, чем ты знаешь - Джо Гудмэн

Джеймс и Генри никак не могли договориться о том, как поделить добычу и какую часть выделить королеве. Только когда уже обе команды, казалось, готовы были перерезать друг другу глотки, капитаны опомнились и заключили еще одно соглашение. Одну пятую часть сокровища поделили между командами обоих судов. Еще одну пятую решили отдать Елизавете. А оставшееся сокровище, в том числе и знаменитую «семерку», решено было припрятать. Оба отлично понимали, что вернись они в Англию со своим бесценным грузом – не видать им его как своих ушей.

– Но тем не менее прятали они его не вместе, – вмешалась Клер. – Почему?

– Не доверяли друг другу. К тому же на корабле Генри плыл один картограф, посланный в плавание самой Елизаветой. Именно его они и попросили найти подходящее место, где можно было бы без опаски спрятать сокровище. Тот моментально заподозрил, что отказ означал бы для него смертный приговор. В крайнем случае его бы попросту высадили на какой-нибудь безлюдный остров. Он выполнил их приказ – спрятал сокровище, но отдал каждому по половине заклятия. Таким образом, отыскать его снова они смогли бы, лишь сохранив ему жизнь или же соединив свои половинки вместе и разгадав тайну заклятия. Скорее всего Джеймс с Генри избрали второй путь, потому что картограф был убит.

– Кто же это сделал? – ужаснулась Клер.

– Генри Уотерстоун, – ответил Рэнд. – Но если кто-то из его потомков жив, готов поклясться, они станут утверждать, что его кровь на руках Джеймса Гамильтона. Впрочем, думаю, это навсегда останется тайной.

– Так же как и то, что означают те дырочки на бумаге, – пробормотала она.

– Если они вообще что-нибудь значат. Как бы там ни было, но пропасть, разделявшая Генри и Джеймса, после убийства несчастного картографа стала еще глубже. Только по иронии судьбы их пока еще связывало спрятанное сокровище.

– А кто был тот картограф? Кто-нибудь помнит его имя? С губ Рэнда сорвался смешок.

– Мне так и не удалось это выяснить, однако лично я всегда называл его Меркуцио! Подходящее имя для хитроумного ублюдка! – добавил он, заметив недоумение Клер.

Ей не стоило большого труда оценить черный юмор Рэнда.

– «Проклятие на оба ваши дома!» – тихо процитировала Клер. – Это ведь из «Ромео и Джульетты»! – Лицо ее внезапно побледнело. – Рэнд, мне это не нравится!

Он пожал плечами.

– Должен сказать, на редкость удачно сказано! Только прокляты были не сокровища: проклятие пало на обе семьи – Уотерстоунов и Гамильтонов!

Глава 12

Вода в лагуне была настолько спокойной, что это даже внушало страх – казалось, она живет своей собственной жизнью. В первую минуту Клер даже заколебалась, не решаясь войти в воду. Застыв на выступавшем из воды обломке скалы, она широко раскинула руки, с наслаждением вдыхая ночной воздух, пропитанный ароматами цветущего гибискуса и влажной земли.

Уже успевший забраться в воду Рэнд молча смотрел, как она привстала на цыпочки. Даже если ей и было страшно, если она колебалась, Клер смогла это скрыть. Описав изящную дугу, тоненькая фигурка Клер с легким плеском разрезала воду и исчезла из виду. Вынырнула она в паре футов от него. – Рэнд?

Только сейчас Рэнд заметил, что все это время даже не осмеливался вздохнуть. Со свистом втянув в себя воздух, он рванулся к ней.

– Я здесь!

Расплескивая воду, Клер повернулась к нему.

– Дай мне руку.

Отыскав под водой ее запястье, Рэнд осторожно подтянул ее к себе. Потом вместе с Клер выбрался на мелководье, где можно было достать ногами дно. Оттого, что Клер предпочла прижаться к нему, а не вдоволь поплавать на глубине, у него вдруг потеплело на душе. Положив руки ему на плечи, Клер обвила ногами его талию, запрокинула назад голову, и волосы ее заструились по воде. Когда она подняла голову, ее уже ждали нетерпеливые губы Рэнда.

Он поцеловал ее глубоким, долгим поцелуем. Руки его крепче сжали ее маленькие ягодицы, и бедра Клер соблазнительно задвигались ему навстречу. У Рэнда перехватило дыхание.

Клер слегка отодвинулась, ласкающими движениями поглаживая его мокрые плечи.

– Ты смотришь на меня? – шепотом спросила она.

– Хм-м…

Она нетерпеливо дернула его за волосы.

– Смотришь?

– Да. – Даже сейчас, когда на небе не было луны, он без труда мог видеть ее бледное лицо. Зеленый шатер листьев не полностью прятал под собой лагуну, а мириады звезд, усеявшие бархатный купол неба, заливали все вокруг слабым серебристым светом. – Да, – прошептал он внезапно севшим голосом, – да, я смотрю на тебя.

– Не надо.

– Как это?

– Закрой глаза. Постарайся увидеть меня так, как я вижу тебя.

Рэнд послушно закрыл глаза. Через мгновение он почувствовал, как пальцы Клер коснулись его век. Он улыбнулся.

– Думаешь, я тебя обману?

– Шшш, – прошептала она, тронув его губы. Мгновением позже он ощутил ее губы у себя на губах, чуть солоноватые от морской воды. Грудь Клер упруго терлась о его грудь. Острые ноготки игриво царапнули его спину.

Все его тело напряглось, как туго натянутая струна. Из глубин его поднималась знакомая дрожь еще не наслаждения, а только восхитительного предвкушения его. Рэнд сгорал от желания почувствовать, как она шевельнется, как, приподнявшись, опустится на ту его часть, которая к этому времени, казалось, уже стала частью ее собственного тела. Но Клер не сделала этого. Его трепещущая от ожидания мужская плоть оставалась глубоко внутри ее, но она все медлила, словно боясь разрушить очарование минуты.

Рэнд замер, прислушиваясь к ее дыханию. И только сейчас заметил тот же самый ритм в шорохе волн, размеренно бившихся о берег, – первобытный ритм, не подвластный времени. Он становился все громче, волнами прокатываясь по всему его телу, пока не загремел в его ушах, подобно отдаленным раскатам грома.

Губы Клер прижались к его шее, поползли вверх, и кончик языка игриво пощекотал у Рэнда за ухом. Потом она куснула его за мочку уха и слегка потянула. Клер казалась легкой, как перышко, в его руках, и тем не менее Рэнд готов был поклясться, что никогда еще так полно не ощущал, что она принадлежит ему, как сейчас. Все изгибы и выпуклости их тел совпадали с почти идеальной точностью, будто какой-то неведомый скульптор создал их друг для друга. Набухшие соски Клер соблазнительно потерлись о его грудь, и мышцы Рэнда мгновенно закаменели. Почувствовав это, Клер выгнулась дугой, запрокинула назад голову и задвигалась в его руках.

Рэнду на мгновение показалось, что он сойдет с ума. Рот Клер жадно прижался к его губам, горячий язык скользнул в его рот. Все ее тело содрогалось. И тело Рэнда само откликнулось на ее безмолвный призыв. Он и не пытался предугадать заранее, что она собирается сделать в следующую минуту. Он был твердо уверен в одном – если Клер остановится, он умрет.