Больше, чем ты знаешь - Джо Гудмэн

Джо Гудмэн

Больше, чем ты знаешь

Глава 1

Лондон, апрель 1875 года

Он нисколько не удивился, что не сразу заметил ее. Ей отлично удавалось держаться в тени, хотя положа руку на сердце он подумал, что это не требовало больших усилий. Такой уж создала ее природа, наделив внешностью, которая вряд ли могла приковать к себе чей-то взгляд. Каштановые волосы, карие глаза… неулыбчивый рот. Такое лицо сложно было запомнить, зато легко забыть. «Вот и чудесно», – подумал он, поскольку мечтал побыстрее выкинуть ее из головы.

Он снова повернулся к ней спиной, как уже делал прежде. Правда, до сих пор это получалось ненамеренно, но сейчас не обратить внимания на его грубость мог только слепой. Опершись о стол орехового дерева, он слегка склонил голову набок, разглядывая сидевшего напротив человека. Он не собирался тратить слов попусту.

– Нет.

Эван Маркхэм, восьмой герцог Стрикленд, не привыкший к отказам, даже бровью не повел. С детства, с молоком матери впитанное умение владеть собой помогло ему сохранить бесстрастное выражение лица. Сцепив под подбородком бледные, изящные пальцы, он медленно поднял глаза, стараясь не показать, что внутри у него все кипит.

– Должно быть, вы не поняли, – проговорил Стрикленд. – Это не просьба с моей стороны, капитан Гамильтон, а условия нашей сделки. И устанавливаю их я. Стало быть, чтобы получить деньги, в которых вы так нуждаетесь, вы обязаны принять на борт мисс Банкрофт. И это не обсуждается.

От внимания Рэнда Гамильтона не ускользнуло бледное подобие улыбки, исказившее тонкие губы герцога, но он предпочел притвориться, что ничего не заметил. Ему плевать на то, что подумает о нем Стрикленд. Он не собирался соглашаться ни на какие условия. Рэнд слегка расслабился.

– Нет, – отрезал он.

Холеные пальцы Стрикленда чуть заметно дрогнули. Неосознанным жестом он сжал кулаки. Взгляд холодных голубых глаз, которыми он ощупывал лицо стоявшего перед ним мужчины, стал ледяным. Впервые его светлость усомнился в правильности своей оценки противника. Конечно, он догадывался, что столкнется с человеком не только незаурядным, но еще и упорным. Однако ему казалось, что у Гамильтона хватит ума оценить важность той услуги, которую ему готовы оказать, и обеими руками ухватиться за тот единственный шанс, который предоставляют ему судьба и герцог Стрикленд.

Он не сомневался, что даже безрассудства и дерзость капитана Гамильтона имеют разумные пределы.

Чувствуя на себе испытующий взгляд герцога, Рэнд замер. Привычным движением он пригладил на висках гриву густых медно-рыжих волос и рассеянно огляделся по сторонам. Раньше у него такой возможности просто не было. С той самой минуты, как он появился в городском особняке герцога Стрикленда, его ни на мгновение не оставляли одного. Предполагалось, что, оценив, куда он попал, капитан Гамильтон преисполнится благоговейного восхищения и почтительной благодарности. Это показалось ему почти забавным. Да он лучше даст себя четвертовать, чем согласится дожить до того дня, когда ему доведется испытать нечто подобное!

Вся северная стена в обшитой панелями орехового дерева библиотеке герцога была от пола до потолка уставлена книжными шкафами. Сотни пухлых, в кожаных переплетах томов ласкали взгляд каждого, кто любил книги так же, как Рэнд. Он вдруг почувствовал острый укол зависти и разозлился на себя за это мальчишеское чувство. А мысль о том, что это скорее всего лишь малая толика тех сокровищ мысли, что собраны в других поместьях, также принадлежавших герцогу, сделала зависть особенно едкой. С трудом подавив желание поближе познакомиться с собранием книг Стрикленда, Рэнд постарался заглушить это чувство, по давней привычке скрывая свою слабость.

Взгляд его, ненадолго утративший свою непроницаемость, скользнул к противоположной стене, где в тяжелых богатых рамах висели картины: английские пейзажи и древние замки – владения герцога, а также портреты его предков. Вглядываясь в лица на картинах, Рэнд отмечал знакомые черты. Свои холодные голубые глаза Стрикленд скорее всего унаследовал от молодой женщины с крохотной собачонкой на коленях, жившей пару столетий назад. Суровую, даже жестокую, линию тяжелой нижней челюсти – от старика, надменно выпрямившегося в седле. А густые черные волосы нынешнего герцога, судя по всему, были фамильной гордостью. Узкие губы и словно прорезанный лезвием ножа рот были точной копией тех, что красовались на лице холеного джентльмена средних лет, смотревшего на Рэнда с еще одного семейного портрета. От всех этих физиономий веяло холодом, как и от лица Стрикленда.

Переместившись за плечо нынешнего герцога, взгляд его упал на пылавший в камине огонь. И вдруг он поймал себя на том, что вспоминает дом. Там, в Чарлстоне, апрельским вечером никому бы и в голову не пришло разводить огонь, чтобы согреться. Жаркие солнечные лучи, прогнав утреннюю прохладу, уже успели согреть каждый листок, каждую травинку. Бриа сейчас наверняка сидит на веранде, как обычно, подставив лицо солнцу. Может, она улыбается. Во всяком случае, Рэнд надеялся на это. Ему не хотелось думать, что она улыбается только ему, ведь он всегда мечтал, чтобы она была счастлива.

Вдруг он вспомнил о женщине, сидевшей позади него и даже не подумавшей улыбнуться, когда он бросил взгляд в ее сторону. Казалось, ей не было никакого дела, нравится ли ему ее невеселое лицо… Ни досадливого румянца на щеках, никакого намека на то, что она оскорблена его оценивающим взглядом. Создавалось впечатление, что она вообще не заметила, что ее разглядывают.

Она даже не удостоила его ответным взглядом, как сделала бы на ее месте другая, более самоуверенная женщина. Не попыталась отвернуться, смущенно отвести глаза в сторону, как поступила бы скромница. Вместо этого она продолжала смотреть куда-то в сторону, поверх его головы, и взгляд ее был рассеянным, как у человека, погрузившегося в свои мысли. Не изменилось и серьезное, почти надменное, выражение ее лица.

Мисс Банкрофт, судя по всему, даже не подозревала, что обладает тем единственным качеством, которое способно пробудить в нем интерес, – полным и абсолютным равнодушием ко всему происходящему. Отвернувшись от нее, Рэнд невольно гадал: по-прежнему ли она витает в облаках? Или решила воспользоваться представившейся возможностью, чтобы разглядеть его без помех и вынести свое суждение? Бриа частенько твердила ему, что, когда толпы женщин вьются вокруг, как мотыльки вокруг лампы, мужчине нет нужды смотреть на себя в зеркало. Он всегда только ухмылялся в ответ. А Бриа тут же успевала ввернуть, что эта насмешливая, таинственная ухмылка ничуть не умаляет его привлекательности.