Год Крысы. Путница - Ольга Громыко

Рыска рассеянно проводила друга взглядом, набрала побольше воздуха… и поперхнулась. Альк сидел на стуле у двери, перегородив проем упертой в косяк ногой, и смазливая служаночка, пристроившись сбоку, любовно переплетала белую разлохматившуюся косу. Саврянин довольно щурился, как кот, которого чешут за ухом. Жар, проходя мимо, отвесил какую-то шуточку, по лицу видать — скабрезную. Альк ухмыльнулся, убрал ногу и лениво пнул ею вора. Не достал (видно, не старался), но заставил скакнуть.

— Ну?! — нетерпеливо окликнул сказочницу пожилой, почтенный с виду мужчина, увлекшийся байкой чуть ли не больше девчушек, тоже слушавших с приоткрытыми ртами. — Чего замолчала?

Рыска заставила себя оторвать взгляд от этой гадкой (почему, интересно?!) сцены и продолжить рассказ. Вот только лес, по которому шла ее героиня, становился все гуще и мрачнее — даже волки, несмотря на полдень, завыли.

И что эта чернушка в Альке нашла?! Вон сколько ринтарских мужчин вокруг, а она в саврянина вцепилась. Он даже не красивый. И тощий.

Рыске на глаза попался пивной живот кого-то из слушателей. Потом еще один, побольше. Нет, но бывает же и золотая середина! Как у Сивы, например. Девушка покосилась на наемника. Тот сидел совсем рядом, неприкрыто любуясь Рыской. Вот, отличный же мужчина! Волосы темные, лицо круглое, глаза добрые, нос… нос, прямо сказать, грушей, уши оттопыренные, в вырезе рубашки шерсть курчавится. Обрадованный ее вниманием наемник широко заулыбался, показывая щербину на месте давно выбитого клыка.

…Нет, ну что она в нем нашла, а?!

Рыска закусила губу. Жаровы подружки ее почему-то совершенно не тревожили, даже забавляли, а то и сочувствие вызывали, если для них это было всерьез. А тут… Бедная девочка! — попыталась настроить себя на жалость Рыска. — Как будто не видит, что Альку от нее только одно надо!

Бедная уселась к саврянину на колени и взялась за другую косу. Альк чуть отклонился вбок, чтобы по-прежнему видеть сказочницу, но взгляд у него стал затуманенный, рассеянный. Девица перебирала пряди медленно, со вкусом, явно наслаждаясь занятием.

Конец у сказки получился мрачноватый — у Рыски на каждую байку их было несколько, смотря по настроению. Но слушателям понравилось.

— Жизненно! — одобрил Сива. — Нечего было с этим поцем связываться, сразу ж видела: чудище.

— Все равно жалко, — обиженно возразила одна из девчушек. — Что вы, мужики, в настоящей любви понимаете?!

— Ничего, — согласился наемник. — Мы больше по той, что детьми кончается, а не гробом.

Вокруг захохотали: мужиков в кормильне было в разы больше, и девчонка обиженно поджала губки.

— Неужто они так и сгинули? — с надеждой обратилась она к сказочнице. — Или Хольга все-таки сжалилась и чудо ниспослала?!

Рыска застенчиво и загадочно улыбнулась, предоставляя слушателям самим додумать ответ, какой кому больше понравится.

А может, и видит? А может, и получил уже, вот она так к нему и льнет?!

Девушка решительно развернулась так, чтобы взгляд при всем желании не мог упасть на дверь, и начала другую байку.

Последний гость наконец ушел, и кормилец, заперев дверь, принялся подсчитывать выручку. В заведении остались только свои да Сива, тоже почти свой, его можно не бояться.

Здесь Рыске монет не кидали, полагая, что достаточно платы за ужин, а хозяин сам поделится со сказочницей.

— На, бери, — не обманул тот, отделив несколько монет от солидной кучки. — Может, денька через три-четыре снова зайдешь?

Рыска охотно кивнула. Удивительно, но на этот раз она почти не устала — то есть, конечно, и горло болело, и ноги подкашивались, но голова была совершенно ясной, без той опустошенности, как в Зайцеграде. А вместо запоздалого стыда (Что я несла?!!) появилась гордость за хорошо сделанную работу.

— Да-а-а, из тебя знатный сказочник вышел бы, — с сожалением заметил Сива.

— Почему — бы? — растерялась Рыска. — Вам не понравилось?

— Очень понравилось, — поспешил заверить ее наемник. — Ради забавы оно самое то, но вот как ремесло… Лицедею же вечно с места на место переезжать приходится, чтобы надоесть не успел, полжизни в дороге, полжизни на подмостках. И какой муж позволит, чтоб на его жену другие мужики так глазели?

— А как они на меня глазеют? — не поняла девушка.

— Ну… — Наемник неопределенно покрутил кистью, не зная, как объяснить Рыске, что с точки зрения зрителей распущенные волосы и ворот — это очень хорошо, а правильные мужья требуют, чтобы эта красота была доступна им одним. Ограничился емким: — Оно тебе надо?

Рыска задумалась, настроение у нее слегка подпортилось.

Разве нельзя одновременно и хозяйство вести, и иногда в кормильнях выступать? Как будто с мужа убудет, если кто-то на нее посмотрит. Она ведь девушка честная и ничего больше никому не позволит! Вот ей, Рыске, совсем без разницы было бы, с кем там муж разговаривает или кто у него на коле… Тьфу! И вовсе она не об этом думает!

— Эй, а за гостями кто убирать будет? — гаркнул кормилец на служанку. — Расселась тут, лентяйка…

Смуглянка с огромной неохотой оставила тепленькое местечко. Альк потянулся, разминая затекшие мышцы.

— Проводить тебя? — равнодушно спросил он у Рыски.

— Могу и я проводить, — тут же предложил Сива.

Рыска замялась. Темноты она не боялась, да и какая тут темнота по сравнению с Сурковым хутором, окруженным лесами и болотами? Правда, крепкая мужская рука под локтем не помешала бы… да только от Алька этой руки не дождешься, а Сива, похоже, ею не ограничится, вон с какой надеждой смотрит, аж стыдно: будто Рыска ему пообещала чего-то и увиливает. Вот бы Жар догадался после службы в кормильню заскочить… Но он скорее всего решит, что подруга уже дома, и отправится прямиком туда.

Между Альком и Рыской прошла служанка с полным подносом грязной посуды, так вызывающе виляя попкой, что составленные друг в дружку миски опасно качались и позвякивали.

Пожалуй, с саврянином все-таки… безопаснее будет, вот!

— Проводи, — поспешно сказала ему Рыска, потупившись, чтобы не видеть по-детски огорченного лица Сивы.

Альк нехотя поднялся со стула. Служанка обернулась и одарила девушку злым, ревнивым взглядом. Рыска почувствовала его, не поднимая головы, и на душе почему-то стало очень приятно.

Руку Альк девушке действительно не предложил, но пошел рядом, подстраиваясь под Рыскин шаг, а не наоборот. Погода все-таки поменялась, стало свежо, почти холодно, хоть и без дождя. Ветер, не унимаясь, ворошил траву, будто разыскивая в ней потерянную монетку. На ощупь, ибо луна по большей части пряталась за рваными облаками. Кузнечики молчали, и неудивительно: оторвешь лапки от ветки — тут же сдует. Девушка затянула воротник, распутала узел шали и накинула ее на плечи.