Американский таблоид - Джеймс Эллрой

— Что-то не слышу энтузиазма в голосе.

— Вот одержим победу, тогда и услышишь. К тому же только что умер один папин друг. Он был моложе папы, и папа, естественно, воспринял эту новость крайне болезненно.

— Я его знал?

— Его звали Джулиус Шиффрин. Кажется, ты встречал его у нас несколько лет назад. У него случился сердечный приступ в Висконсине. Пришел домой, увидел, что дом ограблен, да там и упал. Позвонил еще один папин друг, который живет на озере Дженива, и…

— На озере Дженива?

— Ну да. К северу от Чикаго. Кемпер…

Нападение на Литтела произошло в районе озера Дженива. Шиффрин: судя по всему, жулик из Чикаго.

— Кемпер…

— Извини, я отвлекся.

— Я хотел что-то сказать тебе.

— Касательно Лоры?

— Откуда ты знаешь?

— Ты так мнешься только тогда, когда дело касается Лоры.

Бобби откашлялся:

— Позвони ей. Передай, что мы были бы очень ей признательны, если бы какое-то время она не появлялась в жизни нашей семьи. Она поймет.

Курт Мид сказал, что Литтел исчез. Конечно, ничего нельзя утверждать напрямую, но все же…

— Кемпер, ты меня слушаешь?

— Да.

— Позвони Лоре. Будь с ней ласков, но тверд.

— Сделаю.

Бобби отключился. Кемпер снял трубку с красного телефона и набрал номер прямо через коммутатор: Чикаго, BL8–4908.

Его соединили. Он услышал два гудка и два очень тихих щелчка прослушки.

Литтел сказал:

— Алло?

Кемпер закрыл трубку рукой.

Литтел сказал:

— Это ты, Бойд? Решил вернуться в мою жизнь? Но зачем? Оттого, что тебе страшно, или оттого, что ты думаешь, что у меня может быть кое-что очень тебе нужное?

Кемпер положил трубку.

Уорд Дж. Литтел, сукин сын, — кто бы мог подумать.

55.

(Майами, 9 ноября 1960 года)

Гай Бэнистер аж взвизгивал — даром, что звонил по межгороду. Пит чувствовал, что скоро у него разболится ухо.

— Мы стоим на пороге новой папистской гегемонии. Он любит ниггеров и евреев, а к коммунистам питал слабость еще когда был конгрессменом. Поверить не могу, что он победил. Не верится, что американцы поверили той куче дерь…

— К делу, Гай. Ты говорил, что Джей-Ди Типпит чего-то там нарыл.

Бэнистер сбавил обороты:

— Я и забыл, что звоню по делу. И что ты и сам неровно дышишь к Кеннеди.

— Причесон у него шикарный. У меня аж встает.

Бэнистер вновь набрал обороты. Пит быстренько оборвал его:

— Твою мать, восемь утра! У меня тут куча заказов, а трое таксистов не вышли на работу по болезни. Говори, чего хотел.

— Я хотел, чтобы Дик Никсон потребовал пересчета голосов.

— Гай…

— Хорошо, хорошо. Бойд должен был поговорить с тобой об Уилфредо Дельсоле.

— Он и поговорил.

— А ты говорил с ним?

— Нет. Занят был.

— Типпит сказал, что, по слухам, Дельсола видели с какими-то парнями из сторонников Кастро. И вот кое-кто из нас решил, что ему пора кое-что нам объяснить.

— Я с ним поговорю.

— Уж поговори. И по пути советую тебе хорошенько подумать насчет своих политических убеждений.

Пит рассмеялся:

— Джек — белый человек. И у меня действительно встает, стоит мне подумать о его прическе.

Пит приехал к дому, где жил Дельсол, и постучал в дверь. Дельсол открыл ему в одних трусах.

Его глаза смотрели заспанно. Тощий он был, что скелет. И до того сонный, что едва стоял на ногах.

Он вздрогнул, почесал между ног, отряхнул мусор с волос — и быстренько сообразил, что к чему.

— Кто-то рассказал тебе про меня гадости.

— Продолжай.

— Ты приходишь к людям домой только для того, чтобы припугнуть.

— Верно. Или задать им пару вопросов.

— Так задавай.

— Ты общался со сторонниками Кастро.

— Верно.

— И что?

— Да то, что им стало известно, как умер мой кузен Томас. И они решили, что могут завербовать меня, чтобы я предал подразделение.

— И?

— И я ответил им, что, конечно, то, что случилось с Томасом, — ужасно, но Фидель Кастро — еще хуже.

Пит прислонился к двери:

— Ты не особый любитель вылазок на катере.

— Убить несколько милиционеров — это несерьезно.

— А если тебя запишут в состав десантной группы?

— Тогда — другое дело. Я поеду.

— А если я попрошу тебя расправиться с одним из сторонников Кастро, с которыми тебя видели?

— Тогда я скажу, что Гаспар Бланко живет в паре кварталов отсюда.

Пит сказал:

— Убей его.

Пит ездил на машине по «черному» городу — исключительно чтобы убить время. По радио, кроме новостей о выборах, не было ничего.

Никсон уступил. Фрау Никсон жалилась на публике. Джек-Причесон выражал благодарности тем, кто помог ему победить, и объявил, что фрау Причесон в положении.

Черномазые торчки собрались в своем излюбленном месте — у палатки чистильщика обуви. Подъехали Фуло и Рамон — обслуживать их. Чак обменивал пакетики с дурью на подписанные чеки социального обеспечения.

Джек все вещал о «новых границах». Фуло оставил приличный запас дури у чистильщика.

По радио передали срочный выпуск местных новостей:

Выстрелы возле винного погребка в Корал-Гейблс! Полиция опознала убитого как некоего Гаспара Рамона Бланко!

Пит улыбнулся. Восьмое ноября 1960 года оказался обычным, ничем не примечательным днем.

После завтрака он заехал в «Такси «Тигр»». Тео Паэс устроил распродажу прямо на парковке: краденые телевизоры по двадцать монет за штуку.

Аппараты были подсоединены к портативному аккумулятору. С двух дюжин голубых экранов улыбался Джек К.

Пит смешался с толпой потенциальных покупателей. Из толпы вынырнул Джимми Хоффа — в этот славный, прохладный денек с него лился градом пот.

— О, привет, Джимми.

— Нечего лыбиться. Я и так знаю, что вы с Бойдом на пару хотели, чтобы этот похотливый мудак победил.

— Не беспокойся. Теперь он точно посадит младшего братца на «строгач».

— Как будто только это меня заботит.

— А что еще случилось?

— Да то: помер Джулиус Шиффрин. В его дом на озере Дженива залезли воры, чтобы украсть какие-то гребаные бесценные картины, и в процессе пропали кое-какие гребаные документы, не менее, а то и более бесценные. У Джулиуса случился инфаркт, а наши документы, поди, давным-давно сгорели в подвале у какого-нибудь взломщика.

ЛИТТЕЛ, 100%-НЫЙ СУМАСШЕДШИЙ.

Пит захохотал.

Хоффа обиделся:

— Что смешного, мать твою так?

Пит заржал еще пуще.

Хоффа рявкнул:

— Да перестанешь ты ржать, лягушатник гребаный!

Пит, естественно, не перестал. Хоффа достал пушку и прострелил лицо сразу шестерым экранным Джекам.

56.

(Вашингтон, округ Колумбия, 13 ноября 1960 года)

Почтальон принес заказное письмо. На нем стояла почтовая марка Чикаго, но не было обратного адреса.

Кемпер открыл конверт. Единственный листок бумаги содержал аккуратно написанный печатными буквами текст:

Бухгалтерские книги у меня. Они надежно застрахованы на случай моей смерти или исчезновения полудюжиной разных способов. Я передам их только лично в руки Роберта Кеннеди при условии, что в течение трех месяцев я получу место в администрации Кеннеди. Книги спрятаны в надежном месте. Вместе с книгами там находятся 83-страничные письменные показания, в которых детально раскрывается то, что я знаю о твоем внедрении в Маклеллановский комитет и в окружение семейства Кеннеди. Эти показания будут уничтожены только при условии, что я займу интересующую меня должность. Я по-прежнему предан тебе и благодарен за то, чему ты меня научил. Иногда ты вел себя с несвойственным твоей натуре бескорыстием и даже рисковал обнаружить свои многочисленные двусмысленные связи, дабы помочь мне достичь того, что я именую дурацким понятием «мужская зрелость». В добавление к сказанному сообщаю, что не доверяю твоим мотивам касательно этих книг. Я все еще считаю тебя другом, но больше не доверяю тебе ни на йоту.

Кемпер мигом черканул записку Питу Бондюрану:

Забудь о бухгалтерских книгах. Литтел нас провел, и я начинаю сожалеть о тех днях, когда я его кое-чему научил. Я осторожно наводил справки в полиции Висконсина, — они там пребывают в абсолютном недоумении. При первой же личной встрече сообщу тебе результаты экспертизы. Полагаю, на тебя они тоже произведут впечатление. Хватит злиться и стенать. Пора проучить Фиделя Кастро.

57.

(Чикаго, 8 декабря 1960 года)

Сильный ветер раскачивал его автомобиль. Литтел включил подогрев и откинул назад водительское кресло — вытянуть ноги.

Его наблюдательный пост был чисто для отвода глаз. Он и сам мог присоединиться к банкету — Мел был бы в восторге.