Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Смекалин

Дерево снова захихикало. Не над послушниками. Было заметно, что собственная возможность общаться мысленно искренне его радовала. Как будто недавно научилось, и еще наиграться не успело. Странное какое-то дерево! Хотя каким еще может быть разговаривающее дерево?

На следующий вечер под деревом уже было не протолкаться. Разговаривать со всей толпой Пэн-хоу не стал, но обиженным никто не ушел. Все послушники ощутили прилив сил, и на душе у каждого было хорошо и спокойно. Что тут было от ментальной магии, а что от самовнушения, но старшему ученику пришлось жесткий график для медитаций под деревом устанавливать, иначе и до рукоприкладства дойти могло.

Сам старший ученик, по его словам, с духом дерева общался регулярно. Пэн-хоу интересовала организация Кэров в империи, а еще больше — система принятия решений высшей администрацией. Теоретически, в стране абсолютная власть Сына Неба. А на практике? Ведь бывает, что императору только представительские функции и остаются. Или все решают фавориты. Или главы богатейших родов. Или купеческие гильдии. В общем, по-всякому бывает при, формально, одной и той же форме правления. Старший ученик происходил из древнего рода Джи, его отец был наместником большой провинции, так что во внутренних делах государства немного разбирался. А, главное, основные сплетни знал.

Получалось, что в Империи власть в своих руках держал все-таки Сын Неба. И если кому-нибудь вельможе в голову приходило сделать что-нибудь, не спрося высочайшего позволения, то именно на эту голову его и укорачивали. Но в дела Кэров он старался не лезть, так что основные силы здесь группировались вокруг настоятелей двух конкурирующих монастырей. Одним из которых и был господин Лун.

Ждать упомянутого господина под деревом пришлось не очень долго. Не мог строгий учитель не заметить возросшего интереса послушников к медитации. Но сразу проверять не побежал, дня три паузу выдержал. За это время с исправлением ауры Чена Пэн-хоу справился, и резкое улучшение состояния послушника уже бросалось в глаза. Разговоры со старшим учеником тоже в обычный треп вылились, ничего принципиально нового из него вытянуть уже не получалось. Так что от нечего делать дух дерева стал учить послушников заклинанию «Малое исцеление», сказав, что боец должен не только уметь терпеть, но и помощь медицинскую оказывать. В том числе и себе. А так как заклинание Пэн-хоу не в воздухе рисовал, а прямо в мозги транслировал, то обучение шло довольно споро. У некоторых почти сразу получаться стало. Чен самым первым справился. А вот старший ученик пока в отстающих шел.

Явившись к вызвавшей такой ажиотаж иве, настоятель немедленно почти всех послушников от нее отогнал. Одного Чена оставил, даже старшего ученика выгнал. Что конкретно рассчитывал найти среди ветвей Лаоши Лун, он ученику не сказал, но, кажется, ничего не обнаружил вообще.

— Что здесь происходит, и что ты здесь устроил? — строим голосом спросил он послушника.

Тот опустился на колени, непроизвольно прижавшись боком к коре дерева, и отвечал с видом максимальной покорности и рвения одновременно.

— Лаоши, в этой иве живет добрый Пэн-хоу, который исправил мои неверно сросшиеся кости, вылечил другим послушникам различные небольшие повреждения, помогал нам восстанавливать силы во время медитаций.

— Почему ты решил, что здесь есть Пэн-хоу?

— Он говорил со мной.

— Тогда почему он не говорит со мной?

— Наверное, смущен Вашим присутствием? Ой, нет!

В голове у Чена раздался ставший уже привычным голос:

— Да нет, у меня к этому старому пердуну несколько нелицеприятных вопросов, как раз, имеется. Только больно уж мощная природная защита от ментальных воздействий на Кэрах стоит! Прорваться не могу. А он мне навстречу разум раскрывать и не думает. Может, и правильно делает. Я бы на его месте тоже не стал. Придется тебе, мальчик, толмачом поработать!

— Лаоши, — испуганным голосом сказал Чен, — Пэн-хоу говорит не словами, а мысли передает. Он сказал мне, что у Вас слишком сильная ментальная защита. Сказал, чтобы я его слова вслух произносил.

— Это уже делается забавным! — тон настоятеля говорил совершенно об обратном. — Ну, говори!

— Лаоши, прошу меня простить, но Пэн-хоу спрашивает, почему Вы, старый козел, отказали Кэру-дракону в праве называться Кэром?

— Хорошо, я отвечу, — произнес в ответ настоятель ровным ледяным голосом после некоторой паузы. — Потому, что этот мерзавец посмел объявить себя драконом! Это мое имя! Я — Лун, Небесный Дракон! Это на моих доспехах переливается всеми цветами радуги изображение дракона и оживает, когда я веду бой! И это я создал и развиваю школу боя Дракона! А этот самозванец, мало того, что боевую форму непонятно как такую сумел принять, так еще и добился приглашения в монастырь Кунь-Люнь от этого выскочки Ю показывать им школу боя дракона! Специально, чтобы меня унизить! Но настоящие драконы не унижаются! Они врагов уничтожают!

— Лаоши, Пэн-хоу спрашивает, а почему же Вы не смогли убить Кэра-дракона?

— Нет, теперь мой черед задавать вопросы! Тебе, а не дереву! Чему еще учил тебя этот зловредный дух, кроме непочтительности к старшим?!

— Он научил меня заклинанию «Малое исцеление»…

— Так вот оно в чем дело! Выучил «Малое исцеление» и разыграл тут целый спектакль! Обманул простаков и надо мной посмеяться решил?! Возвыситься за мой счет?! Но я же тебе сказал, что не терплю унижений!

— Лаоши! Я бы не посмел! Другие послушники тоже голос слышали!

Но Кэр Лун уже перекинулся в боевую форму, раздвинув своей увеличившейся фигурой свисавшие со всех сторон ветви. Странно, но ни одна ветка при этом не сломалась, они как бы сами разошлись в стороны.

Двумя пальцами Лун подхватил Чена за плечо и буквально пришпилил ими его к стволу дерева на высоте своих глаз. Кажется, кости опять хрустнули…

— Я разрублю тебя пополам вместе с твоим деревом! — пророкотал Кэр, и из его правой руки сам собой вырос сияющий золотом прямой меч-цзянь.

На железной груди воина вспыхнуло золотой инкрустацией изображение дракона, голова которого, казалось, приподнялась на воротник и хищно оскалилась на послушника. Рука с мечом неспешно размахнулась, и…

Удара не последовало. Ветви дерева ожили и оплели Кэру руки. Одновременно зарокотал еще один голос на незнакомом Чену языке. А вот настоятель этот язык знал и слова понял. Забыв о послушнике он взревел, трансформируя на державшей его руке небольшой круглый щит. Юноша отлетел в сторону и, хотя ветви и немного смягчили его падение, но именно что «немного». От удара о землю из него выбило дух, и он на мгновение даже потерял сознание.