Из тьмы - Дэвид Вебер

Ушаков снова кивнул. Сельхозугодья вокруг Воронежа были богатыми и плодородными даже по украинским меркам. И Колесников был прав - если бы люди, прячущиеся в руинах города, только захотели направить свои усилия на сельское хозяйство, они бы через несколько месяцев оказались в гораздо лучшем положении, когда сегодняшняя жара осталась бы лишь горьким воспоминанием.

Они умрут с голоду... если сначала не замерзнут до смерти, - подумал он, осматриваясь голубыми глазами, которые стали мертвыми вместе с его семьей. - Одному богу известно, какой будет зима, но я был бы удивлен, если бы до весны дожили двадцать пять процентов населения, жившего до вторжения. Предполагая, что гребаные шонгейри позволят кому-нибудь выжить.

Он был совершенно уверен, что в его собственном случае это будет спорным вопросом. И хотя он никогда никому не признавался в этом вслух - даже Колесникову, - ноющая пустота внутри него была рада, что так оно и будет. Он сохранит жизнь как можно большему числу своих людей, пока сможет, но когда придет время, боль наконец закончится. . . .

Он вытер пот со лба, поворачиваясь, чтобы посмотреть, как остальные его люди перебираются вброд на берег с построенного ими плота.

Одна неплохая черта в инженерах, - язвительно подумал он. - Мы хороши в импровизации переправ через реки.

Они также были хороши в том, чтобы все взрывать, - размышлял он, - и это было то, чем они занимались последние пять ужасных недель. Или, по крайней мере, до тех пор, пока у них не начали заканчиваться мишени.

Какое-то время он был в состоянии отслеживать через интернет - по крайней мере, в целом - то, что происходило в других местах. Затем, две с половиной недели назад, интернет внезапно перестал работать. По-видимому, горстка узлов все еще работала, но эта горстка неуклонно сокращалась, что наводило на мысль о том, что либо шонгейри систематически уничтожали их по мере обнаружения, либо энергетическая сеть, наконец, полностью отключилась.

И то, и другое было плохим знаком. Не то чтобы в последнее время было что-то хорошее.

Сообщение американского адмирала Робинсона об уничтожении двадцати или тридцати десантных шаттлов шонгейри сделало больше для собственного морального духа Ушакова, чем он мог бы вообразить возможным, когда, наконец, просмотрел это на своем армейском ноутбуке. Очевидно, это ободрило немало других людей осознанием того, что инопланетяне тоже не были по-настоящему непобедимыми. Французская зенитная батарея сбила еще три шаттла - меньшие по размеру и более быстрые, которые шонгейри, по-видимому, использовали для операций аэромобильной пехоты, - а также ходили слухи, что им жестоко пустил кровь американский бронетанковый батальон, который каким-то образом выжил при бомбардировке перед высадкой в Афганистане.

Однако, помимо этого, новости представляли собой бесконечную череду сообщений о посадках шонгейри, разрушенных городах, коллапсе общественных служб и начале болезней и голода, поскольку начали выходить из строя транспортные сети и общественная гигиена.

Ушаков подсчитал, что он и его "рота" - хотя до прибытия шонгейри она едва ли могла считаться взводом - к настоящему времени убили более тысячи инопланетян. Если уж на то пошло, его первоначальная атака с самодельными взрывными устройствами могла сама по себе убить так много врагов. Однако ему так и не удалось подсчитать количество убитых, поскольку шонгейри вывезли по воздуху всех своих погибших еще до того, как он покинул свое замаскированное убежище, поэтому он не добавил их к своему официальному списку. Однако он был уверен, что с тех пор они добавили по крайней мере столько же. Тот факт, что для сил межзвездного вторжения инопланетянам удивительно не хватало воздушного транспорта, во многом помог в этом отношении. В районах своих операций они активно использовали созданные людьми дорожные сети, и это концентрировало цели там, где люди могли до них добраться. Предполагая, конечно, что нападавшие-люди знали, какими дорогами пользовались цели в любой данный момент.

Поначалу таких целей было довольно много, и они находились недалеко от дома. Однако теперь конвои шонгейри на земле становились все реже. Из последних нескольких намеков, которые он получил перед отключением интернета, Ушаков подозревал, что шонгейри осознали, что их первоначальная схема развертывания была такой... чрезмерно амбициозной. Они, очевидно, думали, что смогут использовать относительно небольшие, широко разнесенные силы, чтобы обеспечить контроль над обширными районами планеты, что казалось Ушакову необычайно глупым. Конечно, они должны были понять, что по всей Земле найдется достаточно людей и оружия, чтобы превратить отряды уровня отделения в слишком заманчивые цели, от которых нельзя отказаться!

Однако, судя по состоянию дел, осознание наконец просочилось через то, что они использовали вместо мозгов. Если он был прав, они стягивали свои силы, концентрируя их в небольших географических районах на первом этапе инициирования какой-то программы умиротворения.

Что ж, "умиротворение" сработало для нас чертовски хорошо, когда гребаные Советы втянули нас в Афганистан, не так ли? - кисло подумал он, вспомнив дядей Владиславы и двоюродного брата своего собственного отца, Илариона. - По общему признанию, американцам и их союзникам повезло там намного больше, чем нам, но даже они нашли моджахедов - простите, талибов, как будто была какая-то чертова разница! - королевской занозой в заднице. И у них было, по крайней мере, какое-то представление о том, как убедить местных жителей, что они хорошие парни, а другая сторона - плохие парни, чего у этого Тикейра, очевидно, нет. Что ж, Советы так до конца и не освоились с этим, когда настала наша очередь в Афганистане, но даже они подошли к этому ближе, чем сейчас! Так что, если он каким-то чудесным образом не поймет, я не думаю, что длинноухим ублюдкам друга Тикейра будет намного легче, чем нам.

Однако на данный момент шонгейри, похоже, сосредоточились на Северной Америке и позволили Европе и остальному миру вариться в собственном соку. В конце концов, голод и болезни сделали бы за них большую часть своей работы, если бы они только были терпеливы. Ушаков не знал, насколько сильно пострадали Азия и Китай, но по оценкам, которые он слышал через интернет, в одной Индии, вероятно, погибло около четырехсот миллионов человек только в результате первоначальных ударов. Другие сообщения предполагали, что Китай пострадал еще сильнее после того, как Центральный комитет (или что-то, называющее себя так, во всяком случае) призвал к одновременным восстаниям во всех своих крупных городах. Он никогда особенно не любил китайцев - слишком многое из старой советской традиции и ее предрассудков перешло к нему, - но его желудок сжимался каждый раз, когда он думал о том,