История США - Эдуард Иванян

Уже в первые месяцы своего президентства Вильсон развил бурную деятельность по претворению в жизнь ряда обещанных им в ходе избирательной кампании и зафиксированных в политической платформе демократов реформ. В октябре 1913 г. был подписан Закон Андервуда о тарифах (Underwood Tariff Act), согласно которому были значительно сокращены или вообще отменены пошлины на более ста ввозимых в страну товаров. Вслед за этим решением последовал пересмотр организационной структуры национальной банковской системы, которая стала в большей степени отвечать предпринимательским интересам. Были приняты законы, улучшавшие условия труда фермеров и отдельных категорий рабочих. Учитывая успех социалистов на выборах, Вильсон ввел в своем кабинете министров новый пост — министра труда — и назначил на него человека, рекомендованного Американской федерацией труда. Однако иллюзии в отношении более радикальной внутренней политики новой администрации быстро рассеялись: президент проводил реформы с большой осмотрительностью, стараясь придерживаться границ невидимого, но реального «порога допустимости» правительственной деятельности в рамках, определяемых интересами крупного капитала США.

В мае 1914 г. президент, озабоченный начинающейся депрессией в экономике страны, стал налаживать более тесные контакты с монополистической и финансовой элитой США. К концу 1914 г. Вильсон окончательно отказался от дальнейшего заигрывания с «прогрессистскими» элементами и решительно стал укреплять позиции своей партии в консервативных деловых кругах США. Президент говорил уже не о нецелесообразности, а о невозможности борьбы с трестами, поскольку «они необходимы, если современное общество предполагает успешно развиваться». В письме одному из бостонских банкиров он писал: «Конечно, я согласен с вами, что бизнесмены нашей страны в целом являются «честными, великодушными, патриотичными и человеколюбивыми», как и любая другая группа людей в нашей стране. Мы обосновываемся, и я думаю, что период подозрений и обвинений нами уже пройден». Убедив деловой мир в своей лояльности, к концу лета 1914 г. Вильсон провел через конгресс ряд законопроектов, предусматривавших, в частности, снижение тарифов на широкий круг импортных товаров, усовершенствование банковского дела и др. В 1913 г. по инициативе президента конгрессом был принят Закон о Федеральной резервной системе (Federal Reserve System Act), учредивший федеральное ведомство, которое стало выполнять функции Центрального банка США. В 1914 г. была создана Федеральная комиссия по торговле (Federal Trade Commission), которой передавалась функция контроля за соблюдением антитрестовского законодательства и предотвращения случаев нечестной конкуренции. В том же году был принят Антитрестовский закон Клейтона (Clayton Antitrust Act), который ограничивал концентрацию капитала и предусматривал наказание владельцев корпораций за нарушение ранее принятых антитрестовских законов. Начало Первой мировой войны, прервавшее нормальное функционирование национальной экономики, финансов и торговли, внесло серьезные коррективы в вильсоновский реформизм. К концу 1914 г. президент объявил о завершении программы «новой свободы». До конца первого президентства Вильсона Конгресс США принял лишь два закона, касавшихся социальной сферы, — о запрещении детского труда, который был, однако, объявлен Верховным судом США неконституционным, и о 8-часовом рабочем дне для железнодорожных служащих. С тех пор основное внимание администрации уделялось вопросам, связанным с войной на европейском континенте.

Свое отношение к мировой войне администрация Вильсона выразила уже в первые дни военных действий. Президент объявил, что страна будет оставаться нейтральной как де-юре, так и де-факто до конца военного конфликта. Политика «нейтралитета в помыслах и действиях» была избрана как наиболее адекватно отражавшая позицию монополистических кругов США, заинтересованных в «свободе рук» в условиях, когда другие империалистические державы оказались вовлеченными в ожесточенную борьбу между собой и были лишены возможности помешать дальнейшей политической и экономической экспансии американского капитала за рубежом. Вместе с тем американские политические и финансовые круги явно отдавали предпочтение державам Антанты. Помимо опасений потерять многомиллионные займы в случае поражения этих стран в войне против Германии Соединенные Штаты в гораздо большей степени опасались превращения Германии в ведущую военно-политическую державу на Европейском континенте. Ссылки на традиционную изоляционистскую политику США и нецелесообразность вмешательства в европейские дела были призваны скрыть истинные цели американского империализма. Они сводились к тому, чтобы дождаться неизбежного взаимного истощения воюющих между собой группировок и получить в результате реальную возможность не только влиять на исход военного конфликта, но и извлечь из него наибольшие политические и экономические выгоды. Но нейтралитет вместе с тем предусматривал воздержание правительства Соединенных Штатов от каких-либо решений или акций, которые могли рассматриваться как противоречащие статусу нейтральной державы.

Первое время Вильсон отказывался утверждать займы и кредиты любой из воюющих сторон. В связи с продолжавшими поступать запросами об отношении правительства США к возможным просьбам о предоставлении займов воюющим в Европе державам с согласия президента госсекретарь США У. Брайан 15 августа 1914 г. заявил: «Нет никаких оснований к тому, чтобы займы не предоставлялись правительствам нейтральных государств, но, по мнению правительства, любые займы со стороны американских банкиров иностранному государству, находящемуся в состоянии войны, противоречили бы истинному духу нейтралитета». Такое решение явно противоречило интересам финансовых кругов США, и об этом открыто говорили их представители в вильсоновском кабинете. «Наступает великое процветание, — писал министр финансов Мак Аду. — Оно будет во много раз сильнее, если мы сможем предоставить кредиты в разумных пределах нашим клиентам… Для поддержания нашего процветания мы должны его финансировать. В противном случае оно прекратится, а это будет гибельным для нас».

Новый госсекретарь США Роберт Лансинг, сменивший наивного и излишне щепетильного Брайана, объявил, что президент, по-прежнему настаивая на словах о необходимости сохранения полного нейтралитета, уже не возражал против государственного кредитования военных заказов союзников. «Строгий нейтралитет» сменился «строгим соблюдением законности». Такая политика соответствовала целям тех сил, которые стремились превратить европейскую войну в доходное для американских монополий дело. Осенью 1914 г. запрет на кредиты был официально снят, и уже к лету 1915 г. американская экономика, находившаяся в состоянии упадка, ощутила стимулирующее влияние военных заказов. Особенно благотворно военная конъюнктура сказалась на доходах металлургических компаний и компаний, производящих вооружение. Широкое внедрение в производственный процесс конвейерной линии (впервые примененной в 1913 г. на заводах Г. Форда) оказалось крайне своевременным. На протяжении первых двух с половиной лет «вооруженного нейтралитета» США оборот американской торговли с союзниками вырос в четыре раза. С прибылями промышленников росла, хотя и в меньших пропорциях, заработная плата занятых в этих отраслях рабочих. Рост поступающих из европейских стран заказов на продовольственные товары и товары военного назначения потребовал новых капиталовложений в экономику страны. Политическое и экономическое влияние крупного капитала на решения администрации Вильсона возрастало буквально с каждым месяцем войны. Благодаря выполнению военных заказов Соединенным Штатам удалось к апрелю 1917 г. в несколько раз сократить свой национальный долг европейским государствам.

В соответствии с принятым в июне 1916 г. Законом о национальной обороне (National Defense Act) была существенно увеличена численность регулярной армии США и предусмотрено создание сил Национальной гвардии численностью в 450 тыс. человек. Конгресс выделил дополнительно 0,5 млрд долл. на ускоренное строительство линкоров, крейсеров и подводных лодок, а спустя несколько месяцев был создан Совет национальной обороны с целью координации использования промышленных ресурсов страны в интересах национальной безопасности.

Европейская война не мешала США уделять пристальное внимание событиям, происходившим в зоне их особого интереса — Латинской Америке, тем более что появились явные признаки намерения Германии укрепить свое влияние в этом регионе мира, в частности в Мексике. В адрес латиноамериканских правительств неоднократно направлялись предупреждения о том, что правительство Соединенных Штатов не потерпит ни при каких обстоятельствах действий или решений, противоречащих национальным интересам страны. Завуалированные угрозы, содержавшиеся в дипломатических документах, стали подкрепляться конкретными шагами вильсоновской администрации. В 1914 г. правительство США решительно вмешалось в революционные события в Мексике, получив согласие конгресса на направление в эту страну вооруженных сил для обеспечения «полного признания прав и достоинства Соединенных Штатов».[182] В 1915 г. американская морская пехота высадилась на острове Гаити, где за последние годы, по убеждению администрации Вильсона, опасно выросло влияние Англии и Франции. Осенью 1915 г. между США и Гаити был заключен договор, закрепивший американский протекторат над островом — американские вооруженные силы стали его полновластными хозяевами. В 1916 г. в Доминиканской Республике с помощью США был утвержден угодный Вашингтону военно-диктаторский режим; в том же году Соединенные Штаты договорились с правительством Дании о продаже им Виргинских островов за 25 млн долл.[183]